Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

захватывая ртом один из моих сосков. Я застонала, когда он глубоко всосал его, впиваясь зубами до такой степени, что я не могла понять, было ли это удовольствие или боль, но мои бедра стали мокрыми от желания большего.

Не только больше прикосновений его рук и рта ко мне, я сама хотела прикоснуться к нему. Я хотела ощутить вкус этой упругой, покрытой татуировками кожи, впиться ногтями в твердые изгибы его мышц, провести ладонью по его большому члену.

Поэтому я оттолкнула его и шагнула в воду, тепло обжигало мою кожу, когда я погружалась все глубже.

― Жарко, ― пробормотала я, не сводя с него взгляда, и потянулась вниз, чтобы снять один сапог, а затем другой, бросив их мимо Бьорна.

Когда я шагнула глубже, вода поднялась чуть выше моих бедер. Я расшнуровала брюки, стянула их и с мокрым шлепком отправила на берег. Затем я откинулась назад и, оттолкнувшись пальцами ног, поплыла к дальнему краю бассейна, чувствуя на своем теле его взгляд. Ощущая его желание, от которого мое лоно почти болезненно пульсировало, требуя прикосновений. Требуя быть наполненной. Опираясь локтями на выступ в дальнем конце бассейна, я спросила:

― Ты идешь?

Бьорн не ответил, и в свете пламени его топора я не смогла разглядеть его лица. Но я получила ответ, когда он снял с себя кольчугу и отбросил ее в сторону, а следом за ней рубашку и сапоги. Он был весь из жестких линий и крепких мышц, с широкими плечами и узкой талией, и я затаила дыхание, когда он медленно расстегнул ремень, предвкушение заставило меня сжать бедра.

Он зацепился большими пальцами за пояс своих промокших брюк и потянул их вниз. У меня перехватило дыхание.

И его топор погас, погрузив пещеру во тьму.

― Ах ты, засранец, ― прорычала я, услышав мрачный смех Бьорна и плеск воды, когда он вошел в воду. Небольшие волны коснулись моей груди. ― Я начинаю думать, что тебе есть что скрывать. Или, скорее, чего-то не хватает.

― Мы оба знаем, что это не так, Рожденная в огне. ― На этот раз его усмешка была ближе. ― Кроме того, говорят, что от предвкушения удовольствие становятся острее.

― Боги, избавьте его от самомнения, которое приходит с большим… ― Я ахнула, когда его руки обхватили меня за талию, притягивая к себе, а та часть тела, о которой шла речь, прижалась к моему животу.

Его зубы вцепились в мочку моего уха.

― Ты что-то говорила…

Как будто я могла вспомнить слова, когда его язык прошелся по линии моего уха, а его член касался моего лона, когда нас сталкивало течение. Я наклонила голову и застонала, когда он лизнул мое горло и укусил чуть выше пульса, а кончики его пальцев прошлись по внутренней стороне моей руки легкими, как перышко, прикосновениями, заставившими меня увидеть искры в темноте.

Но я хотела увидеть больше.

Захватив губы Бьорна, я крепко поцеловала его, прикусила нижнюю губу, пока он не застонал, а затем отстранилась и прошептала:

― Хлин.

Магия полилась сквозь меня, и я вытолкнула ее из пальцев левой руки. Серебристый свет озарил кожу Бьорна, и я провела пальцем по твердым мышцам его плеч, прижалась щекой к его ключице, следуя за светом. Я любовалась его бицепсами, рельефными тенями мышц предплечья и широкой ладонью, когда он прижимал свою руку к моей, прежде чем переплести наши пальцы.

Я улыбнулась, погасив магию, чтобы вновь зажечь ее в другой руке. Я прикоснулась губами к его губам и провела ладонью по его щеке. Намотала прядь его черных волос на свои светящиеся пальцы, окрашивая их в серебристый свет. Он не любил уступать контроль, я знала это. Но я также видела, как быстро бьется пульс на его шее, слышала низкий стон, сорвавшийся с его губ, когда я провела пальцами по его горлу к груди, чувствовала, как его член становится все тверже и тверже там, где он терся о мои бедра.

― Почему ты никогда не позволял мне прикасаться к тебе? ― пробормотала я, откидываясь назад, чтобы провести кончиком светящегося пальца по замысловатой татуировке в виде рун на его груди. ― Разве ты не хотел этого?

Он издал сдавленный стон.

― Боги, женщина. Причина была прямо противоположной. ― Его пальцы сжались, впиваясь в изгиб моей задницы. ― Прикосновение к тебе привело меня на грань срыва. Если бы твои руки коснулись меня, я бы полностью потерял контроль над собой. И… ― Он вздохнул. ― Я не хотел что-то брать у тебя, не зная, смогу ли я вернуть это в равной мере.

Так много людей в моей жизни брали и брали у меня, оставляя меня высушенным колодцем. Один лишь Бьорн ничего не брал, ничего не просил, но дал мне так много. Рядом с ним я чувствовала себя такой наполненной, такой живой, и я сгорала от желания отдать ему всю себя. Не сдерживать ничего ― ни свое сердце, ни душу, и уж точно не свое тело. Я провела рукой по татуированным линиям вниз по его животу, туда, где мои бедра прижимались к нему.

― А теперь?

― Я весь твой, Фрейя. ― Его голова была откинута назад, глаза закрыты, свет моей магии отбрасывал тени на точеные линии его лица. Его красота была такой неземной, это Бальдр, прекраснейший из всех богов, подарил ему кровь, а не бог войны. ― Возможно, это не соответствует твоей ценности, но это все, что у меня есть.

― Это все, чего я хочу. Все, о чем я только могу мечтать.

Я обхватила его лицо ладонями, страстно целуя и желая, чтобы он не только услышал мои слова, но и почувствовал их. Затем, ослабив хватку своих ног на его талии, я потянулась между нами и сжала его член. Бьорн простонал мое имя, когда я погладила его от основания до головки, и меня охватил жар, не имеющий ничего общего с горячими источниками. Тыльной стороной ладони я скользила по своим мокрым складкам, когда двигала рукой по его длине, и затем откинулась назад, вжимаясь в него, чувствуя, как нарастает мой оргазм.

― Я хочу, чтобы ты был во мне, ― выдохнула я, но Бьорн схватил меня за запястья, и в его голосе послышалось рычание:

― Думаю, сначала я должен доказать свою состоятельность, любимая.

В тот момент я могла бы поклясться, что ничто не могло разжечь мою