Черная мантия. Анатомия российского суда - Борис Миронов

До 09.30 мужчины периодически выходили из а/машин и о чем-то разговаривали. В 09.35 вышеуказанные а/машины уехали в сторону Минского шоссе. При проезде о/л вышеуказанные а/машины не фиксировались.

Мужчина: на вид 55–60, плотного телосложения, ниже среднего роста, лицо круглое (красного цвета). Одет: круглая шапка с меховой окантовкой, темная куртка, черные джинсы, темные ботинки. Группа лиц: на вид 20–30 лет, спортивного телосложения. Одеты: шапки черные спортивные, куртки короткие, темного цвета» (т.4, л.д.206–209).

Итак, С. Н. Моргунов и Ю. А. Клочков по дороге на службу, где их непосредственной обязанностью является сопровождать машину А. Б. Чубайса, проезжая в 7 часов 50 минут через железнодорожный переезд станции Жаворонки, видят стоящих возле двух машин семь-восемь молодых людей, которым что-то объясняет мужчина 55–60 лет. Ю. А. Клочков, прежде служивший в ФСБ, думает, что это оперативное совещание его бывших коллег и, надеясь встретить знакомых, останавливает машину, проходит мимо собравшихся, но, не узнав никого, садится обратно в машину. Они едут дальше, потому как их поджимает время, уже почти восемь, а А. Б. Чубайс, на их профессиональном языке — охраняемый объект, в интервале с восьми утра до половины десятого отправляется на работу, точного времени они никогда не знают, их задача подхватить выезжающую из ворот дачи машину Чубайса и сопровождать ее на расстоянии шести метров. Так что времени искать знакомых на железнодорожном переезде у них не было…

Возникает масса вопросов. Ю. А. Клочков, объясняя первопричину внимания к людям на железнодорожном переезде, говорит следователю: «Так как я ранее работал в ФСБ, я решил, что происходит оперативное совещание». Ну да, где еще ФСБ проводить оперативные совещания, как не на железнодорожном переезде, или что, станция Жаворонки — место постоянного проведения таких вот «оперативок» ФСБ? Нелогично? Более чем. Но Ю. А. Клочков продолжает гнуть следователю свое: «Подумал, что могу увидеть знакомых сослуживцев». Глупее довода в оправдание причины остановиться на переезде и выйти из машины, трудно придумать. Он что, Клочков, знает все многотысячное ФСБ? Сколько же, и кем он «работал» в ФСБ (вообще-то в ФСБ служат), чтобы в свои неполные в 2005 году 30 лет (он 1976 года рождения) так много иметь знакомых сослуживцев, чтобы искать их в каждой мужской компании, похожей на «оперативное совещание»? Ну, не нашел так не нашел, ошибся, как говорится, бывает, проехал и забыл, нет же, что-то же еще настолько привлекло внимание профессиональных охранников с высшим образованием, что они запомнили, как сфотографировали, и лицо, одежду старшего, и номера, марки автомашин, и посчитали нужным донести об этом своему высшему начальству — генеральному директору ЧОПа С. К. Швецу, и записали увиденное подробно в «рабочем блокноте» — Журнале суточных сводок. Так что же такого они там увидели?

У С. Н. Моргунова находим лишь одно объяснение: «Я обратил внимание на автомашину Хонда-Аккорд старого образца серого цвета регистрационный знак М 443 СХ 97 регион». Чем конкретно его так сильно привлекла эта Хонда ни следователю, ни в журнале он не поясняет. И непонятным остается, что же все-таки послужило первопричиной их внимания к собравшимся на железнодорожном переезде: желание Ю. А. Клочкова встретить сослуживцев из ФСБ, или невесть с чего возникший вдруг интерес С. Н. Моргунова к «автомашине Хонда-Аккорд старого образца»? Ю. А. Клочков более конкретен в причине своего интереса, помимо желания встретить коллег из ФСБ: «Меня удивило то, что среди них (молодых людей — Б.М.) находился мужчина пожилого возраста, на вид 55 лет, ростом ниже среднего». Но это опять же объяснение от лукавого: удивило что? что там мужчина 55 лет? а что тут такого диковинного? как это может удивить? почему может удивить эта обыденная картинка: руководитель с подчиненными, бригадир с бригадой, тренер с воспитанниками, преподаватель со студентами, да тысячи вариантов! Что здесь могло удивить охранников? Нет ответа. Не будем же мы всерьез рассматривать приведенный С. Н. Моргуновым еще один довод, заставивший охранников остановиться и пристально оглядеть собравшихся на железнодорожном переезде: «Так же нас удивила шапка у пожилого мужчины. Она была выполнена в виде закругленной вершины конуса, по краям которого были меховые поля».

Дальше вопросов еще больше. Ю. А. Клочков говорит следователю, и тот фиксирует это в протоколе: «Знакомых не обнаружил, сел в автомашину и уехал от станции». Засекайте время: увидели народ, остановились, Ю. А. Клочков вышел из машины и прошел мимо них, знакомых не обнаружил, сел в автомашину и поехали. Засекли время? А теперь перечитаем в «Журнале суточных сводок», что Ю. А. Клочков там написал об этом эпизоде («в рабочий блокнот мною были внесены»), а следователь взял на вооружение, сделав журнал вместе с показаниями охранников доказательной базой обвинения: «В 07–50 на круговом движении около ж/д ст. Жаворонки обращено внимание на мужчин в количестве 7–8 человек, которые в течение 5-10 мин о чем-то оживленно разговаривали. После чего сели в а/машины: «СААБ» (темного цвета) госномер У 226 МЕ 97 и а/машины «Хонда» (серебристого цвета) госномер М 443 СХ 97. До 09.30 мужчины периодически выходили из а/машин и о чем-то разговаривали. В 09.35 вышеуказанные а/машины уехали в сторону Минского шоссе». Ну и скажите теперь, кто вот это все написанное видел?! Кто почти битых два часа наблюдал за «вышеуказанными» машинами с мужчинами?! Никто кроме С. Н. Моргунова и Ю. А. Клочкова этого не видел. Других показаний в деле нет. Но ведь мы засекали время, и по свидетельству самих охранников выходит, что на переезде они находились считанные минуты. Так откуда взялись два часа наблюдения за ними в «Журнале суточных сводок»? Интереснее того, откуда в той же журнальной записи, составленной все тем же Ю. А. Клочковым, взялась «серебристая Хонда»: «После чего сели в а/машины: «СААБ» (темного цвета) госномер У 226 МЕ 97 и а/машины «Хонда» (серебристого цвета) госномер М 443 СХ 97», если и С. Н. Моргунов («Добавлю, что когда наш автомобиль 10.03.2005 года в 7 часов 50 минут находился возле ст. Жаворонки я обратил внимание на автомашину Хонда-Аккорд старого образца серого цвета»), и Ю. А. Клочков («Добавлю, что возле автомашины СААБ также находилась автомашина Хонда-Аккорд серого цвета») говорили лишь о Хонде серого цвета? Как получилось, что видели одно, а записали в «Журнал суточных сводок» другое, определив вдруг точный, подлинный цвет Хонды, принадлежащей одному из обвиняемых — Ивану Миронову? Что примечательно, вопросов возникает целый рой, но от следователя к свидетелям не последовало ни одного.

«Журнал суточных сводок», ставший для следствия весомой уликой в утверждении причастности обвиняемых к покушению на Чубайса А. Б., представляет сомнительное изобретение «доказательной базы». Само следствие указывает, что это скоросшиватель, а если скоросшиватель, значит в него можно с легкостью как вставлять нужные листы, так и вынимать иные, или заменять их, но и эти листы не нумеруются. Что еще бросается в глаза: запись сделана Ю. А. Клочковым 10 марта (правда, ни своей подписи, ни подписи своего напарника С. Н. Моргунова он не поставил — анонимная справка), с Нового года прошло семьдесят дней, но лист, заполненный Ю. А. Клочковым, лишь четвертый по счету. Неужели за целых семьдесят дней такие сверхбдительные стражи, которым даже стояние на станции группы в семь — восемь человек кажется подозрительным, больше ничего не наблюдали, и их сверхбдительное внимание больше ничто не привлекло? Бывает же такое: целых два месяца тишь да гладь, ничего подозрительного, ничего особенного, словом, жаворонковская пастораль. Может такое быть? Может. Семьдесят дней тишь да гладь, а тут на тебе: целых семь — восемь мужиков у железнодорожной станции! Есть чему удивиться настолько, чтоб запомнить это на всю жизнь, пули будут свистеть, мины рваться, но те мужики с двумя машинами в вечной памяти. Может, так оно бы и было, кабы эту идиллическую картинку в округе дачи А. Б. Чубайса, нарисованной на страницах девственного «Журнала суточных сводок», не портили показания В. И. Манухина, который в отличие от сторожей Чубайса Академий ФСБ не кончал, и свое профессиональное мастерство на элитной службе в ФСО не оттачивал, он — шофер и работает водителем в семье каких-то богатеньких Преснухиных, отвозит дочку хозяев в детский сад, к массажистке и еще куда-то. Из Одинцово-10 он едет по Успенскому шоссе, затем по дороге, которая пересекает Можайское шоссе и Минское шоссе, практически маршрутом А. Б. Чубайса. Правда, ему тоже приходится быть начеку, учитывая, что бывший муж хозяйки претендует на ребенка, В. И. Манухин старается обращать внимание на автомобили с номерами «989», именно такой номер на автомобиле бывшего мужа хозяйки.

Вот свидетельские показания простого шофера, внимательно следящего за трассой, по которой каждый день ездит А. Б. Чубайс.