ЖЕРНОВА ИСТОРИИ - Андрей Колганов

Следующая рота пело другое, распевное, показавшееся мне до боли знакомым:

Свищут снаряды, трещат пулеметы,Их не боятся красные роты.Да здравствует Ленин, вождь пролетарский,Троцкий, Калинин и Луначарский!

Тут у меня все поплыло перед глазами. Как я мог забыть! Июнь 1920 года, станция Себеж. Это пели красноармейцы отдельного батальона ВОХР, маршировавшие к станции для погрузки в теплушки, чтобы отправиться к линии перемирия с латышами…

Воспоминания, до того прятавшиеся в каких-то дальних уголках памяти Осецкого, вдруг хлынули неудержимой волной.

Глава 40. Станция Себеж

Партийная мобилизация стала для меня неожиданностью. Разумеется, в годы гражданской войны такие мобилизации проводились не один раз, и некоторые мои сослуживцы по Наркомату торговли и промышленности оказались посланы городским партийным комитетом на фронт. Но, закрутившись с делами по организации выезда в Германию для работы торгпредом, и переживая срыв этой работы из-за капповского путча, я совершенно не задумывался о том, что партийная мобилизация может затронуть и меня.

Решение партии оспаривать не приходится, и вот, получив предписание в Московском военном комиссариате, после долгих мытарств в холодных переполненных эшелонах, добираюсь, наконец, до Смоленска и прибываю в штаб Западного сектора войск ВОХР. "Раз у тебя военного опыта никакого нет, то, как партиец со стажем, будешь комиссаром. Как раз требуется укрепить войска внутренней охраны Республики" - напутствовали меня в Московском горкоме РКП(б). Однако комиссарствовать мне не пришлось

Встретивший меня в штабе начальник Западного сектора ВОХР Касьян Александрович Чайковский оказался членом РКП(б), а потому, в соответствии с приказом Военного совета войск ВОХР от 28 февраля сего года о введении единоначалия в войсках ВОХР, комиссар ему был не положен. Это вовсе не значит, что меня оставили без дела. Безо всякой волокиты в тот же день превращаюсь из несостоявшегося комиссара в помощника начальника Западного сектора войск ВОХР по политической работе.

- Дел тебе хватит, - втолковывал мне Касьян Александрович. - Первым делом, это работа с пополнением. Бойцов не хватает. В батальонах всего по четыреста - пятьсот человек. Одно название, что батальон. В обожд вообще человек по триста.

- Извините, товарищ Чайковский, - вынужден прервать его. - Я ведь еще ни часу в войсках не служил. Поясните, пожалуйста, что это за зверь такой - обожд?

Начальник сектора ВОХР ухмыльнулся с выражением сниходительности:

- Обожд - это отдельный батальон охраны железных дорог. Ладно, не смущайся, осилишь, не велика наука. - Он еще раз улыбнулся, на этот раз скорее ободряюще и продолжил:

- Людей до штатов большая нехватка, да вот не присылают нам пополнения из центра, так что вся надежда - только на мобилизацию местного населения. Но вся штука в том, что ведь Запфронт в том же положении, что и мы, и они, конечно, все, что можно, подгребают под себя. А к нам попадает такой кадр… - он махнул рукой. - Половина вовсе неграмотные, политическая сознательность на самом низком уровне, далеко не все готовы защищать Советскую власть, а крестьянство очень недовольно продотрядами. По лесам банды дезертиров прячутся, да и настоящие белобандиты есть, хотя всяких батьков у нас не так богато, как на Украине. Да, надо сказать, и среди старожилов наших тоже народ всякий попадается. Нас ведь в девятнадцатом году собирали с бору по сосенке - тут тебе и отряды Продармии, и охрана Главсоли, и железнодорожная охрана, и отряды ВЧК, и из чоновцов кое-кого подкинули. Разный народ, - повторил он, качая головой. - В общем, - закончил начзапсектора краткое посвящение меня в местные обстоятельства, - не откладывая, бери все в свои руки. А то запустили мы это направление. Нажми на ликвидацию безграмотности среди бойцов, подтяни кадры политработников, поставь агитацию и пропаганду на должный уровень. Ну, разберешься, что к чему. Сегодня устроишься на квартире, тебе в штабе подскажут, куда обратиться, а с завтрева и приступай.

Так начались мои вохровские будни. Штаты политотдела Западного сектора точно так же не радовали своей полнотой, как и штаты боевых подразделений ВОХР. Пришлось мотаться по всему сектору, охватывавшему Смоленскую, Минскую, Витебскую, Могилевскую губернии, выявлять в подразделениях грамотных, политически подкованных красноармейцев, и сколачивать из них актив, на который можно было опереться и в политработе, да и просто в ликвидации безграмотности.

Вживаясь в работу Западного сектора войск ВОХР, я так и не разобрался до конца в системе подчиненности. С одной стороны, войска ВОХР подчинялись Наркомату внутренних дел, однако в оперативном отношении они подчинялись так же и коллегии ВЧК, которая сама входила в состав НКВД. Но в составе войск ВОХР находились особые отряды, подчинявшиеся местным органам ВЧК непосредственно, хотя особые войска ВЧК формально вроде бы были ликвидированы и влились в 1918-1919 годах в состав войск ВОХР. Кроме того, наш Западный сектор войск ВОХР являлся кадровым резервом войск Западного фронта и в оперативном отношении подчинялся так же и командзап.

Немалое время пришлось мне уделять подбору кадров для школы младшего комсостава нашего сектора, да и занятия в этой школе время от времени надо было проводить самому. Проведение политдокладов в подразделениях было постоянной составляющей моей работы. Хотя я очень плохо схожусь с людьми, и контакты с теми, кто еще не был знаком мне прежде, из-за этого крайне затруднены, партийный долг заставлял вести и индивидуальные беседы с красноармейцами. Без этого трудно было прочувствовать, чем дышит солдатская масса, и правильно построить политическую агитацию.

В этих хлопотах пролетел март, а в апреле 1920 года поляки, нарушив перемирие, перешли в наступление против нашего Юго-Западного фронта, захватив Киев. В ответ командзап Гиттис, в соответствии с директивой РВС, нанес удар по полякам правым крылом своего фронта и Мозырской группой. В отсутствие серьезных пополнений удар был не слишком удачный. Немного продвинувшись вперед, наши войска под нажимом поляков попятились назад и даже сдали Минск. Поэтому теперь из тылов выскребалось все, что можно. В том числе и из войск ВОХР. Но что мы могли дать? На момент польского наступления в составе войск ВОХР Западного сектора осталось всего две отдельные стрелковые бригады двухбатальонного состава - 31-я и 41-я, несколько отдельных батальонов охраны железных дорог, да несколько отдельных стрелковых батальонов, подчинявшихся местным органам ВЧК. Ну, и отряды ЧОН, которые вообще не пойми кому подчинялись - то ли нам (в оперативном отношении), то ли партийным комитетам, то ли ВЧК…

В штабе сектора в Смоленске я столкнулся с командиром 31-й осбр Михаилом Ивановичем Смоленцевым. Батальоны его бригады - 128 и 129 осб - после взятия Минска поляками несли охранную службу в районе Борисова и Бобруйска. Его зычный голос, вещавший что-то с немалым темпераментом, был слышен издалека. Вхожу и тут же попадаю под прицел его быстрых глаз:

- А, комиссар! (Как-то не желал он выговаривать "заместитель начальника Западного сектора войск ВОХР по политической части"). Вот ты скажи, дело ли это - оголять тылы фронта?

- Не дело, - отвечаю. - Да что случилось-то?

- Еще не случилось. Но может случиться! - Михаил Иванович бьет кулаком по столу, от души, но соблюдая меру. - Гиттис хочет забрать у меня батальон для пополнения войск фронта. Мало ему, что 2-ю осбр уже фактически отдали 14-й армии. Теперь и до моей бригады добрался, как есть раскассировать хочет! - На этот раз он уже не бьет кулаком по столу, а потрясает им перед собой.

- Угомонись, Миша! - прикрикнул на него Чайковский. - Надо будет фронту, так всю твою бригаду отдадим.

- Да? - запальчиво восклицает Смоленцев. - А что у него в тылах будет твориться, Гиттис подумал?

- Ладно, остынь, - продолжал нажимать на него начальник сектора. - Я тебя понял. Переговорю с командзап, попробую утрясти вопрос.

- Товарищ Смоленцев прав, - влезаю в спор, - у нас и так людей не хватает прикрыть все, что нужно. По сути, и брать-то у нас особо нечего. И так, сами ведь знаете, в конце 1919 года отдали целую бригаду. А если еще возьмут, так тут такая анархия начнется, что Гиттис сам за голову схватится. Надо ему объяснить.

- Попробую, попробую, - уже более примирительным тоном отозвался Чайковский.

К счастью, жертвовать нашими скудными силами не пришлось. Вступивший 29 апреля в должность новый командзап Тухачевский издал директиву, согласно которой все войска Западного сектора ВОХР подчинялись РВС Западного фронта. Однако той же директивой Тухачевский предписал сохранить эти войска только для несения их специальной службы и запретил отвлекать их посторонними назначениями ввиду роста местного бандитизма в пределах Витебской, Смоленской, Гомельской и Псковской губерний.