Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев

Военно-стратегическое положение России на конец 1915 года оценивалось как тяжелое, но и не катастрофическое.

Не будем забывать, Россия в августе 1914 года НАПАЛА на Германию ПЕРВОЙ.

И получила от немцев в Восточной Пруссии ответный сокрушительный удар по полной программе, потеряв в разгромном поражении 2-ю армию Северо-Западного фронта и ее командующего генерала Самсонова.

По итогам первых полутора лет войны после панических или тщательно организованных, чередующихся контрударами ОТСТУПЛЕНИЙ, русская армия вынужденно отдала противнику огромную территорию в Польше, Буковине, Галиции, Прибалтике и Белоруссии. Потери в живой силе исчислялись сотнями тысяч убитых, раненых, пропавших без вести, пленных. Германскими войсками захвачены считавшиеся неприступными крепости Осовец, Новогеоргиевск, Ковно, Варшава, Брест-Литовск, Ивангород, арсеналы с оружием, боеприпасами, военным имуществом и снаряжением, рассчитанными на полумиллионную армию.

В то же время безоговорочного успеха на Восточном фронте австро-германские войска не имели, полностью разгромить и уничтожить русскую армию противнику не удалось, в результате обмена контрударами произошло выравнивание линии фронта и достигнута ее фундаментальная стабилизация, что позволило российскому Верховному командованию взять оперативную паузу, в ходе которой провести пополнение и замену войск, дополнительную мобилизацию, перевести промышленность на военные рельсы, обновить парк артиллерийских орудий, последовательно накапливать вооружение и боеприпасы, планомерно осуществлять подготовку театров военных действий в инженерном отношении.

Ситуация на Восточном фронте устраивала и противника: исчерпав намеченную Генеральным штабом программу ударов по русской армии, 25 сентября 1915 года германское командование отдало приказ о прекращении активных действий и переходе к стратегической обороне.

На Кавказском театре военных действий, совсем не так далеко от Балкан, русская Кавказская армия под номинальным командованием участника незабвенной «безобразовской клики» – генерала от кавалерии графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова, а с 23 августа 1915 года – изгнанного из Ставки Верховного главнокомандующего наместником на Кавказ великого князя Николая Николаевича, исключительно благодаря полководческому искусству не рвущегося на первый план начальника штаба армии – генерала Николая Николаевича Юденича, героизму и отваге войск, БИЛА хваленые войска Османской империи так, что туркам, потерявшим значительную часть своей северо-восточной территории, включая стратегически важные пункты Эрзурум, Эрзинджан и порт Трапезунд, впору было начать задумываться о грядущей капитуляции на русском фронте.

Как уже говорилось выше, от России делегацию на союзнической конференции в Шантильи возглавлял представитель русского командования в Союзном совете во Франции, генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский, опытный и грамотный военный РАЗВЕДЧИК и превосходный аналитик, но катастрофически неудачливый полководец: во время войны с Японией – начальник Полевого штаба наместника и главнокомандующего на Дальнем Востоке Алексеева, перед мировой войной в течение трех лет возглавлял Генеральный штаб, на начальном этапе войны – главнокомандующий армиями самого важного и ответственного фронта – Северо-Западного.

По неутешительным итогам боев в августе 1914 года в Восточной Пруссии и катастрофического провала, казалось бы, уже победоносно завершенной наступательной операции, ПРОВАЛА, случившегося в первую очередь именно по вине утратившего контроль над обстановкой и управлением войсками ком-фронта и его подчиненных: командармов Самсонова и Ренненкампфа, командующего Сводным конным корпусом Хана Нахичеванского, генерала Жилинского с должности с треском сняли и отправили в тыл, в распоряжение военного министра. Военному суду предан не был, хотя вполне того заслуживал; спасли СВЯЗИ, главным образом заступничество великого князя Николая Николаевича, всегда руководствовавшегося правилом – «своих не бросают». Учитывая опыт участия в Гаагской конференции в 1899 году и в переговорных процессах с французским военным командованием в бытность начальником Генерального штаба, в 1915 году Жилинского назначили представителем русского командования в Союзном совете во Франции.

По поручению российской Ставки Жилинский на рассмотрение союзников представил совершенно иной, отличающийся от французского, озвученного генералом Жоффром, план войны в Европе, предусматривающий нанесение главного удара Антанты не во Франции, а на Балканах.

Общее стратегическое положение на всех театрах военных действий мировой войны русской Ставкой оценивалось как ПОЗИЦИОННЫЙ ТУПИК.

Жилинский докладывал союзникам: «В настоящее время на французской и итальянской границах создалась неподвижная позиционная война, которая, видимо, не может привести к скорому окончанию войны.

Только на русской и балканской границах самое протяжение их и более доступная местность препятствует ведению строго позиционной войны, и мы делаем попытки в широком маневрировании искать ускорение решения в направлениях, наиболее жизненных Зля противника».

Главным противником Антанты и наиболее сильным звеном коалиции центральных держав определялась Германия.

Замысел русского командования состоял в том, что

«надо брать Германию с наиболее слабой ее стороны, со стороны австрийской границы, а не стороны Восточной Пруссии, Эльзаса и Бельгии».

Русским командованием предлагалось одновременное нанесение сходящихся концентрических наступательных ударов по Австро-Венгрии и Болгарии с трех сторон: с итальянского фронта и с греческого Салоникского плацдарма в направлении на Белград – Будапешт и с Юго-Западного фронта русской армии в общем направлении на Ровно – Варшаву с ответвлением части сил от Черно-виц на юг через Буковину и Трансильванию к Сербии.

По итогам операции планировался полный разгром Болгарии и Австро-Венгрии.

На линии Варшава – Будапешт предполагалось соединение англо-французских и сербо-итальянских войск с русскими армиями, что в конечном итоге замыкало кольцо окружения вокруг главного и наиболее сильного противника – Германии, то есть, ее изоляция от союзников.

В завершение операции с занятого рубежа от Варшавы и Будапешта предусматривалось проведение наступления на Берлин с юга, отсекая тем самым сдерживаемую русской армией мощнейшую группировку немецких войск в Восточной Пруссии и Полесье.

Одновременно этим же планом предлагались синхронные совместные действия против Турции силами русской Кавказской армии на турецком северо-востоке и английских войск – в районе Мосула на юго-восточном фланге Османской империи.

В случае удачного развития операции русская армия могла бы завладеть обширной береговой полосой на южном берегу Черного моря и городом Синоп с мощной военно-морской базой. Очевидными казались выгоды англичан, получавших богатейший Мосульский нефтеносный район.

Однако конъюнктурные, исключительно в силу потребностей текущего момента и стратегии выживания любыми доступными способами, в том числе и за счет чужого скудоумия, ошалевшие от очередного пассионарного витка варварского насилия тевтонов, англо-французские союзники России прозорливо и не без оснований усмотрели в озвученном генералом Жилинским плане замысел Ставки Верховного главнокомандующего перевести вектор военных действий армий коалиции на Балканы.

На самом деле так оно и было.

Не надо считать наших российских военных стратегов и генштабовских аналитиков абсолютными профанами, заведомо, или по недомыслию, или в силу мерцательных колебаний, дрожи в коленках и просто нерешительности, предающими забвению отточенную веками и обильно смоченную пролитой русской, славянской и не только славянской, кровью генетику реализации завоевания и