Дороги на Ларедо - Лэрри Макмуртри

Лорена знала, что должна выбирать из двух зол меньшее. Она могла попытаться посадить капитана на лошадь и взять с собой или оставить его одного, надеясь, что сможет найти какой-нибудь город и вернуться с помощью прежде, чем он умрет. Скорее всего, смерть будет поджидать его и в том и в другом случае.

Он не был крупным мужчиной. За годы, прошедшие со времени их последней встречи, Калл постарел и стал еще меньше. Она не сомневалась, что сможет посадить его на лошадь, а вот останется ли он жив после этого — вот вопрос. Когда с рассветом немного потеплеет, ей придется делать выбор.

Она попыталась влить в капитана немного кофе, но его трясло так, что почти весь кофе оказался пролитым.

— Надо выпить немного, это согреет вас, — сказала Лорена, но Калл был без сознания и ничего не ответил.

Тогда Лорена решила взять Калла с собой. Если удастся посадить его на лошадь, пока он без сознания, боль, возможно, не будет такой острой. В холодном небе кружило несколько грифов, привлеченных убитыми животными. Лошадь Лорены была старой клячей по кличке Блэки. Капитан специально выбрал ей такую, которая бы не сбросила ее с себя в одно прекрасное морозное утро.

Она оседлала Блэки и подвела ее к убитой лошади. Мороз был настолько сильным, что павшая лошадь еще не начала разлагаться. На ее труп можно встать, чтобы посадить в седло капитана. Это было единственное, чем она могла помочь себе. Ей не хотелось много думать над предстоящей задачей, чтобы не вызывать в себе сомнений.

Подняв капитана, она удивилась, каким он был легким. Клэри, ее пятнадцатилетняя дочь, весила гораздо больше. Перед самым отъездом из дома она, играя с дочерью, попыталась поднять ее. Все, что Лорене удалось тогда, так это лишь слегка приподнять ее и сделать с ней несколько шагов.

Капитан Калл оказался пушинкой по сравнению с Клэри. Абсурд, что такого человека, старого и невесомого, послали за одним из самых отъявленных головорезов. Давно уже следовало бы подыскать кого-нибудь помоложе, а капитана оставить в покое.

Однако эта истина обнаружилась слишком поздно. Когда Лорена несла Калла к лошади, он пришел в себя и посмотрел на нее так, словно удивлялся, что его несет женщина. Но от страшной боли глаза его почти ничего не видели.

— Капитан, вы сможете держаться в седле? — спросила Лорена. — Я привела себе ту, другую лошадь, а вас посажу на Блэки.

Калл поморгал, мир был в дымке. Он увидел черную лошадь, стоящую возле трупа убитой. Лорена несла его так, словно он ничего не весил. Дело было в том, что вес его резко упал за последние годы. Но больше всего поражало его то, что он не стоял на своих ногах. И был ли это он? Ведь он всегда держался на земле сам. Пока Лорена несла Калла к лошади, ему казалось, что он плывет. Чувство было такое, словно он переселяется в другую жизнь, столь непохожую на его прежнюю, в новую жизнь, где, казалось, у него будет даже другое имя.

— Меня не носили на руках с самого детства, — шепотом произнес он.

Лорена вставила его здоровую ногу в стремя. Калл приподнялся с ее помощью, но, когда перебросил раненую ногу через седло, у него вырвался вопль, его вытошнило и вновь бросило в беспамятство.

«По крайней мере, он на лошади, хоть и без сознания», — подумала Лорена. Она разрезала лассо на части большим кривым ножом, что лежал у нее в сумке, и привязала капитана к лошади.

Приведенная лошадь занервничала, когда Лорена села на нее, но вскоре успокоилась и пошла размеренным шагом. Капитан Калл был жив, но это только пока. Нельзя допустить, чтобы какая-нибудь из лошадей сорвалась на бег и стала причиной смерти капитана. Поэтому Лорена вела Блэки за повод и вела ее медленно, надеясь, что капитан время от времени будет приходить в себя и подсказывать ей дорогу, если она собьется.

Калл, действительно, приходил в себя несколько раз в течение дня, но был слишком слаб, чтобы произнести хоть слово. Боль у него в ноге была такой сильной, что сознание капитана прояснялось лишь на несколько минут. Лорена часто склонялась к нему в надежде получить указания, но не могла разобрать его шепот. Он произносил какое-то имя, которого она никак не могла понять.

Остановиться пришлось задолго до наступления темноты. Ей нужно было время, чтобы набрать хворост для костра. Рядом журчал ручей. Надо было вскипятить воду и попробовать еще раз промыть раны капитана. За долгий день езды верхом он промочил штаны. Она знала, что не сможет сменить их ему из-за изувеченного колена. Но его надо было хотя бы положить у костра, чтобы он просох. Из раны в груди все еще шла кровь. Лорена снова очистила ее, а затем занялась седлом, покрытым кровавой и дурно пахнущей массой.

Собрав достаточное количество хвороста, Лорена выпила несколько чашек крепкого кофе. После пары глотков кофе капитан пришел в себя и выпил еще. Из еды у них был только бекон, и Лорена поджарила несколько ломтиков, но капитан смог лишь дважды откусить по кусочку.

— Диллард, — прошептал он. Это имя он бормотал весь день, но оно ни о чем не говорило Лорене.

— Диллард Броли, — проговорил капитан. — Он был парикмахером в Лоунсам Дав.

— Мне никогда не приходилось пользоваться услугами парикмахера в Лоунсам Дав, — ответила Лорена. — Думаю, я не знакома с ним.

— В штаны к нему забралась многоножка и изувечила ему ногу, — прошептал Калл. — Мы с Гасом привязали его к столу и отрезали ему ногу. Мы были вынуждены поступить так, иначе его ждала смерть от заражения крови. Вы должны сделать то же самое: отрезать мне ногу.

— Нет! — воскликнула Лорена. — Город не дальше, чем в двух днях езды. Там есть доктор, который займется вашей ногой.

В бреду поездки Калл вспоминал, на что были похожи раненые ноги Гаса Маккрае перед тем, как он умер. Обе ноги у него почернели, а раны у Гаса были не такими тяжелыми, как у него. За день езды на его раздробленном колене образовался огромный сгусток крови. Пуля попала под самое колено, а затем пошла вверх и разнесла коленную чашечку. Лорена попыталась смыть сгусток, но вид у него был такой страшный, что она решила вначале заняться другими ранами. Осколки костей торчали из сгустка, как острые иглы.

Тогда вдруг Лорена вспомнила одноногого мужчину из Лоунсам Дав. Он иногда заходил в бар и имел надтреснутый голос.

— Диллард — это тот, у кого был хриплый голос? — спросила Лорена.

Калл кивнул.

— Он сорвал его, когда мы отрезали ему ногу. Мы думали, что он потеряет сознание, но этого так и не случилось. Он просто кричал, пока не сорвал голос.

Лорена занялась промыванием раненой руки, надеясь, что капитан забудет о ноге, хотя знала, что боль в ней вряд ли позволит ему сделать это. Она не боялась крови. Кларе иногда приходилось быть акушеркой, и Лорена помогала ей в этом. Она также помогала кастрировать лошадей, когда на ранчо не хватало рук. Помогала также принимать жеребят. Ей самой приходилось пять раз испытывать родовые муки, и она не падала в обморок при виде крови, даже когда ее было много. Приходилось также видеть увечья, и довольно ужасные. Однажды она бинтовала руку фермеру, которому сенокосилкой отсекло кисть, и несколько раз извлекала рыболовные крючки, застревавшие в теле ее собственных детей.