Свет – Тьма - Елена С. Равинг

надеялась! Ты хотел для меня нормальной жизни? Да разве она могла стать нормальной?! Эти сны преследовали меня и сводили с ума! Я думала, что лишаюсь рассудка, пока не оказалась здесь!

— Прости… — он обхватил моё лицо ладонями и прислонился к нему лбом. — Я надеялся, что ты забудешь…

— Я никогда не смогу забыть, — грустно прошептала я, зажмурившись от приступа боли.

В памяти тут же всплыли видения, обещающие Давиду печальную участь, а заодно ощущения беспомощности и отчаянья, которые наполняли мою душу даже во сне. Но я промолчала, не рассказав об этом Стражу, ведь ничего не было предрешено. Прошлое не должно было повториться, оно минуло тысячи лет назад, и в этот раз всё могло случиться по-другому — вот на что я надеялась…

— Почему ты изменил решение? — спросила я, чтобы отвлечься от горьких воспоминаний.

— Испугался, что потеряю тебя, даже толком не встретив. Когда я увидел, как ты подставила голову под меч тёмного, весь мой мир перевернулся…

— Тогда зачем накричал?..

— Ты совершила непростительную глупость, и я злился на тебя!

— На меня?! — я вскинула брови от неожиданности. — В чём же я провинилась?

— И на тебя, и на себя, — поправился Давид. — Я бы не простил себе твою смерть… Я виноват и буду вымаливать прощение сколько потребуется.

— Я уже простила! — поспешила я заверить. — Но под меч бросилась не из-за тебя…

— Говори, — потребовал он.

— Просто были причины… — увильнула я от ответа. — У нас мало времени, давай не будем тратить его на обсуждение моего поступка.

Страж в непонятном жесте передёрнул плечами, то ли согласившись, то ли нет, и откинулся назад, увлекая меня за собой.

Но я осталась сидеть.

— Я же обещал, — напомнил он и приподнял руку, приглашая устроиться у него на груди.

Мгновение я колебалась, а потом плюнула на все предрассудки и легла, раскидав по его рубашке мокрые волосы.

Никогда! Никогда в обычной жизни я не сделала бы ничего подобного — запросто завалилась на кровать к едва знакомому мужчине, позволила себя обнять, да ещё и прижалась к нему всем телом. Но Давид был другим. А ещё он обещал держаться в рамках приличия, и я ему верила.

Я просто не могла любить плохого человека.

— Как ты сюда попал? — первой нарушила я наступившую тишину.

— Самолёт разбился, — спокойно ответил Страж, словно речь шла не о нескольких тоннах железа и сотнях людских жизней, а о пластмассовой игрушке маленького мальчика, случайно обронённой со стола.

— Расскажешь? — попросила я, подгоняемая желанием узнать, когда это произошло и был ли у меня шанс найти его в обычной жизни.

— Что ж, — Страж коснулся рукой лба, вспоминая давно забытые события. — Я работал в топливной компании, занимал хорошую должность и рисовал себе радужные перспективы. Меня отправили в Россию налаживать деловые связи, после чего должно было состояться очередное повышение… Смешно, мы ведь могли встретиться ещё там! — сделал он небольшое отступление.

— Сомнительно, — в свою очередь не согласилась я. — Я жила в маленьком городе. Нас редко посещали иностранные гости.

— В каком?

— Ты не знаешь. В Сибири…

— Ну, именно в Сибирь я и направлялся, — хмыкнул Страж. — Хотя, теперь нет смысла об этом спорить.

— Что же произошло?

— Вскоре после взлёта начались неполадки. Самолёт стал падать, и моя жизнь резко изменилась: семья, работа, деньги, перспективы — в одно мгновение всё это исчезло. Остались лишь скалы, меч в моей руке и Тьма… Днём и ночью, во сне и наяву… Сначала я негодовал, злился и считал дни. Даже попросил ручку с бумагой, чтобы делать пометки, и самое смешное, что Свет дал мне их! Только записи каждый раз исчезали. Я начал писать кровью, но и она испарялась со страниц. Тогда я стал писать на стенах палатки и даже на полу. Однако с утра всё становилось первозданным… Иногда мне казалось, что я сошёл с ума и попал в плен своего бреда. Я пытался сбежать и перебраться через скалы, но словно бродил по замкнутому кругу. Сколько бы раз я не пересекал границу, тёмный мир разворачивался навстречу каждому моему шагу, и я возвращался на чёртово поле… Пытался покончить с собой, но не смог… Я потерял счёт времени, стал забывать прошлое… А потом просто смирился.

— И сколько ты уже здесь?

— Не знаю точно. Лет тридцать или даже больше. Время в этом мире течёт совсем не так, как на земле.

— Кажется, я слышала про эту аварию… — неуверенно протянула я, копаясь в памяти и желая хоть чем-то помочь Стражу.

Но она произошла слишком давно, а мои мысли тогда были заняты совсем другими переживаниями. Я рассталась с Иваном или только собиралась это сделать. А ещё я пыталась разобраться с начинавшимся безумием, с сумасшествием мамы, с ночными кошмарами и красными призраками…

Когда же это было?..

— Три или четыре месяца назад, — вслух ответила я на свой вопрос.

— Три месяца… — повторил Давид, и его голос выдал душевную боль, старательно скрываемую столь долгое время. — Я думал, гораздо больше…

— Только не сходится, — нахмурилась я, пытаясь провести в уме нехитрые вычисления. — Мне говорили, что за пару минут земного времени здесь проходит почти день. Значит, за три земных месяца должно было пройти сто восемьдесят лет… Или за тридцать лет здесь — всего пятнадцать дней на земле… Или я запуталась.

— Или это была другая авария, — предположил Давид.

— Но, чтобы вернуться сюда на двадцать минут, мне пришлось отсутствовать два дня, — задумчиво добавила я, вспоминая опыт, проведённый Елиазаром. — Видимо, время течёт не всегда одинаково…

— Тебя возвращали в прошлое? — поинтересовался он.

Но не удивился.

— Да. Старец хотел, чтобы я вспомнила…

— Это другое, — после короткой, но почему-то напряжённой паузы отозвался Страж. — Чтобы добраться до глубин твоей памяти, потребовались сутки. И сутки — чтобы вернуться. Сейчас всё иначе. Люди попадают в тёмный мир мгновенно, однако дальше время будто растягивается. На земле проходит несколько минут или секунд, а в этом мире — дни и месяцы. Пока мы умираем, находимся в коме или лежим без сознания, мы несём здесь службу годами, при этом не стареем и почти не меняемся, словно наши тела всё ещё связаны с телами на земле. Если мы умираем здесь, то умираем и там. Или просто исчезаем, если что-то лишает нас жизни в нормальном мире…

Страж замолчал, и я прочитала между строк, сколько отключённых от аппаратов жизнеобеспечения или так и не дождавшихся помощи и навсегда исчезнувших людей он знал. И что сам постоянно думал, не отключат ли его однажды…

— Ты сказал,