Оружие возмездия - Андрей Завадский

— Давай, делай свое дело, десятник, — Альбрехт вновь усмехнулся, но не стал спорить со стражником. Дознаватель также был вооружен и не считал себя вовсе уж неумехой во владении клинком, но он и сам понимал, что в бою не сравнится с опытными воинами, которые тренировались каждый день под руководством свирепых десятников и сотников.

Повинуясь жестам своего командира, стражники с обнаженными кордами встали по обе стороны дверей, готовые ворваться в комнату. Происходящее было для них не в новинку, и все действовали быстро, но без лишней суеты и шума. Из-за двери не доносилось никаких звуков, казалось даже, что там ни одного живого человека, хотя это было не так.

— Проклятье, — шепотом выругался вдруг десятник. — Они же через окно могут выбраться!

— Со второго-то этажа? — усомнился один из сопровождавших Витара стражников, могучий молодец, на котором мундир едва на трескался по швам. — Костей не соберут.

— Это кто тут такой умный? — ощерился Витар. — Давай-ка, Берт, ступай во двор и карауль внизу, — приказал десятник. — И попробуй только их упустить, загоняю на плацу до смерти! — пообещал он вослед рысцой кинувшемуся к выходу бойцу.

Молодой стражник ринулся прочь, спеша занять указанное ему место, а десятник постучал в дверь рукояткой меча. С той стороны сразу же послышался шорох и приглушенные голоса.

— Это городская стража, — рыкнул Витар. — Отворяйте немедля, иначе дверь выломаем!

— Что надо? — из-за двери раздался мужской голос, весьма недовольный и злой. — Ступайте прочь! — Судя по голосу, мужчина был довольно молодой, к тому же Альбрехту почудился северный акцент.

— Открывайте! — Витар, не дожидаясь реакции постояльцев, да и предполагая уже, что просто так они не сдадутся, обернулся к своим людям, изготовившимся к атаке, кивком головы указав на дверь: — Вышибай ее, парни!

Один из стражников по приказу десятника размахнулся предусмотрительно взятым в кордегардии топором и со всей силы ударил по двери. Однако дубовые доски не поддались сразу, и воин продолжал наносить тяжелые удары, пытаясь сокрушить последнюю преграду на пути к вероятным государевым преступникам.

— А ну, давай, — подзадоривал стражника десятник, нетерпеливо теребивший рукоять короткого меча. — Еще разок! Руби!

Альбрехт, державшийся в стороне, увидел, как под очередным могучим ударом дверь рухнула, и в проход устремились стражники с обнаженными клинками в руках. Из комнаты раздался женский визг, сопровождавшийся звоном стали и яростной руганью. Еще спустя мгновение из комнаты донесся крик боли, и в коридор выскочил полуобнаженный человек с мечом в руках. Дознаватель сыскной управы заметил, что на клинке незнакомца темнеет кровь, а в следующую секунду человек, наверняка бывший спутником таинственной дамы, в которой все заподозрили эльфийскую шпионку, ринулся в бой, атаковав Альбрехта. За его спиной дознаватель заметил кутавшуюся в плащ женщину, сжимавшую в руке длинный кинжал. Сразу же за порогом комнаты в луже крови лежал один из стражников, еще один тяжело привалился к стене, зажимая глубокую рану в животе.

Дознаватель едва усел выхватить из ножен легкий прямой клинок, слишком длинный для боя на таком маленьком пространстве, подставив его под удар противника. Незнакомец оказался очень хорошим воином, Альбрехт с трудом отражал все его удары, отступая назад и чувствуя, что долго он против столь опытного бойца не продержится. Противник его был уже ранен в грудь, хотя и не сильно, и, возможно, это позволяло Альбрехту оставаться пока в живых, но чиновник, посредственно владевший клинком, понимал, что такой мечник, будучи даже раненым, не будет тратить на него много времени.

— Сюда, скорее, — крикнул Альбрехт, отступая под градом ударов к лестнице. — Они уходят!

— Эй, малый, а попробуй со мной! — Десятник Витар, выскочив из комнаты, бросился за беглецами, перехватывая оружие. Он прихрамывал на правую ногу, видимо, незнакомый мечник сумел его ранить, хотя крови не было видно. — Ну, давай, покажи, на что способен! — Десятник понял, что дознавателю не продержаться долго против оказавшегося таким ловким незнакомца, а потому как мог, пытался отвлечь его на себя, покуда оставшиеся снаружи его бойцы не подоспеют на выручку.

Женщина отпрянула в сторону, а ее спутник развернулся, готовясь встретить новую опасность, и заступил путь десятнику. Было понятно, что этот малый решил дорого продать свою жизнь, не помышляя о сдаче. Клинки со звоном столкнулись, и воины начали свой танец, сопровождавшийся только тяжелым дыханием. Десятник стал теснить своего противника, но тот все же сумел ранить Витара в плечо. Однако в это время по лестнице с шумом и грохотом уже поднимались оставленные внизу стражники, которые услышали крики Альбрехта.

Поняв, что пути к отступлению отрезаны, незнакомец ринулся в оттаянную атаку на Витара, собственной спиной закрывая прижавшуюся к стене женщину, неумело выставившую вперед кинжал. Мечнику удалось ударить десятника в живот, однако клинок скользнул по предусмотрительно надетому нагруднику. А тут уже и прочие стражники атаковали безымянного воина, навалившись все разом. Они пытались взять своего противника живым, но тот яростно сопротивлялся, ранив еще одного стражника. Спустя несколько мгновений клинок одного из блюстителей порядка вонзился ему в грудь, незнакомец выронил меч и, захрипев, упал.

— Ну-ка, кого мы изловили? — один из стражников подошел к женщине, которая, дрожа, крепко стискивала кинжал. — Убери его, — стражник кивнул на оружие. — Все равно не поможет.

— Назовитесь, леди, — Альбрехт, как старший по должности из всех присутствовавших, выдвинулся вперед.

— Я — баронесса Дер Винг, — женщина опустила кинжал и приняла несколько высокомерный вид, но по глазам было видно, что девушка тем самым лишь пытается скрыть охвативший ее страх. — Что вы творите, чернь?!

— А это кто? — Альбрехт указал на лежавшего на деревянном полу молодого мужчину, истекавшего кровью.

— Это сотник Либурнского кавалерийского полка Ангус Мерток, — пытаясь не смотреть на то, что несколько мгновений назад было ее спутником, живым, полным сил, ответила баронесса. — По какому праву вы его убили, он дворянин.

— Бывший сотник, ныне разыскиваемый за дезертирство, — злорадно поправил баронессу Альбрехт. — Да и вас, баронесса, также ищут уже довольно давно. Не думал, право, что вы почтите своим визитом наше захолустье. — Дознаватель усмехнулся.

История о том, как дочь знатного дворянина бежала с простым наемником, офицером кавалерийского полка, была известна Альбрехту очень хорошо, поскольку король по просьбе своего приближенного барона Дер Винга приказал объявить его дочь Амалию и сотника Мертока в розыск, который, в прочем, за последние недели так и не принес результата. Было известно, что за поимку беглецов сам барон объявил весьма солидную награду в пятьсот марок, к которым Его величество Зигвельт от себя лично добавил ровно столько же. Однако и щедрые посулы пока, до этой ночи, ни к чему не привели. Альбрехт, честно сказать, даже и не думал, что беглянка со своим возлюбленным решится искать убежища в их краях, сама себя загнав в ловушку, ибо пути на север для них не было, а на юге высились эльфийские рощи, где людей никогда не жаловали, щедро привечая незваных гостей стрелами, да и на востоке начинались земли, более чем негостеприимные.