Бисмарк: Биография - Джонатан Стейнберг

...

«Блейхрёдер примчится и расшибется в лепешку ради семейства Ротшильда. Мы обоих пошлем в Париж, и они поучаствуют в собачьей драке… Да, Блейхрёдеру надо понюхать пороху. Он должен сразу же появиться в Париже, снюхаться со своими единоверцами и договориться с банкирами»129.

Вальдерзе, в свою очередь, оставил нам описание размещения короля, Бисмарка, генералов, штабистов и свит в Феррьере:

...

«Во дворце, помимо короля, занявшего левую часть нижнего этажа, поселились Бисмарк, Мольтке, Роон и весь персонал, сопровождавший короля и министра-президента. Прекрасные помещения конюшни, переделанные в гостевые комнаты, были отведены для офицеров штаба и сотрудников военного министерства. Остальных расквартировали в деревне. В Ланьи обосновались принц Карл, великий герцог Веймарский, принц Луитпольд (Баварский), великий герцог Мекленбург-Шверин, генерал-инспектор артиллерии и саперных войск. Естественно, многие были недовольны. Второсортный персонал хотел жить в Феррьере, а в Феррьере все желали бы оказаться во дворце»130.

19 сентября, как пишет Мольтке, 6-й корпус Третьей армии двумя колоннами уже шел на Версаль, а Баварский корпус продвигался к предместьям Парижа: «К вечеру Париж был обложен со всех сторон. Шесть армейских корпусов взяли город в пятидесятимильное кольцо»131. Но с дальнейшими действиями возникла заминка. Мольтке не согласен с теми, кто потом заявлял, будто «в тот день была возможность захватить один из фортов, войдя в него вместе с убегающим противником». Форты были неприступны, и французы продолжали бы обороняться даже в том случае, если бы впускали отступающие войска. Мольтке утверждал: «Эскалада эскарпов высотой восемнадцать футов могла быть успешной только после соответствующей подготовки… Неудача могла перечеркнуть все достижения дня»132. Возникшая тупиковая ситуация сохранялась несколько месяцев. За это время парижане совершили революцию образца 1879 года, свергли бонапартистский режим и провозгласили Коммуну.

24 сентября Вальдерзе обедал с Бисмарком, о чем он сделал надлежащую запись в дневнике. Вот ее содержание. Супруга принца Карла написала ему: «Королева упорно агитирует за то, чтобы мы не отнимали ни клочка земли у наших дражайших французов. Сообща с княгиней Радзивилл и др. Вальдерзе непременно должен сказать об этом князю Бисмарку». Когда подполковник исполнил просьбу, Бисмарк ответил: «Я хорошо знаю эту клику и их интриги. Королева обрабатывает короля в каждом письме. Надеюсь, на какое-то время она прикусит свой язык. По моему настоянию король послал ей очень грубое письмо, и она вряд ли осмелится какое-то время предпринять что-либо подобное»133.

1 октября 1870 года офицеры генерального штаба потчевали обедом Бисмарка. Подполковник Бронзарт фон Шеллендорф сделал такую запись в дневнике о состоявшемся разговоре:

...

«Он ожидал, что сразу же после прибытия короля барон фон Ротшильд поинтересуется королевскими указаниями и устроит достойный прием для всей свиты. Однако этого не произошло. Бисмарк тогда решил отнестись к нему как к торговцу-еврею. Он изъявил желание купить несколько бутылок вина из погреба. Администратор ответил в том духе, что это такой дом, o l’argent n’est rien (где ничего не продается). Бисмарк настоял, заказал вино и потребовал счет, в котором к стоимости каждой бутылки были приплюсованы 50 сантимов за откупоривание»134.

Между тем генеральному штабу и Бисмарку надо было решать, как отнестись к народному восстанию во Франции. 4 октября Вальдерзе записал содержание разговора Бисмарка с американским генералом Филиппом Шериданом, приданным к прусской армии в качестве военного наблюдателя. Генерал Шеридан (1831–1888) прославился тем, что во время Гражданской войны в Америке в 1864 году приказал войскам унионистов спалить дома и амбары в долине Шенандоа, положив начало тактике «выжженной земли». Шеридан говорил Бисмарку, как свидетельствует дневниковая запись Вальдерзе:

...

«“Вы знаете лучше, чем кто-либо в мире, как нанести поражение неприятелю, но вы не научились его уничтожать. Вы должны видеть дым горящих деревень, иначе вам никогда не удастся сокрушить французов”. И я думаю, что он прав. Стереть все с лица земли на значительных площадях по методу Шеридана – и тогда скукожатся паруса французов, замолчат их снайперы»135.

Мольтке не желал со всей серьезностью отнестись к партизанской войне. 7 октября Вальдерзе пометил в дневнике такие его слова: «Война закончена, осталось выполоть пырей. Крупных операций не будет»136. Но война не прекращалась еще несколько месяцев.

5 октября вся главная квартира перебралась в Версаль. Гольштейн писал потом в мемуарах:

...

«Наше пребывание в Версале было особенно тягостным из-за того, что канцлер требовал поддерживать высокую комнатную температуру. Однажды он пожаловался на холод, сказав: «Офицеры штаба, очевидно, не хотят, чтобы я спускался вниз». Мы посмотрели на термометр, он показывал 16–17 градусов. Когда канцлер расстегнул шинель, мы увидели, что она на подкладке из оленьей кожи. Но он снимал ее только тогда, когда температура была 18 градусов по шкале Реомюра, а в камине пылал огонь. (18 градусов Реомюра равны 72,5 градуса Фаренгейта или 22 градусам Цельсия.)».

Бисмарка выводили из душевного равновесия и разногласия в генеральном штабе по поводу осады Парижа. Генералы не могли решить, что лучше: подвергнуть город артобстрелу из мощных осадных орудий или голоду. Койдель вспоминал:

...

«18 октября Роон и Мольтке отправились к канцлеру. После совещания у него разболелась нога, и эта боль не проходила несколько дней. Я сделал вывод, что ему не удалось перебороть нежелание Мольтке бомбардировать город, хотя все знали, что Роон поддерживает эту идею»137.

О разладе между генералами стало известно прессе. 23 октября Вальдерзе написал в дневнике:

...

«Пресса вовсю старается представить бомбардирование Парижа как варварское средство. Без сомнения, за этим стоят женские интриги, чудесный альянс и единство мнений королевы и кронпринцессы. Я доподлинно знаю, что к этому причастен Штош, прилепившийся к кронпринцу. Из него получился неплохой союзник: он всегда может доказать, что все железнодорожные поезда и другие транспортные средства нужны для продовольственного снабжения. Конечно, мы должны поесть, прежде чем стрелять, так что он один может всех положить на лопатки. Имеют место и другие конфликты – например, между ставкой и Блюменталем; почти все офицеры настроены против Роона»138.