Двуликий бог. Книга 2 (СИ) - Мэл Кайли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Минуя доброго властелина морей — одного из немногих, к кому я ещё могла испытать сострадание, поскольку Ньёрд не пожелал принять участие в расправе над богом огня, я остановилась, чтобы проститься с ним. Присев на колени, сложила руки погибшего воина на груди и в ладони вложила тяжёлый меч. Что-то сверкнуло в отблесках небесного огня, когда я уже собиралась уйти, привлекая внимание. Подвеска из горного хрусталя, так похожего на лёд с горных вершин, треснувшая и окроплённая кровью. Она показалась мне смутно знакомой. Где же я могла прежде видеть её? Почему её вид рождал во мне гнев и отторжение?.. И я вспомнила.
Украшение принадлежало Скади, богине зимы и нашему заклятому врагу. Сколько я её помнила, великанша-воительница с ним не расставалась, и день свадьбы не стал исключением. Должно быть, она очень сильно дорожила этой вещью… В то далёкое утро тонкое изделие не было повреждено и запятнано. Как горный хрусталь мог оказаться у Ньёрда, если владычица зимы и после смерти бы… Вот как… Всё сходилось: и трещина, и следы крови. И подвеска, взятая как память об убитой жене. Я осмотрела Ньёрда. Так и есть: военный трофей, кинжал поверженного противника — кинжал Хакана, подаренный ему Локи за безукоризненную службу. Выходит, он исполнил своё последнее обещание…
Вздохнув, я сорвала с шеи бога лета изящную подвеску и бросила её на землю, после чего, ни мгновения не сомневаясь, наступила истрёпанной туфелькой. Тонкий жалобный треск стал последним напоминанием о ненавистной Скади. Осколки драгоценного украшения замело снегом. Какая ирония! Всё возвращается на круги своя. Снова разнёсся над головой лай пса с окровавленной пастью — вестника скорой погибели. Я вздрогнула и повела плечом. Его рычание и грузный звук прыжков удалялись, но уже не так сильно, и я поняла, что становлюсь близка к своей цели. Времени оставалось меньше и меньше: небеса раскололись, точно рассечённые алой раной Биврёста, и ствол Иггдрасиля сотрясся до самых корней. Пронзительно каркая, сорвались с верхушек деревьев вороны-падальщики. Все они слетались в одном направлении — в сторону бранного поля Вигрид — и я двинулась вслед за ними.
К тому моменту, когда я настигла своих скорбных спутников, они уже вовсю лакомились плотью павших. Перед моим взором открылась жуткая картина, которой в мире не было и не будет равных. До самого горизонта раскинулась долина Вигрид, с двух сторон окружённая горами, а с других двух — Мировым морем, со стороны которого причалили страшный корабль Нагльфар, построенный из ногтей мертвецов, и ладья владычицы мёртвых Хель, которую вёл в бой не кто иной, как мой злокозненный супруг. С ладьи Хель соскочил волк Фенрир, а из глубин Мирового моря выполз на сушу ядовитый змей Йормунганд. Я замерла едва ли не на противоположном конце поля, однако дети Локи оказались так велики и могучи, что я обомлела от страха, даже находясь в отдалении. Ужас мой длился не более нескольких минут, ибо два войска — великаны, демоны, мертвецы и противостоявшие им асы, эйнхерии и люди — яро ненавидя друг друга, сомкнулись в последней отчаянной схватке, и всё смешалось.
Я помню крики, кровь, ненависть и смерть. Я помню протяжное скорбное карканье воронов — единственных из птиц, кто не затаился и не погиб, а ликовал и праздновал свой страшный пир. Я помню свет и лязг мечей, огонь и вспышки молний. Помню отвратительные открытые раны, обнажённую плоть и гной, изувеченные и изодранные тела асов, великанов и животных. Тому, кто хоть раз узрел подобное, не дано забыть. Увиденное навсегда отложится в памяти, будет возвращаться ночными кошмарами. Время как будто остановилось, замерло, и одержимые противники рубились без конца, словно силы ни одной, ни другой стороны не иссякали. Яростный вой Фенрира пронзил воздух, и в следующий миг он растерзал на части отца богов, бросившегося на него в последнем отчаянном порыве со сверкающим копьём Гунгнир, не ведавшим промаха. Увы, иногда одного удара недостаточно, чтобы поразить врага. В ужасе замерев при виде жуткого зрелища, развернувшегося на моих глазах, я не заметила, как кто-то ударил меня по голове, и упала на землю, в кучу мёртвых тел.
Погибшие воины и спасли меня, лишь благодаря их останкам меня не затоптали кони, и я сумела подняться на руках. Каково же было моё удивление, когда перед своим носом я обнаружила голову и часть плеча Одина — всё, что осталось от великого предводителя богов. Помню, оно заглушило страх и отвращение, и я, подчинившись бессознательному порыву, села на земле, коснулась дрожащими кончиками пальцев седых волос, слипшихся от запёкшейся крови. Злодейка-судьба умела посмеяться над нами: того, кто обратил моего сына в волка и вынудил разорвать на части своего брата, самого растерзал на куски страшный волк, тоже в некотором роде брат моим сыновьям. Я нервно рассмеялась, прикрыв трясущиеся губы ладонью.
— Посмотри, что ты сделал со мной, — протянула сквозь нездоровый смех, рвущийся из груди. — Посмотри, во что ты меня превратил, падший бог, до чего довёл? Сердце когда-то любящей и доброй асиньи ликует в час Рагнарёка! Я ждала его, призывала! Судьба за всё отомстила тебе, мой проклятый прародитель! Что это? Неужто страх в твоём замершем оке? Боишься погибели, Всеотец? Того, что все забудут тебя?.. Напрасно. Есть вещи куда страшнее смерти. К примеру, та жизнь, на которую ты меня обрёк…
Оттолкнув голову Одина, я поднялась на ноги и осмотрелась. Тор храбро сражался с мировым змеем и поразил его сокрушительным ударом Мьёлльнира, но Йормунганд успел прыснуть в него ядом. Непобедимый защитник Асгарда пал на землю, задыхающийся и обожжённый, и вскоре скончался в муках — слепой, поверженный и одинокий. Моди и Магни бросились в бой за отца, и я не сомневалась, что их ждёт та же участь. Зря старший сын громовержца поднимает тяжёлый молот, от судьбы не уйдёшь! А судьба выходцев из старого мира — сложить свои головы в долине Вигрид, испустить последний дух. Судьба всех нас… Мои недобрые мысли прервал злобный рык и пронзительный треск — это молчаливый Видар, сын Одина, порвал пасть Фенрира и сгубил могучего зверя, отомстив за своего порочного отца.
В тот же миг Тюр — однорукий бог войны, забравший
