Танки решают все! - Константин Мзареулов

У самого Геринга войск было побольше — и не только училища Люфтваффе, но и авиабазы противовоздушной обороны с многочисленными подразделениями охраны, а главное — вокруг Берлина стояли полки парашютистов Курта Штудента. К тому же дивизия «Герман Геринг», остановившая русские танки на подступах к Варшаве, отводилась для пополнения в тыл и сейчас располагалась в районе.

Как маловероятный вариант рейхсмаршал рассматривал возможность смерти Гитлера от руки террориста-одиночки. Однако и в этом случае предстояло занять Берлин верными войсками, чтобы помешать возможным авантюрам Гиммлера.

На мариенбургском аэродроме рейхсмаршала ждали первые рапорты из Берлина — полиция Люфтваффе установила, что штаб Резервной армии рассылает частям приказ о начале операции «Валькирия». Проще говоря, войска брали под охрану важнейшие объекты столицы — на случай высадки вражеского воздушного десанта. Не доверяя телефонным линиям, Геринг разослал несколько шифрованных радиограмм: тайной полевой полиции он приказал отслеживать все перемещения войск, Штуденту — ввести парашютистов в Берлин и взять под охрану перечисленные учреждения, даже если придется применить оружие против других подразделений Вермахта. Кроме того, всем частям Люфтваффе запрещалось выполнять какие-либо распоряжения штаба Резервной армии.

Истребитель домчал его до Берлина меньше чем за час. В половине третьего Геринг в штабе Люфтваффе принял рапорты подчиненных и составил представление о происходящем. Как он и предполагал, личный состав гарнизона не был посвящен в планы заговорщиков и лишь дисциплинированно выполнял приказы. Танкисты же и вовсе взяли под охрану свой штаб на площади Фербеллин, и генерал Болбринкер объявил, что будет подчиняться только инспектору бронетанковых войск генералу Гудериану. Занятая солдатами Штудента радиостанция была готова передать обращение нового главы Рейха, парашютные подразделения начали выдвижение, чтобы блокировать штаб Резервной армии на Бендлерштрассе.

Спустя полчаса Геринг вошел в главную свою резиденцию — дворец президента рейхстага. Глава канцелярии доложил, что депутатам разосланы уведомления о назначенной на следующее утро сессии парламента. Ждавшие в приемной генералы Вермахта и руководители СС с почтением выслушали рейхсмаршала, который провозгласил:

— В сложившейся ситуации принимаю на себя всю полноту власти, как официальный преемник фюрера, президент рейхстага и старший по званию военачальник Рейха.

Он также вернул фон Браухича и Гальдера на должности главкома и начальника штаба ОКХ, а фельдмаршала Бломберга назначил командующим Резервной армии. Большим сюрпризом стал для всех отчет Кальтенбруннера о запрете рейхсфюрера СС принимать какие-либо меры против давно разоблаченных заговорщиков.

— Нам также запрещали докладывать о злоупотреблениях гауляйтеров и других руководителей среднего звена, — продолжал шеф СД и полиции безопасности. — Гиммлер говорил, что не стоит расстраивать фюрера.

Пришедший в ярость Геринг прорычал:

— Коррупция и предательство подточили наше государство! Мы не расстреляли ни одного генерала или гауляйтера, но это не значит, что их нельзя расстрелять! Бломберг, я надеюсь, что вы прекратите кровавые игры в заговор и снова станете верным солдатом Фатерланда! Кальтенбруннер, я знаю, что Адольф Гитлер доверял вам — с этой минуты вы становитесь рейхсфюрером СС. Предатели Гиммлер и Борман должны быть арестованы и преданы суду.

Такое решение понравилось всем. Одобрительно кивая, Гудериан осведомился:

— Скажите, рейхсмаршал, как вы намерены продолжать войну?

— Я намерен заключить мир, — сообщил Геринг. — По крайней мере, с западными демократиями. Завтра после сессии рейхстага я проведу совещание с министрами и высшими военачальниками. Нам придется избавиться от некоторых фигур, которые вызывают аллергию у врага.

Сразу после выступления рейхсмаршала по радио из окруженного штаба Резервной армии вышел оберст Бодо фон дер Гейде, сообщивший, что верные присяге офицеры арестовали мятежников: генералов Фромма, Бека, Хазе, Гёпнера и Ольбрихта, оберста Штауффенберга и с десяток младших офицеров. Он также поделился подозрениями, что к заговору причастны военный комендант Берлина генерал фон Хазе, оберквартирмейстер генерал Вагнер, несколько генералов в Растенбурге и руководство полиции порядка во главе с группенфюрером Небе.

В тот же вечер гестапо арестовало больше сотни людей, причастных к заговору. На следующий день провозглашенный новым рейхсканцлером Герман Геринг подписал указ об амнистии, согласно которому из лагерей и тюрем вышли тысячи людей, включая лидеров левых партий.

8

Эти эксперименты считались самыми опасными, поэтому их проводили в горном ущелье на расстоянии нескольких миль от Лос-Аламоса. Утром 15 октября руководитель лаборатории доктор Отто Фриш приехал в главный офис, чтобы получить результаты вычислений. Передавая ему бумаги, Клаус Фукс озабоченно произнес:

— Скорее всего, это будет последний опыт. Новые данные по испусканию нейтронов позволяют весьма точно оценить критическую массу.

— Мы говорим просто «крит», — весело сообщил Фриш.

Огорченный беззаботностью его тона, Фукс укоризненно сказал, переходя на родной для обоих немецкий язык.

— Мой дорогой друг, вы должны позаботиться о безопасности. Пусть ваши помощники сделают устройство, чтобы передвигать полушария дистанционно.

Печально вздохнув, Фриш напомнил, что при плохом исходе нет большой разницы — будут ли экспериментаторы находиться в зале, за бетонной стеной или на расстоянии полусотни метров. Затем спросил, нет ли новостей из Германии.

— Новых боев не было, — радостно сообщил Фукс. — Но по радио сказали, что в городах начались столкновения и что СС готовят путч.

Оба физика бежали из Германии в 30-е годы, когда к власти пришли гитлеровские бандиты, и теперь они очень болезненно следили за новостями с родины. И доктор Фукс, и доктор Фриш страстно желали крушения нацистского режима, но хотели, чтобы военные бедствия как можно меньше затронули немецкий народ.

События осени вселяли надежду, что война близится к завершению. В середине сентября Красная Армия, завершив освобождение Югославии, вступила в Северную Италию, отрезав большую группировку Вермахта. Полтора десятка дивизий Роммеля капитулировали, и теперь север Италии был оккупирован советскими войсками, а юг — американскими.

В условиях охватившего Германию хаоса американцы 24 сентября выбросили дерзкий воздушный десант на Британию, в нескольких городах восстали полки марионеточного правительства, и остатки немецких оккупационных сил эвакуировались на континент.

Тем временем Красная Армия вторглась из Италии во Францию, молниеносным броском захватив Тулон, Марсель и Лион, а десант англосаксов и части Свободной Франции генерала де Голля захватили плацдармы в районе Монпелье и Бордо. Как сообщало радио, немецкое командование избегало больших сражений, лучшие дивизии выводились на территорию Германии.

В последний день сентября союзные правительства потребовали безоговорочной капитуляции, Берлин ответил отказом, и 2 октября Сталин начал большое наступление, Красная Армия буквально за неделю окружила главные силы Вермахта в Польше. Москва объявила на весь мир, что убито и взято в плен около миллиона немцев.

— Геринг и Геббельс побоятся капитулировать, для них капитуляция означает виселицу, — Фриш выглядел очень огорченным. — Значит, русские и янки окружат Германию со всех сторон и пойдут в наступление. Будет чудовищная бойня, погибнут сотни тысяч или миллионы людей. А если даже немцы сумеют отбиться, через полгода на них сбросят наше детище. Конечно, наш народ сам виновен в этих бедствиях, но хотелось бы избавить немцев от катастрофы…

Подобные мысли преследовали Фукса не первый день, он смог лишь выразить робкую надежду, что политики проявят разум. Их разговор прервал грубый голос:

— Вот где собралась банда немецких шпионов!

Это была обычная идиотская шутка полковника Бориса Паша из армейской службы безопасности. Фукс даже не стал напоминать потомку русского белогвардейца, что чудом избежал нацистского концлагеря. Фриш, человек менее сдержанный, ответил резко:

— Скорее уж вы — русский шпион. Я сообщил в ФБР, как вы взломали мой стол и похитили секретные документы, а потом пытались обвинить меня в пропаже.

— Обычная практика проверки режима безопасности, — насупился Паш, вспоминая выволочку, полученную от агентов Джона Гувера. — Вас следовало проучить, чтобы хранили важные бумаги в сейфе, а не в столе. Собирайтесь, доктор Фриш, я отвезу вас в каньон и буду присутствовать при эксперименте. И вы, доктор Фукс, тоже поедете с нами.