Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Холод пробрал его до костей. Хавсер снял с пояса секиру и отправился вниз по склону, подальше от жреца, чтобы попрактиковаться в ударах и поворотах, которым учил его Богудар. Он уже научился владеть оружием до такой степени, что пару раз удостоился похвалы Астартес. Хавсер умел вращать секиру, разворачивать и выбирать углы наклона для ударов, блокировать выпады, перехватывать древко поочередно обеими руками и даже освоил двуручную хватку. В подражание блестящим мастерам вроде Медведя и Эртунга он даже освоил короткое быстрое вращение в одной руке, но Богудар его предостерег от этого приема. Слишком демонстративно, считал он. Слишком большой риск выронить древко ради желания порисоваться.

Бой на секирах был сложным и требующим немалых сил танцем. На вид он казался более грубым и упрощенным, чем фехтование на мечах, но в некотором отношении владение секирой требовало большей ловкости, чем танец с мечами. Режущая кромка лезвия секиры способна нанести более тяжелые увечья за тот же миг соприкосновения с противником, чем меч. Бой на секирах состоял из взмахов и вращений, наступлений и уклонений и выбора момента нанесения удара. Здесь требовалось предугадать поведение противника на три, а то и четыре шага вперед, как при игре в регицид, а затем воспользоваться преимуществом, но не выдать своих намерений раньше времени. Необходимо было точно рассчитать, что произойдет между замахом и поражением цели. Одна-единственная ошибка могла привести к поражению в бою.

Секиры лучше всего подходили для холодного климата, поскольку могли использоваться не только в качестве оружия, но и для рубки льда или деревьев, и для разделки туш. Но искусство боя на секирах требовало способности к предвидению, и неудивительно, что оно достигло своих вершин в таких обществах, как фенрисийское. Предсказание будущего было необходимо для выживания на микроуровне и потому широко культивировалось. Именно поэтому в Стае были так популярны стратегические игры.

Хавсер же, в свою очередь, провел в детстве немало времени за игрой в регицид с ректором Уве.

Он вложил всю силу спины и плеч в развороты, и секира стала со свистом рассекать воздух. Интенсивные упражнения помогли ему согреться.

Хавсер отрабатывал резкие развороты с последующим ударом и описывал оружием широкие восьмерки, как вдруг понял, что жизнь с Влка Фенрика помогла ему усвоить основы принципов предвидения. Еще до того, как развернуться, он вдруг почувствовал, что надо остановить секиру.

Справа от него стоял Охтхере Вюрдмастер. И отточенное лезвие задержанной Хавсером секиры едва успело отклониться в сторону.

— Пойдем, — позвал его Вюрдмастер. — Скорее, иди за мной.

— Что?

— Быстро!

Выражение лица Вюрдмастера и в лучшие времена прочитать было нелегко. Его скрытность и исходящая от его фигуры угроза заставляли людей чувствовать себя неуютно в его обществе. Впрочем, все рунные жрецы Влка Фенрика отличались суровым нравом и необщительностью.

Но сейчас жрец часто моргал, а на его лбу выступила испарина. Хавсер без труда заметил, что Вюрдмастер чем-то взволнован и чувствует себя неуверенно.

— Здесь опасно, — сказал жрец.

— Надо предупредить Хельвинтра, — предложил Хавсер.

Он оглянулся на склон, отыскал взглядом камень, на котором сидел Аун Хельвинтр, но рунного жреца Тра нигде не было видно.

Хавсер вновь посмотрел на Вюрдмастера. Жрец прижал к губам указательный палец, схватил Хавсера за руку и потащил к лесной опушке.

Здешний лес состоял из темных клубневидных растений с кружевной листвой, похожей на потрепанные крылья умерших насекомых. За деревья их можно было принять только издали, по общим очертаниям.

Некоторые растения с возрастом сильно раздувались и достигали колоссальных размеров. Проходя мимо них каждый день, Хавсер почти не обращал внимания на гигантов. Теперь, растерянный и испуганный, он оказался среди них и понял, насколько чуждыми кажутся ему эти растения. В воздухе пахло корицей и пылью. Землю покрывал черный слой гниющей листвы, и в солнечных пятнах между стволами толпились крошечные, не больше пылинки, насекомые.

Хавсер старался идти как можно тише, вспоминая уроки Богудара, но все равно шумел, словно мешок, который тащат по земле. Жрец двигался абсолютно беззвучно.

Они остановились в тени огромного клубнедерева. Пронизанная прожилками крона свисала над ними, словно вдовья вуаль. Пыль с листьев попала Хавсеру в горло, и он отчаянно старался сдержать кашель. Вюрдмастер подтолкнул Хавсера вплотную к стволу. Кожица на огромном темном клубне была гладкой и блестящей, как на баклажане. Жрец жестом приказал Хавсеру спрятаться здесь, потом поднял голову.

В тени листвы Хавсер едва мог рассмотреть Вюрдмастера. Жрец Фиф, как и Хельвинтр, как и сам Хавсер, носил кожаную одежду, шкуру и маску. Его шею обвивало тотемное ожерелье из бусин и звериных зубов. Хавсер никак не мог понять, почему все эти вещицы при движении не издают ни звука. Вопрос постоянно вертелся у него в голове. Как глупо. Он был готов рассмеяться во весь голос. Почему же они не стучат друг о друга? В чем тут секрет?

Вюрдмастер некоторое время стоял, поворачивая голову из стороны в сторону, вглядываясь в заросли, прислушиваясь. Затем присел на корточки рядом с Хавсером и стал развязывать один из узелков своего ожерелья.

— Мне известно, чем занимался Хельвинтр всю прошедшую неделю, — прошептал Вюрдмастер. — Он получил на это мое благословение и советы. Для Влка Фенрика крайне важно проникнуть в твою запечатанную память.

Хавсер сглотнул и кивнул. Вюрдмастер снял с ожерелья два черных пера и при помощи короткой серебряной проволочки стал соединять их с гранатовой бусиной и косточкой из человеческого пальца, вынутой из поясной сумки.

— Структура памяти оказалась очень прочной, — едва слышным шепотом продолжал Вюрдмастер, не прерывая своего занятия. — В ней много хитрости. И зла. Хельвинтр докладывает мне ежедневно. Он расстроен. Сегодня он попробовал новый способ. Новый путь к твоему разуму. Ты знаешь Эаду Хельвульфа?

Хавсер кивнул. Хельвульф был одним из старших годи Хельвинтра, служившим в Тра. Этот высокий ширококостный воин красил кожаные доспехи красной краской под цвет огненной шевелюры и бороды.

— Сегодня Хельвульф шел за тобой.

— Я его не заметил, — прошептал Хавсер.

— Так и было задумано. Он оставался позади, вне поля зрения, и пока с тобой занимался Хельвинтр, он пытался тайно проникнуть в твои воспоминания с другой стороны.

— И как? Что у него получилось?

Вюрдмастер покачал головой:

— Этого я не знаю. Но около часа назад у меня возникло ужасное предчувствие. Предостережение о каком-то несчастье, которое должно произойти в этих скалах. И я сразу отправился в путь.

— Ты пугаешь меня, — шепнул Хавсер.

— Это хорошо. Значит, ты отнесешься к моим словам серьезно.

— А где Хельвинтр?

— Когда я пришел, я увидел только тебя с твоей секирой.

— Но Хельвинтр был рядом! — прошипел Хавсер. — Он сидел на камне, не дальше чем в двадцати метрах от меня.

— Но в тот момент, когда я пришел, его там не было.

— Не мог же он просто исчезнуть. Он был чем-то занят. Каким-то странным делом. Он прислушивался.

— Он тоже это почувствовал.

Жрец закончил свою работу с амулетами и перьями. Сложив ладони вместе, он дунул в них, а затем резко поднял руки.

В кроне мелькнуло что-то черное. Хавсер услышал хлопанье крыльев. А потом ему показалось, что вверху мелькнул ворон, хотя он прекрасно знал, что никакого ворона в руках Вюрдмастера не было.

— Что… — начал он.

Вюрдмастер жестом призвал к молчанию.

— Теперь жди.

Жрец прикрыл глаза, словно пытаясь сосредоточиться. Хавсер вдруг понял, что прислушивается к собственному дыханию. В лесу стояла странная тишина. Не было никаких случайных звуков: ни дуновения ветра, ни шороха, ни жужжания насекомых, ни шуршания падающих с клубнедеревьев листьев.

Затем неподалеку послышалось хлопанье крыльев. Сквозь кроны пробиралась какая-то большая птица…

— Ты… Ты сотворил ворону? — спросил Хавсер.

Вюрдмастер пристально посмотрел на него.

— Что? — переспросил он шепотом.

— Ворону.

— Что это за слово, скальд?

— Ворона.

— Ты имеешь в виду ворону? — спросил жрец.

— Я ведь так и сказал, — прошептал Хавсер.

— Но не на ювике и не на вургене. Ты назвал птицу, как ее называют на Терре.

— Нет, я не…

— Помолчи.

Вюрдмастер снова закрыл глаза. Хавсер замолчал. Он снова услышал хлопанье крыльев, но теперь уже дальше. Он уловил и еще один звук, слабый намек на то, что кто-то движется среди деревьев. Что бы это ни было, звук издавало существо большего размера, чем насекомое или мелкий лесной зверек.