Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

Весь цвет исчез с его лица.

― Ты не можешь вернуться.

― Нет, могу. ― Мне казалось, что я не могу дышать, потому что как могло все измениться так быстро? Как я перешла от абсолютной уверенности в нем к… к этому? ― Я могу сказать им, что спаслась из водопада. Никто никогда не узнает.

― Ты не понимаешь. Если ты уйдешь, он… ― Он потянулся к моей руке, но я отскочила назад и чуть не растянулась, зацепившись ногой за камень.

― Что он сделает? ― потребовала я. ― Что сделает Снорри?

― Это сложно. ― На его лбу выступили бисеринки пота. ― Фрейя, я все объясню, клянусь. Но нам нужно уходить. Нам нужно бежать.

― Я никуда не пойду. ― Развернувшись, я вышла из пещеры, глаза горели. Но, пройдя всего несколько шагов, я остановилась, и ужас заполнил мою грудь, когда я оказалась лицом к лицу с конунгом Харальдом.

Глава 35

― Доброе утро, Фрейя. ― Харальд улыбнулся, заправляя за ухо прядь золотисто-каштановых волос. ― Мое сердце переполняет радость, когда я вижу тебя здоровой и бодрой после такого ужасающего падения. Признаюсь, мы опасались худшего, когда Тора сбросила тебя в реку. Но мне не следовало сомневаться в Бьорне.

Сомневаться в Бьорне.

Его слова вонзились в мое сердце, заставив застыть на месте, даже когда я услышала, как Бьорн выходит из пещеры позади меня. Я почувствовала, когда он заметил Харальда с его воинами, непринужденно стоящими позади него, и голос Бьорна напрягся, когда он спросил:

― Зачем ты здесь?

Я очень боялась, что он уже знает ответ на этот вопрос.

― Мы боялись, что ты мог быть ранен, поэтому, вместо того чтобы позволить тебе привести ее к нам, мы отправились на поиски. ― Харальд сделал шаг ближе. ― Хотя я понимаю твои действия, они были слишком рискованными. Вы оба могли погибнуть.

В голове стоял глухой гул, тошнота скручивала желудок, мысли возникали и исчезали, как извивающиеся змеи. Но все они шептали слова о предательстве.

― Как вы нас нашли? ― потребовал ответа Бьорн, и мне захотелось закричать на него, чтобы он прекратил это. Перестал притворяться, потому что каждое слово все глубже вонзало нож в мое сердце.

― Хижина твоей матери была логичным выбором. ― Харальд нахмурился, его серые глаза забегали между нами. ― Ты продолжаешь менять планы, о которых мы договорились, Бьорн. Планы, над которыми мы работали вместе большую часть твоей жизни. Во Фьяллтиндре ты убедил меня, что лучше забрать Фрейю у Снорри, и позволить ей самой выбрать этот путь, но, ― он слегка покачал головой, ― судя по шоку Фрейи, она, похоже, ничего не знает о твоих планах. Что происходит, Бьорн?

У меня дрожали колени, когда я повернулась лицом к Бьорну, в груди стало пусто, сердце оцепенело.

― Я бы задала тебе тот же вопрос.

― Это сложно.

― В этом нет ничего сложного! ― зашипела я. ― Либо он лжет, либо ты. Отвечай немедленно!

― Я хотел сказать тебе…

― Отвечай на гребаный вопрос, ― закричала я. ― Или, если это слишком сложно, ответь мне вот на что: кто ты ― горец или северянин?

Все молчали, только ветер шумел в деревьях.

― Северянин.

Я знала, что это произойдет, но все равно вздрогнула, потому что это признание подтвердило мою правоту.

― Ты ― предатель. Ты снова и снова смотрел, как я обвиняю Илву, прекрасно зная, что она невиновна. Что это был ты! Это не Илва говорила с Харальдом той ночью во Фьяллтиндре, а ты. ― Я прижала руки к вискам, потому что это означало, что все, что произошло той ночью между мной и Бьорном, было… манипуляцией?

― Я не говорил с ним той ночью. Я говорил с…

― Если от этого тебе будет легче смириться с обманом, Фрейя, ― прервал его Харальд, ― то именно из-за Бьорна планы убить тебя ради защиты Северных земель изменились. Ты жива, потому что Бьорн поверил, что твоя судьба может быть иной, чем судьба женщины, оставляющей за собой трупы. Хотя после вчерашней битвы…

― Заткнись! ― закричала я, потому что именно Бьорну нужно было объясниться. Бьорну нужно было оправдать всю свою ложь.

― Я хотел сказать тебе правду. ― Бьорн встал между мной и Харальдом, а Скади вышла из группы воинов и настороженно смотрела на него с луком в руке. ― Но я не мог рисковать, что ты отреагируешь плохо ― не тогда, когда судьба Северных земель висит на волоске. Мне нужно было увезти тебя подальше, чтобы у тебя было время все понять.

― Чушь. ― Я отодвинулась от него, нуждаясь в пространстве. По коже поползли мурашки, и, оглянувшись через плечо, я увидела Тору, стоящую за моей спиной и пылающую яростью. Бьорн не просто был в союзе с Харальдом, он был заодно с убийцей Бодил. И убийцей моей матери. ― Ты знал, что я никогда не приму твою ложь, и хотел, чтобы у меня не было возможности вернуться, как только ты признаешься, что отдаешь меня врагу.

― Если бы я хотел просто забрать тебя, я бы давно это сделал. ― В руке Бьорна то появлялись, то исчезали отблески пламени, выдавая его волнение. Затем он повернулся к Харальду:

― Отец, мне нужно поговорить с Фрейей наедине и…

― Не он твой отец, а Снорри! ― Слова сорвались с моих губ, руки сжались в кулаки, ярость заполнила пустоту в груди, слезы хлынули по щекам.

― Этот кусок дерьма ― не мой отец! ― Бьорн зарычал, его топор вспыхнул, но тут же исчез. ― Я ненавижу его!

― Ты ненавидишь Снорри? ― Я уставилась на него, не понимая, как это могло произойти. Как он мог говорить такие вещи. ― Харальд держал тебя в плену. Ты был рабом его прихотей, пока Снорри не спас тебя. Что за безумие, как ты можешь называть его отцом? Он убил твою мать!

Харальд успокаивающе поднял руки.

― Боюсь, ты многого не знаешь, Фрейя. А то, что ты знаешь, ― в основном ложь Снорри.

― Молчи! ― закричала я, и птицы сорвались с ветвей ближайших деревьев. ― Бьорн сам должен объясниться!

― Фрейя, пожалуйста, послушай. ― Бьорн провел руками по голове. ― Я должен был убедиться,