Циклоп - Олди Генри Лайон

Сегодня все было иначе. Страх медлил. Может, дело в огромном, гулком пространстве подгорной залы? В высоком куполе свода? В световых колодцах над головой, откуда медленно падают, кружась, искристые хлопья снега? В токе свежего воздуха? Нет, знал Вульм. Дело в другом, и новая причина пугала его больше старой.

…беглецы остановились у скального моста. Отсюда начинался путь через пропасть к Янтарному гроту. Метель ярилась, набирая силу. Закручивала снежные вихри, выла в ущелье волчьей стаей, идущей по следу, хохотала на тысячу голосов. Ветер, кулачный боец из опытных, осыпал ударами глупцов, рискнувших пуститься в путь, норовил сбить с ног.

— Надо спешить! — надрываясь, чтобы перекрыть вой бурана, крикнул Вульм. — Укроемся в гроте! Маги туда не сунутся…

В последнем он сомневался. Но грот дарил хоть какую-то надежду. Чародеи наслышаны о причудах этого места, и, возможно, остерегутся искушать судьбу. Буран заметет следы. Сумеют ли маги отыскать беглецов при помощи волшебства? Вульм привык цепляться за соломинки. В гроте они по меньшей мере смогут отдохнуть. Но если промедлить, ветер усилится, и тогда им не перейти обледенелый мост: смельчаков сдует в пропасть.

— Нет! — замотала головой Эльза. — Есть другое укрытие. О нем никто не знает…

Вульм поразился упрямству женщины. Он хотел возразить. Объяснить, почему им нужен грот. В конце концов, заставить, настоять на своем. Но Эльза развернулась и, не оглядываясь, двинулась прочь, в сторону базальтовых скал. Вульм в сердцах выругался. Поперхнулся, выплюнул набившуюся в рот снежную кашу и, поминая интимные места демонов преисподней, кинулся за неугомонной сивиллой, пока буран не поглотил женщину без остатка. Следом топал Натан, ведя в поводу пони с беспамятным Циклопом.

Они догнали Эльзу у самых скал.

— Сюда.

Женщина указала вверх и, подавая пример, принялась карабкаться по узкой расщелине. За скользкие уступы она цеплялась с ловкостью, выдававшей опыт.

— Сдурела?! — рявкнул ей в спину Вульм. — А Циклоп?!

Эльза замерла, прильнув к скале всем телом. Она повернула голову, глядя на спутников через плечо. Сивилла хотела что-то сказать, но ее опередил Натан:

— Я! Я его затащу!

Он уже возился с узлами, отвязывая Циклопа. Корявые, замерзшие пальцы плохо слушались изменника. Наконец он легко, играючи, взвалил сына Черной Вдовы на плечо — и двинулся к расщелине. Вульм проклял день, когда связался с компанией болванов, обогнал Натана и полез в гору вслед за сивиллой. Позади, заглушая метель, пыхтел изменник.

Внизу жалобно заржал пони.

— Я вернусь! — взревел Натан. — Слышишь? Жди…

Пони умолк, будто понял.

Наверху метель свирепствовала еще сильнее. Впрочем, здесь от ветра отчасти спасала каменная стена, сложенная предками или подземными карлами.

— Вход там, — махнула рукой сивилла.

Проморгавшись, Вульм с трудом различил аспидный провал на фоне стены. Дыра, подумал он. Ну и пусть. Чем эта дыра хуже Янтарного грота? Над краем скальной площадки возникло мохнатое чудище: Натан с Циклопом на плече. Вульм сунулся было помочь, но изменник сам взобрался на уступ — и с осторожностью заботливой няньки сгрузил Циклопа под защиту камней.

— Я за Тугодумом, — Натан шагнул обратно к краю.

— Стой, дурак! Убьешься!

Натан ссутулился, но не остановился.

— И пони своего ненаглядного угробишь!

Парень обернулся, мрачней ночи:

— Господин Вульм, вы бы друга бросили?

— Бросал, — хрипло ответил Вульм. — Случалось.

Изменник кивнул и, словно получив важный, долгожданный ответ, полез вниз с уступа. «Какой он тебе друг! Он тебе лошадь!» — чуть не заорал Вульм в спину упрямцу, но было поздно.

— Погоди! Я тебе веревку скину…

Кляня на чем свет стоит всех лошадей мира, Вульм отвязал от пояса кольцо веревки. Кровь Даргата! Если что, ему не удержать Натана с пони! Ему и одного-то Натана… Память подступила к горлу. Там, во мгле прошлого, где хохотали драконы, Вульм был вынужден привязать веревку к выступу стены… Стена! Он отыскал просвет меж камнями, пропустил туда веревку, намертво затянул узел — и скинул вниз свободный конец.

Под карнизом, в завывающем снежном месиве, ворочалась гора. Вульм не сразу понял, что Натан от большого ума взгромоздил Тугодума себе на плечи, как пастух — овцу. Шаг за шагом парень брел по расщелине, нащупывая опору. Бедняга-пони от потрясения утратил голос: он не ржал, а лишь в ужасе всхрапывал, косясь на Натана. К счастью, Тугодум не сопротивлялся, тряпкой вися на богатырских плечах изменника.

— Хватайся за веревку!

Натан внял совету, поймав конец левой рукой. Время шло, как идет замерзший путник — до колен проваливаясь в снег, сбиваясь со счета от воя ветра. Наконец изменник, отдуваясь, сгрузил дрожащего, как студень, Тугодума на край уступа.

— Как ты его в пещеру загонишь? — буркнул Вульм, отвязывая веревку. — В грот он, зараза, идти не пожелал…

Вульм зря опасался. Восхождение сделало Тугодума шелковым. Пони был согласен на что угодно, лишь бы не повторять жуткий подъем. Идти, куда велят, тащить, чем нагрузят; лезть хоть к Белу в задницу. Туда они и полезли. На всякий случай Вульм завязал Тугодуму глаза платком, одолженным у Эльзы. Мало ли, вдруг глупая скотина взбрыкнет в самый неподходящий момент? Проход оказался узкий — не «шкурник», где на стенах остаются клочья одежды, а то и собственной кожи, но все же… Впрочем, для пони с Натаном как раз «шкурник» и вышел. Сперва Эльза провела внутрь Натана с Циклопом на руках. Потом сивилла с изменником вернулись, и в недра горы двинулись все: впереди Эльза, за ней Вульм, и последним — Натан, тащивший под уздцы Тугодума в платке.

Пони храпел и втягивал бока.

Увидев просторную пещеру, а у стены — лари с припасами, Вульм оттаял. Оказывается, Эльза прекрасно знала, куда ведет спутников, и пророчества, а также иные сивиллины штучки были тут ни при чем. Сегентаррец даже хотел сказать Эльзе что-нибудь хорошее, доброе, но сивилла обозвала его варваром, желающим Циклоповой смерти, и велела перенести сына Черной Вдовы в дальний угол, на два теплых одеяла. Вульм проглотил все добрые слова, закусил бранью, уже готовой сорваться с языка — и гаркнул Натану:

— Раскладывай костер, олух!

Натан бросился исполнять. Эльза присела над Циклопом, набрав в плошку воды из ручья и время от времени обтирая Циклопу щеки. Касаться влажной тряпкой лба она боялась. Пони, к счастью, впал в прострацию и забот не требовал. Оглядываясь на животное, Вульм принялся изучать содержимое ларей. Его преследовал взор каменного стража пещеры — дракон с аметистовыми клыками дремал на скользком постаменте. Причудливое творение природы не имело ничего общего с иным, хорошо знакомым Вульму драконом, который обожал посмеяться над незваными гостями — и все же…

Вскоре на костре забулькал котелок с пшенной кашей. Изнемогая от усталости, Вульм щурился на огонь. Сегентаррец выглядел разомлевшим, умиротворенным, но на душе у него скребли кошки. Да, обморок Циклопа длился; да, по следу наверняка шли озлобленные маги. Как ни странно, эти поводы для беспокойства были отстраненными, рассудочными. Сейчас Вульма куда больше волновало другое. Он находился в пещере — и не испытывал страха. Сходное бесстрашие сопутствовало Вульму в Янтарном гроте. Неужели дракон, сломавший однажды пропащую жизнь Вульма из Сегентарры, перестал смеяться?

Слишком заманчивое объяснение, подумал Вульм.

Подарок судьбы? — нет, не верю.

«Кто был со мной оба раза? Сивилла отсутствовала в гроте. Симона нет здесь. Остаются Натан и Циклоп; и Око Митры во лбу сына Черной Вдовы. Неужели это оно уничтожает мой давний страх, позволяя дышать под землей полной грудью? Рядом с Циклопом — рядом с Оком Митры! — я чувствую себя так, словно вернулся домой после долгих странствий. Двадцать лет назад я выкрал драгоценность из лабиринтов Шаннурана. Неужели Король Камней запомнил вора? Благодарен вору? Что делает Око со мной? Всего лишь уничтожило страх подземелий — или продолжает трудиться над моей душой?!»