Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

— Я была у Вилана.

(Jennifer Thomas feat. The Rogue Pianist — The Fire Within)

Что? У Короля демонов? Ну, конечно, а у кого же ещё? Только он способен на подобную мерзость. Ублюдок!

— Он удерживал тебя в плену?

— Нет, родная.

Стоп. СТОП! Вот сейчас я уже в конец запуталась. Что за хрень тут происходит?

— Но почему тогда ты не вернулась домой? — Смотрю на её смятение, и судорожно пытаюсь найти логичное объяснение её словам и тому, что вижу. — Этот ублюдок шантажировал тебя? Он заставил тебя остаться у него?

Мама, устало закрыв глаза, вымученно выдохнула.

— Нет, Амайя. Я сама к нему ушла.

Всё! Я умываю руки строить какие-либо догадки, ибо это — полный бред и ему нет никакого объяснения!

— Но… но зачем? — Медленно потёрла виски, пытаясь хоть немного разогнать туман в голове. — Ничего не понимаю. Объясни ещё раз, зачем ты ушла к демону?

— Я люблю его, Амайя!

Поняла! Кажется, я поняла. Это новая стадия аномальной беременности, когда демонёнок вытягивает из меня не только физические силы, но и вызывает реалистичные галлюцинации. А как ещё объяснить? Ведь это полный бред!

— Любишь? Кого? Мама, я не понимаю тебя…

Смотрит проницательно и медленно, отчётливо произносит каждое слово по отдельности, так, словно я тупая! А, может, так и есть?

— Я люблю Короля Тартаса, Вилана Тррэга.

Нет, это не я сошла с ума. Это она! Может, мама тоже увлекается наркотиками?

— Ты слышишь, что говоришь? Мама! — Я быстро завертела головой, наотрез не желая верить в то, что она говорит. А после, в надежде хоть как-то реабилитировать в своих глазах её поступки, спросила: — Мамочка. Ты… ты полюбила его, когда он удерживал тебя в плену?

Вновь она схватила мои взмокшие ладони и, обеспокоенно заглянув в растерянное лицо, произнесла:

— Нет, Амайя. Я полюбила его, когда только начала ездить на переговоры в Тартас, задолго до твоего рождения, доченька.

Мгновенно вырвала свои ладони из её ледяных рук.

— И ты вот так, просто бросила нас? Меня и Бурхата, ПАПУ? — Даже не пытаясь возразить, мама виновато опустила глаза, а я, задыхаясь в возмущении, выдавила: — Что… что ты натворила, мама?..

Женщина, понуро сидевшая передо мной, придвинулась чуть ближе и торопливо, невнятно забормотала:

— Я хотела уйти к Вилану ещё до твоего рождения, но твой отец не отпустил меня. Он требовал кровного наследника. А, когда родилась ты, моя малышка… — она, ненадолго подняв голову, с теплотой и нежностью посмотрела на меня, — я не смогла уйти. Не сразу. — Что я слышу? Господи, не хочу ничего слышать! Зажала уши ладонями и в отрицании замотала головой, повторяя про себя: «Нет-нет-нет!». Она всё продолжала: — Мне потребовалось восемь лет на то, чтобы решиться оставить вас ради возлюбленного.

Боже-е-е… это не рай! Я в грёбаном аду! Горю в языках его пламени, и все мои самые потаённые страхи оживают, являются наяву! Любимый убил брата, и я вдобавок умудрилась залететь от этого предателя. Брат, мой братик оказался мне не родным, да ещё и тираном, а мать… Давно ушедшая из жизни мать симулировала собственную смерть и бросила нас ради папиного заклятого врага. Ад! Это настоящий ад! И нахрена вообще бросила лунарис? До сих пор только спасительные грёзы не давали в конец тронуться умом.

— Я понимаю, что тебе сейчас сложно понять меня, но, позволь, я покажу тебе.

Протянула свои ледяные ладони к моим вискам и, тихо что-то прошептав, показала. О-о-о… она мне всё показала. В момент, когда мои веки непроизвольно налились свинцом и прикрылись, перед глазами хаотично завертелись воспоминания. Её воспоминания. Но они были настолько реалистичны, что порой казалось, будто они — мои.

Сначала я увидела, как папа заставлял маму принимать непосредственное участие в государственных делах и почти-что силой принуждал ездить к этому исчадию ада на переговоры. Она показала мне, как демонический ублюдок любезничал с ней, как отчаянно флиртовал. А она… она отвергала его настойчивые ухаживания. Долго отвергала. Также воскресшая мать не забыла показать и уйму… нет, просто бесчисленное количество ссор с моим отцом. Ещё, помимо ссор, его измены. Все до одной. Отец, озлобленный отсутствием кровных наследников, и не пытался скрывать своих многочисленных любовниц, демонстративно приводя их в свои покои. Женщина, сидящая передо мной, расчётливо показала обе стороны медали, дабы я не полагала, будто она —падшая женщина, а её муж — святой. Однако… однако ОТЦОМ он был самым лучшим на свете, а вот из неё мать вышла херовая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К тому же, то, что было между ними двумя — их личное дело. А мне, восьмилетней девочке… мне просто нужна была мама.

За считанные минуты Айлин удалось показать мне более ста лет. Тех лет, что её не было рядом с нами. Бесчисленные видения вихрем носились в моём измученном сознании. Но я видела всё. Видела грандиозные скандалы с отцом вперемешку с искушающими ухаживаниями обольстительного демона. Видела, как демон действительно полюбил её. Видела и то, как ублюдочный Вилан, не желая отпускать её в Арнорд, в очередной раз попытался удержать силой. Но не смог. Глядя на душераздирающие страдания своей пленницы, Король демонов всё же отпустил возлюбленную к папе и Бурхату. После того случая она несколько лет не приезжала на блядки к крылатому. А у них с отцом воцарился очень хрупкий, но всё же — мир.

Всё было бы хорошо, если бы это исчадие ада не явилось во главе демонического войска к границе Арнорда. Разъярённый и в конец оборзевший демон в открытую потребовал у отца его жену. Надо же, я ещё с дерзости Рэнна удивлялась. Да у его Короля наглость уровня «Бог»! Тогда-то папа и прознал истинную причину маминых частых визитов в Тартас, а отношения родителей заледенели окончательно. В тот раз демоническому ублюдку всё же пришлось вернуться к себе в столицу ни с чем. Но он всё продолжал свирепствовать, беспрестанно нападать на наши приграничные территории, тем самым ещё больше гневая отца.

Вот родилась я. И, вопреки ожиданиям отца и Вилана, подарив Королю эльфов наследника, Айлин не бросила новорожденную дочь. Вернее — бросила, но не сразу. Эта женщина щедро дала мне понять, что такое материнское тепло, забота. Дала время полюбить её, запомнить, каково это — иметь перед собой идеал, на который хочешь равняться, а после ушла в закат. Просто взяла и сбежала к своему крылатому любовнику. Хладнокровно бросила меня и Бурхата.

Мудрый отец не стал предавать огласке предательство неверной жены. И правильно сделал. Вилан же в свою очередь согласился на уговоры Айлин и тоже не стал афишировать её происхождение ради нас с Бурхатом.

На этом моменте мне стало откровенно скучно лицезреть многочисленные скитания блудной матери, а она всё продолжала показывать годы своей затяжной депрессии по поводу своего тяжёлого выбора, а после попыталась показать годы, десятилетия счастья с тем подонком, на которого расчётливо променяла нас. Но я не стала смотреть. Я увидела достаточно! С силой оттолкнула её ладони и, стерев с щёк холодные слёзы, решительно встала, и направилась к двери.

— Амайя…

Остановилась. Выдохнула. Обернулась.

— Рэнн? Ты ведь не казнишь его?

Не, ну ты посмотри… Да она за собственных детей меньше тревожилась, чем за жизнь дружка своего любовника. И хватает ведь ещё наглости спрашивать меня о нём…

— Переживаешь? — Предательница моментально закивала в подтверждение моим словам. Что ж, утолю её любопытство. — Нет, не казню. Он нужен мне живым.

Женщина, что громогласно зовёт себя моей матерью, в облегчении выдохнула, опёрлась об изголовье кровати и закрыла глаза. Рано радуется…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Объединённое войско демонов и эльфов потерпело сокрушительное поражение. И теперь предводитель орков предложил мне вновь заключить с ним мирный договор, дабы я отозвала остатки нашей армии в Арнорд.

Услышав печальные новости с фронта, женщина резво вскочила с кровати и испепеляюще уставилась на меня, а я тем временем продолжила подавать то самое «холодное блюдо».