Пес Ее Высочества - Мария Камардина

лояльных герцогу магов — замки на дверях норовили укусить, двери притворялись стенами, а документы пытались сгореть до того, как их кто-то прочтёт. Найденные улики указывали не меньше чем на заговор против королевской власти: Вэлериу при помощи жены-суккуба должен был подчинить всю нечисть, а Гвиневра взамен за правильно проведённый обряд желала получить для сына не только дядюшкин замок, но и королевский дворец. Вряд ли Генри позволили бы править по своему усмотрению, но послушный мамин сын на троне был удобен не только вампирам.

Сам граф, как оказалось, понятия не имел о настолько сложных планах — важных тайн ему не доверяли. На допросе в присутствии всё тех же магов он рыдал и умолял о пощаде, уверяя, что его, бедняжку, вынудили участвовать в заговоре угрозами, он ужасно боялся и маменьку-ведьму, и её подельника-вампира, а потому рассказать дядюшке об их планах не мог никак. Насчёт размера своего страха он, конечно, привирал, но казнить последнего выжившего родственника у герцога рука не поднялась, и идея Беттины стала неплохим компромиссом.

— Из графов в золотари, значит, — хмыкнул король. — И как, справляется?

Эрик расплылся в довольной улыбке.

— А то как же. Пару раз попытался капризничать, так местные быстро объяснили, что подтирать за ним не будут — проще утопить в бочке и нанять нового.

Эдуард покачал головой.

— Вообще-то есть определённый перечень наказаний, допустимых для дворян, — заметил он. — Что мне на это скажут представители высших родов?

— Я думаю, они вежливо промолчат, — предположит герцог. — И очень хорошо подумают, прежде чем соваться в заговоры. Здесь, в Приграничье, народ крепкий, а вот из столичных мало кто потянет конфискацию большей части имущества и исправительные работы, да ещё когда жену нужно содержать.

— Вы его ещё и женили, садисты?

Улыбка Эрика стала ещё шире. «Милая Долорес», как выяснилось со слов Генри, знала о похищении принцессы куда больше, чем пыталась показать, и хотя притворялась на людях серой мышкой, инициатором соблазнения был вовсе не граф, да и не первым он был. Отец, узнав о приключениях дочери, был в бешенстве и даже хотел демонстративно выгнать её из рода, но позже слегка остыл и даже выделил приданое, которого хватило на покупку небольшого домика.

— Дайте угадаю, — с мрачной иронией в голосе проговорил король, — конфискованное имущество досталось?..

Он выразительно глянул на Бьорна. Тот встретил взгляд спокойно.

— Мне ничего не нужно от предателя.

Герцог развёл руками и вздохнул.

— Отказывается. Пришлось, как ближайшему родственнику, взять управление на себя. Родовое поместье Гвиневры сожгли, слишком тёмными делами она там занималась, но остался дом в городе, и деревня, и кое-какие активы…

— То есть, — перебил король, — содержать мою сестру тебе не на что? Рассчитываешь на приданое? Или так и будешь жить на шее у доброго дедушки?

Он кивнул на герцога, Бьорн стиснул зубы и отвёл взгляд. Эта тема была болезненной: даже если сложить его жалованье телохранителя с тем, что мог выделить ему отец, средств никак не хватило бы, чтобы обеспечить Беттине жизнь, к которой она привыкла в столице. Герцог официально объявил его своим преемником на посту правителя Приграничья: как выяснилось, в законах имелась оговорка, которая позволяла в случае отсутствия прямых наследников передать замок с важным для королевства артефактом человеку, которого Орлиный Камень признал бы. Бьорн изо всех сил старался оправдать доверие: сопровождал герцога в инспекционных поездках, ездил по его поручениям, знакомился с людьми, запоминал всё, что герцог считал нужным рассказать — от местных баек и легенд до сроков посева и уборки той же пшеницы. От множества сведений гудела голова, и ему всё время казалось, что делает он мало, а соображает плохо.

— Собственно, об этом я и хотел поговорить, — как ни в чём не бывало проговорил герцог. — Со мной он спорит, но против королевского приказа не пойдёт. — Эдуард глянул непонимающе, и герцог пояснил: — Награда, Эд. Титул, земли, деньги. Этот парень в одиночку убил двухсотлетнего вампира, а ещё поспособствовал смерти ведьмы, которая оказалась виновата в гибели моей жены и тех девочек, которых ты выбирал мне в невесты. Мы нашли неопровержимые доказательства.

— Без его чутья, — негромко и серьёзно добавил Эрик, — мы ни за что не пришли бы вовремя, а без помощи его родни многие погибли бы.

Герцог кивнул и подытожил:

— Если бы не Бьорн, ты уже не был бы королём. Что тебе важнее — корона или слухи?

Повисла тяжёлая тишина. Бьорн смотрел в пол — похвалы вызывали не радость, а досаду и смущение. Король явно не собирался уступать, он не из тех людей, на кого можно давить, и зря герцог позволил себе фамильярное обращение при посторонних…

Но у них был ещё один козырь.

Голос Беттины он услышал издалека, и тут же стало легче дышать. Охрана попыталась не впустить её, но с тем же успехом можно было удержать в ладонях солнечный зайчик.

— Эдди!

Она впорхнула в библиотеку и налетела на брата с объятиями — Эдуард только крякнул от неожиданности. А Беттина без умолку щететала о том, как счастлива его видеть, как соскучилась, как ей нравится замок в частности и Приграничье вообще, и как здорово, что он приехал именно сегодня — вечером их ждут на празднике, она всё-всё ему покажет, там так чудесно, и все такие милые, и «заканчивайте уже ваши серьёзные дела, просто подпиши, что там нужно, Альберт не посоветует плохого, и пойдёмте уже отдыхать!»

По мере её монолога лицо короля смягчилось, морщинки на лбу разгладились, на губах заиграла улыбка. Он кивал, даже начал задавать какие-то вопросы и почти успел согласиться на участие в турнире, но тут герцог негромко кашлянул.

— Бет, — окликнул Бьорн, стараясь не улыбаться.

Беттина умолкла и лукаво глянула из-под ресниц.

— Что, зайчик?

Не улыбаться стало сложнее, но он справился.

— Его Величество устал с дороги. Распорядись, пожалуйста, о покоях и обеде.

Супруга одарила его таким взглядом, что на мгновение стало жарко.

— Конечно, зайчик. Как скажешь. Эдди, ты пообещал насчёт турнира, я запомнила!

С этими словами она покинула библиотеку. Эрик, в момент её прихода отвернувшийся к окну, шумно вздохнул, герцог покачал головой. Все трое следили, как лицо короля принимает более осмысленное выражение. Наконец Эдуард кашлянул, сделал ещё глоток из бутылки и хрипло уточнил:

— Что. Это. Было?

Герцог потёр