Рифейские горы - Александра Турлякова

Кэйдар не ответил, продолжал молча разглядывать её. Отец Всемогущий! Как она ещё не замёрзла до смерти? Холодно тут, аж челюсти сводит, а Альвита ей ничего не дала, даже плаща. Открытые руки по самые плечи, один паттий на ней без нательной рубашки. Как выскочила из храма, в том и ходит до сих пор.

— Зачем ты пришёл сюда?! — его молчание нервировало и пугало Ириду даже боль-ше, чем обвинения или угрозы. — Глумиться?! Или думаешь, я в ноги тебе брошусь? Прощения просить?! — рассмеялась, зло сверкнув глазами. — Никогда на свете ты от меня прощения не услышишь! И ребёнка моего… Думаешь, добился своего, если забрал у меня моего сына?.. Он не сможет без меня… Он тебя не знает… Он не лю-бит тебя!..

— Может, ты всё же перестанешь "тыкать"? — Кэйдар отозвался с усталым недоволь-ством.

Ирида громко рассмеялась в ответ.

— Я так скучала по вашим упрёкам, господин! Мне эти пять месяцев как раз их и не хватало…

— Я столько раз ходил мимо того храма… Если б я только знал… — Кэйдар чуть-чуть голос повысил, раздражение этой дерзкой виэлийки стало заражать и его. Но ругать-ся не было никакого настроения.

— Нас не надо было искать! Ни меня, ни моего ребёнка!.. Можно подумать, за это время ни одна другая женщина не родила сына своему обожаемому господину? — она ходила по краю, она совершенно забыла об осторожности, она зря испытывала его терпение. В любой другой момент он бы принял меры, или наказал бы её за дерзость, но сейчас в другой комнате, всего-то лишь на два этажа выше, метался в жару его ребёнок. Может, и поэтому Кэйдар вёл себя сейчас вот так, с удивительным даже себе самому спокойствием.

— Ты можешь делать со мной, что угодно, — я же беглая! Но оставь в покое моего Тирона!.. Он — мой! Это мой мальчик… Нам никто больше не нужен… Ты не имел никакого права разлучать нас…

— А не ты ли сама хотела убить его?! Все эти твои глупые попытки самоубийства!.. Эти сцены с отказом есть!.. Ты и сегодня чуть не убила его своими же руками. Ты!.. Ты — мать!!!.. И чуть ножом этим дурацким… А сейчас разыгрываешь тут передо мной несчастную… — Кэйдар взорвался, не сдержался-таки. — Да тебе же в руки его давать опасно!.. Ты сама не понимаешь, что делаешь… Лишь бы мне отомстить — и больше ничего!..

— Неправда… — Ирида подошла к Кэйдару на расстояние одного шага, всё своё воз-мущение и протест выплеснула всего в одном слове, подкреплённом отчаянным взглядом. В глазах её слёзы стояли невыплаканные, свет светильника отражался в них, и от этого глаза казались ещё больше, ещё выразительнее, и играли, как драго-ценные камни. — Там… с ножом случайно получилось… Я никогда бы… никогда бы не смогла… Нет! — отвернулась, закрывая лицо ладонями.

— Ты не раз хотела убить его, пока вынашивала. От этого никуда не денешься. Это так же точно, как и то, что ты — беглая рабыня! Ты не просто сбежала от своего хо-зяина, ты кражу его собственности совершила!.. Рабыня украла свободнорождённо-го! За такое и правда смерть полагается… И хозяину решать, каким способом… — при этих словах Ирида посмотрела на Кэйдара, и он увидел, что она плачет, беззвуч-но, без всхлипываний. Так плачут только от бессилия, от отчаяния. — И те люди, кото-рые тебя прятали, тоже должны быть казнены публично…

— Нет… — Ирида глядела на него с ужасом, стояла, обхватив себя руками за плечи. — Они не знали… Я не говорила никому из них… Мирна не могла знать… Она даже объявлений не читала… Она не умеет читать…

— Они знали! — упрямо настаивал на своём Кэйдар. — старуха точно знала, я говорил с ней… Я её видел сегодня вечером…

— Ты не посмеешь, — поправила себя сама неохотно и потому не сразу:- Вы не по-смеете…

— Хм-м, — Кэйдар хмыкнул, насмешливо повёл бровями. — Это почему же? Смерть этих стариков будет на твоей совести. Хорошая благодарность в ответ на помощь…

— Я бы умерла с голоду, если б не они… Без Мирны я бы не пережила роды… Мой Тирон умер бы ещё тогда… Их благодарить нужно, а не наказывать… — говорила едва слышно, сквозь слёзы, они текли у неё по щекам сами собой.

— Конечно, я уже про всё знаю… Эта старая Мирна — так ты её назвала? — пыталась объяснить мне… — помолчал немного. — Я отпустил их… — теперь уже во взгляде ви-элийки появилось изумление, не страх, и не отчаяние, — одно лишь изумление. — Ду-маешь, пяти тысяч лиг им хватит, чтоб отблагодарить за помощь?

А что мне делать с тобой? — опять усмехнулся, встретив взгляд Ириды. — Я обещал тебе свободу, помнишь? — она не отводила глаз, так и смотрела прямо, чуть исподло-бья. Волосы из растрепавшейся косы длинными прядями падали ей на лоб. А она за эти пять месяцев сильно изменилась. Она же худющая была, одни кости и глаза. А сейчас? Сейчас на себя не похожа. И лицо, и фигура стали заметно полнее, как-то женственнее. Такой Кэйдар её ещё не знал. Поэтому виэлийка казалась ему чужой, незнакомой. Поэтому к ней хотелось прикоснуться, почувствовать, ощутить мягкость этого незнакомого тела. Он бы, наверное, в другой ситуации не удержался, попробо-вал на вкус эти мягкие, красивого изгиба губы. Но он пришёл в подземную тюрьму не за этим. Просто хотел видеть, просто соскучился…

А характер у этой девчонки остался прежним. Всё такой же, с глупыми до безрас-судного выходками. Только она посмела встретить тебя вот так, криком, упрёками, возмущением, обращением на "ты", как к равному себе. Такое поведение тебя раз-дражало всегда, но временами ты скучал даже по этому.

— Я не брошу своего ребёнка! — крикнула возмущённо Ирида. — Ни за что! Никогда! Мне не нужна свобода ценой моего ребёнка…

— А кто сказал про вольную? — Кэйдар рассмеялся. — Ты беглая! А это многое меня-ет… Все мои прежние обещания теряют силу… Я больше ничего не собираюсь тебе обещать!

— Тогда чего вы от меня хотите?.. Зачем пришли сюда? — Ирида незаметно для себя перешла на "вы", но потом поправилась:- Если хотел наказать — пожалуйста!.. Но ребёнка своего я увижу, наконец, или нет?! Где мой Тирон? Куда ты его дел? Что с ним стало?

— Ты его не увидишь больше! Это будет лучшим наказанием для тебя… Я сохраню тебе жизнь, но его ты больше не увидишь… — Кэйдар отвернулся, шагнул за порог, и охранник захлопнул за ним дверь. Ирида следом бросилась с воплем, кулаками и всем телом ударилась в дверь.

Неужели он посмеет так мучить её?! Лучше бы ударил!.. Что хочет, сделал бы в наказание, но вот так?!.. Это подло! Это жестоко! Это жестокость нечеловеческая…

В слезах ломая руки, она без сил опустилась на пол, плакала навзрыд, доверяя своё горе полной темноте и одиночеству…

— Отнеси ей тёплый плащ, горячего вина с травами, чего-нибудь поесть, — Кэйдар на ходу отдавал распоряжения тюремному служителю. — Смотри, чтоб она ни в коем случае не заболела…