Рифейские горы - Александра Турлякова

Что ещё он задумал? Нет! Только не руки!!! Только не пальцы!!! Не надо их ло-мать, ради всего святого!.. Что я потом смогу с таким руками? Куда я буду годен?!

Мараг сопротивлялся с отчаянным упорством. Откуда только силы брались? И это после того, как утром Ликсос довёл его до бесчувствия прижиганиями раскалённым железом. По тому, как он пытался высвободить правую руку, перехваченную в запя-стье Аратом, Ликсос понял, что угадал, нашёл наконец-то слабое место у этого уп-рямого мальчишки. Он же мастер, из тех, кто делает золотые украшения, так про него Лидас сказал однажды. Да ещё и воин хороший, в этом-то все на празднике убедились. Для такого что может быть ценней всего? Конечно же, крепкая хватка! Чуткие пальцы, без слабости и дрожи!

— Ну, давай же! Вот так… — Ликсос долго боролся, пытаясь разжать пальцы, стисну-тые в кулак. — Не надо упрямиться… Ты же знаешь, только хуже будет…

Первым поддался мизинец, его-то сустав и хрустнул под давлением тисков.

— Не-е-е-ет!!! — мараг взвыл во весь голос, хрипло, с надрывом, почти с плачем. — Нет!.. Не надо!.. Не надо, прошу вас!.. А-ах!!! — Он обмяк всем телом, разом ослабел, но остался в сознании, смотрел прямо перед собой остекленевшими от невыплакан-ных слёз глазами.

…А отец всегда говорил, когда оценивал его чеканку на клинке или тончайшие нити из шариков серебра, припаянные в местах прожилок на золотых листьях: "С такими руками, сынок, можно только родиться! Это чуткость врождённая…" Знал бы он… Видел бы только, что сейчас вытворяют с его сыном!..

Хватка пальцев ослабла, и щипчики легко сдавили сустав у самого ногтя. Раз! Рука в месте повреждения принялась сразу же распухать. Мараг с воплем дёрнулся, и сустав на следующем — безымянном — пальце не сломался, лишь вывихнулся с оглу-шительным хрустом. Но кто сказал, что эта боль была менее сильной?

Он запрокинул голову, дышал хрипло, хватал воздух ртом, лицо серое от грязи и боли, а сам колотился крупной дрожью, как загнанная лошадь. Несмотря на разницу в росте, Ликсос всё-таки поймал его взгляд, предложил:

— Я больше не трону тебя, если ты будешь помогать своему господину… Тебе стоит только имя его сказать… Одно лишь имя… Ну!

Варвар отвёл глаза так, будто и не понял, что это с ним только что разговаривали. И Ликсос стал действовать грубее: поймал уже не сустав — саму косточку на одном из пальцев, сдавливая кусачки, резко дёрнул чуть в сторону — тонкая кость раздроби-лась в месте перелома.

— Не надо!!!.. Хватит!.. Я скажу… скажу ему всё… — Варвар еле на ногах держался, если бы не столб, не кованое кольцо на левой руке, давно бы рухнул на пол. Слёз он уже не пытался сдержать, они после пережитой боли, после криков сами катились по щекам, оставляя промытые дорожки. — Там над Оленьим уступом… С солнечной стороны… Нужно спускаться по этой тропе… всё время вниз… вниз… и держаться сломанной сосны напротив… — Это были бессвязные объяснения, не имеющие особой ценности, но, главное, что мараг начал говорить, начал рассказывать.

— Арат! — Ликсос крикнул. — Зови господина Кэйдара! Немедленно!

…Ну, вот, видишь, как хорошо быть послушным понятливым мальчиком, — Он придерживал марага за плечи, не давая упасть на колени, говорил с ним, не давая отключиться. — Сейчас всё расскажешь, что надо, и тебя никто больше не тронет, — Заботливыми пальцами стёр с подбородка раба кровь, вытекшую из прокушенной губы. Мараг уже не колотился, дрожал мелкой знобкой дрожью, горячий был, как при лихорадке; шептал что-то на незнакомом языке, повторяя одни и те же слова, как будто молитву, а потом вообще стих, потерял сознание.

* * *

— Он сломался, господин! Всё! Теперь он точно скажет всё, что вам нужно… Отве-тит на все вопросы. — Ликсос, довольно улыбаясь, шёл по коридору подземного казе-мата своей лёгкой и одновременно чуть пришаркивающей походкой. Ко всем его уродствам добавлялась ещё и хромота на левую ногу. Вот её-то он и подволакивал, шаркая подошвой сандалии по стёсанному камню пола. — Конечно, я немного попор-тил ему руки… Это самый, пожалуй, сильный вред из причинённого мной… Рубцы, прижигания, уколы иглой и булавками, порезы и ушибы — это всё заживёт до похо-да… А то, что он не сможет держать в руках меч или кузнечные инструменты, так это в вашей поездке мало помешает…

Кэйдар даже не старался вникнуть в объяснения палача, но по тону его голоса чувствовал: Ликсос своей работой доволен. Сумел-таки заставить. И приказа не нарушил: мараг сможет провести их в горах, даже после всех пережитых пыток.

— Я посылал своего подручного за вами, господин. Ещё до обеда… Вы были у От-ца… Вас не удалось и после найти сразу, — продолжал Ликсос. Он всё время держался чуть впереди, несмотря на хромоту, на невысокий рост. Но перед дверью в камеру посторонился, пропустил Наследника вперёд.

Варвар сидел на полу в дальнем углу: руки, прижатые к груди, низко опущенная голова, ноги, согнутые в коленях. Он при их появлении даже головы не поднял.

Кэйдар подошёл ближе, заговорил первым:

— Мне передали, ты готов сотрудничать! Ты просил позвать меня… Ну, я слушаю!

Мараг медленно, как бы нехотя, поднял голову, снизу посмотрел на Кэйдара:

— Я расскажу вам, как пройти…

— Конечно! Куда б ты делся? — Кэйдар довольно рассмеялся, хотя взгляд варвара показался ему странным, было в нём что-то отсутствующее, нездоровая пустота безумия. — И не только расскажешь, но и покажешь. Правда же? — Протянул марагу свёрнутый свиток карты. Тот протянул правую руку — изуродованные пальцы рас-пухли и не слушались. И всё равно, помогая себе локтем левой руки, придавленным к колену, сумел развернуть гибкий пергамент.

Картинка! Раскрашенная красками картинка! Айвар всмотрелся чуть внимательнее. Карта! Он видел море и землю, горы и голубые вены речек. Ничего подобного ему ещё не доводилось видеть. Это же надо! Столько земли, целое море, высокие горы и реки поместились на небольшом куске выделанной кожи!

— Ну, покажи мне место, где твой дом!

— Горы!.. Вайда приведёт вас туда… Вверх по течению… Вверх… всё время на север… Там снега даже летом, там ветры холодные, там нет места живым… — он неожиданно перешёл на незнакомый язык, напевно повторяя слова и строчки, будто песню пел или читал молитву. — В мире мёртвых, в холодном мире, нет солнца, оно никогда не опустится в эти земли… Все птицы летят из этих земель… И Вайда уно-сит свою кровь оттуда… Все бегут с земель северных… Никто из живых не прихо-дит на север… только мёртвый сам находит туда дорогу…

— Что ты несёшь, раб? — не выдержал Кэйдар, толкнул варвара ногой под рёбра, выхватил карту. — Хватит притворяться!