Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

Отодвинувшись от кольца, я взялся обеими руками за рукоятку меча и прицелился. Однако существо, помещенное некогда в камень и долгие годы жившее в нем, почувствовало приближающуюся угрозу и немедленно начало действовать, пытаясь себя защитить.

Не успел я примериться, как камень изнутри и снаружи вспыхнул бледно-лиловым, и из него появилась призрачная, но от этого не менее прекрасная змея. Чем-то она напоминала Нагайну, однако ее аккуратная чешуя, отчетливо видимая в царившем здесь полумраке, переливалась всеми оттенками красного, как у магматических питонов, а большие глаза излучали серебристо-зеленый свет. Змея слегка покачивалась над полом, глядя на меня приветливо и спокойно. Я поднял меч.

— Сила, — вдруг произнесла змея, и ее голос был нежным и сладким, как мед. — Подумай только, какую силу ты получишь, если убьешь его, — она качнулась в сторону прислонившегося к столу Дамблдора. — Просто размахнись и ударь, и его сила станет твоей. А я подарю тебе еще больше. Вместе нас никто не сокрушит. Мы будем править вдвоем, я и ты, мой наследник. Ударь его, Линг — тебе ведь уже приходилось убивать стариков.

Алую ауру, смешанную с желтоватыми отблесками огня свечей, рассекла серебристая молния, когда я со всей силы опустил меч на лежавшее неподалеку от Дамблдора кольцо. Змея вспыхнула ярко-красным пламенем и с отчаянным шипением исчезла. Свечение, окружавшее кольцо, погасло; по его темному камню пролегла неровная трещина.

— Плохая попытка, — зло прошептал я, глядя на уничтоженный крестраж и испытывая чувство мстительной радости. — Больше никаких стариков, вот так.

Дамблдор приоткрыл глаза и покосился на меня, не поворачивая головы.

— Молодец, — прошептал он. — А теперь… — он облизал пересохшие губы, — обещай мне… никому, ни единому человеку не говорить об этом… о том, что случилось сегодня, — он перевел сбившееся дыхание. — Никому. Обещай.

— Обещаю, — сказал я. — Вам нужен врач — ваша рука совсем почернела.

— Северус, — проговорил Дамблдор. — Мне нужен… Северус, — и с этими словами сознание, за которое он всеми силами цеплялся последние минуты, покинуло его. Голова директора склонилась набок, глаза закрылись, грудь неровно поднималась и опускалась в такт неглубокому, прерывистому дыханию. Я поднял мертвое кольцо, положил его на стол, рядом аккуратно пристроил меч и на секунду застыл в сомнениях. Что если Снейп сейчас с Волдемортом или с кем-то из Пожирателей? Конечно, на улице ночь, но может быть всякое… Впрочем, выбирать не приходилось. Дамблдору становилось хуже, и если он хотел, чтобы Снейп ему помог, если был уверен, что тот сможет это сделать, значит, я должен вызвать его, где бы он ни был. Если с профессором окажется один Пожиратель, Снейп наложит на него Confundus, а если несколько, придется им отведать когтей моего патронуса.

Несмотря на то, что мне ни разу не доводилось посылать патронуса за пределы своего зрительного поля, я сомневался, что это окажется сложнее, чем запустить его с шестого этажа к хижине Хагрида. Сосредоточившись на Снейпе и представив его так живо, словно он стоял сейчас передо мной, я направил патронуса к этому образу.

Фиолетовая молния сверкнула лишь на долю секунды и тут же исчезла.

В первый момент мне показалось, что патронус оказался в гостиничном номере, настолько бедной и необжитой была обстановка комнаты, в которую он попал. Несмотря на закрывавшие окно длинные черные шторы, здесь оказалось светло — вероятно, там, где жил Снейп, туч не было, и лунный свет свободно достигал земли. Я увидел небольшой платяной шкаф, стоявший у стены напротив камина, такого маленького, что им невозможно было пользоваться для перемещения по каминной сети, и кровать в углу неподалеку от окна, на которой, отвернувшись к стене, спал Снейп. Патронус подошел ближе. Я понимал, что проснуться и увидеть перед собой такое существо — не самое приятное пробуждение, но, в конце концов, зельевар знаком с моим патронусом и сразу поймет, что в Хогвартсе что-то случилось.

Был ли в доме еще кто-нибудь, или профессор жил один, я не знал, а потому на всякий случай старался вести себя как можно тише. Патронус подобрался к кровати, оказавшись в пробивающихся сквозь шторы лучах луны, и едва слышно зашипел. В следующую секунду Снейп подскочил, словно ждал этого момента, и направил в мою сторону палочку. Очевидно, он предполагал увидеть кого-то другого, поскольку на лице его отразилось изумление, и он прошептал:

— Вы?..

Патронус отпрыгнул от кровати и сделал лапой манящий жест, призывая зельевара подниматься.

— Где? — хрипло проговорил он, опуская палочку и все еще сидя в постели. — Хогвартс?

Патронус кивнул.

— Сможете встретить у ворот?

Патронус снова кивнул, но мне стоило больших усилий скоординировать его движения, поскольку с того момента, как Снейп проснулся и повернулся ко мне лицом, я испугался едва ли не больше, чем тогда, у дома, увидев бившие из-под окна черные молнии и разъедающее действие активированного Дамблдором проклятья.

Чары Темной Метки, которая на этот раз предстала передо мной, не скрытая одеждой, поскольку дома Снейп спал в простой футболке с короткими рукавами, оказались совсем не темными, как можно было бы ожидать. Они светились тем же молочно-бледным светом, что и сердцевина вихря, вращавшегося над спрятанным в кухне ларцом. Свечение Метки не выходило за пределы клейма, однако от него во все стороны вытягивались тонкие живые нити, оплетавшие руку и все тело и напоминая въевшиеся под кожу щупальца плюющегося коровяка. Из-за этого лицо зельевара было словно пронизано сетью длинных, разветвленных, слабо светящихся белым сосудов, придававших ему зловещие, нечеловеческие черты. Я убрал патронуса и попытался привести в порядок разыгравшиеся эмоции, не зная, то ли выкинуть увиденное из головы, то ли обещать себе подумать об этом позже, когда я останусь один.

Так и не придя ни к какому решению, я направил патронуса к воротам, и, как оказалось, вовремя, поскольку буквально через десять секунд на дорогу аппарировал закутанный в мантию Снейп. Он коснулся палочкой ворот, и те распахнулись, впуская его на территорию школы.

— Ведите, — проговорил профессор, и патронус устремился к дверям замка.

Вероятно, Снейп ожидал, что я поведу его в подвалы, поскольку первым делом направился к лестнице, ведущей вниз, но патронус запрыгал по ступеням на второй этаж, и он повернул за мной. Лицо его было напряженным и сосредоточенным, однако лишь на пятом этаже он вдруг понял, куда я его веду.

— Дамблдор? — воскликнул он и на мгновение замер у перил. Патронус зашипел и рванулся наверх. Снейп заторопился следом, и я убрал патронуса, поскольку от такой длительной концентрации у меня страшно разболелась голова.

Ожидая, пока профессор доберется до кабинета, я уселся рядом с Дамблдором и осмотрел его руку. Действие проклятья не ослабевало, и теперь кисть директора казалась словно мумифицированной, напомнив мне вид египетских мумий, которых я видел когда-то на выставке в Британском музее. Дамблдор все также был без сознания, и я вдруг заметил, что его палочка до сих пор находится в моем креплении. Вытащив ее, я на миг подумал, из чего может состоять оружие такого волшебника, однако по ее виду мне не удалось определить даже сорт дерева, а потому я положил палочку на стол неподалеку от кольца и меча и опустился обратно. Голова уже почти прошла, и когда в кабинет влетел Снейп, я был полностью готов помогать ему, если моя помощь потребуется.

Он едва ли не с ужасом посмотрел на нас, сидящих на полу, решив, наверное, что пострадали мы оба, но я указал ему на иссохшую руку директора, и из горла Снейпа вырвался стон. Он бросился к Дамблдору, а потом вдруг повернулся ко мне и почти крикнул:

— А вы?!

— Я сделал все, что мог! — попытался оправдаться я, поднимаясь на колени. — Но я ведь даже не знаю, что это за проклятие…

— Да нет, Мерлин, нет! — воскликнул Снейп. — Вы тоже ранены?

Я отрицательно помотал головой. Не говоря больше ни слова, Снейп ухватил Дамблдора под правую руку, я — под левую, и мы перетащили директора в кресло за столом. Усадив его, профессор выпрямился и сказал уже привычным для себя жестким тоном:

— Чтобы приготовить лекарство, потребуется время, минут тридцать-сорок. Ждите здесь, и если увидите признаки ухудшения, немедленно зовите меня.

Бросив взгляд на меч с кольцом, он подошел к камину, сгреб со стоявшей на нем чаши порошок, швырнул в очаг и шагнул в зеленый всполох. Я уселся во второе кресло и начал ждать.

Всего час назад мы выходили из этого кабинета, провожаемые внимательными взглядами многочисленных портретов прежних директоров, которые и теперь не сводили глаз с меня и Дамблдора. Можно ли было предполагать, что наш поход приведет к такому финалу? Ведь Дамблдор знал, какой опасный предмет он ищет, и наверняка догадывался, что так просто крестраж не сдастся. Неужели он поддался его соблазну и потому надел кольцо? Я не знал, что и думать. Безусловно, директор тоже человек, и у него, как и у любого из нас, есть уязвимые места. Заточенная в кольце часть души Волдеморта безошибочно нашла мое, однако, какой бы соблазнительной не казалась мне перспектива обретения силы и знаний, этого было недостаточно, чтобы вынудить меня совершить очередное хладнокровное убийство. Что мог предложить крестраж Дамблдору? Я перевел взгляд на Фоукса, застывшего на своем насесте и, кажется, мало потревоженного происходившими в кабинете событиями. А Снейп? А страшные чары его Метки? Каково это — быть в постоянном контакте с заклятьем подобного рода?