Поцелуй теней - Лорел Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я бы никогда не стал соревноваться с сидхе.
– Китто пойдет в ванную, независимо от того, кто еще там будет, – сообщила я.
Все глаза устремились на меня.
– Что ты сказала? – спросил Дойл.
– Ты слышал. Я хочу заключить союз с гоблинами, а это значит, что я должна поделиться плотью с Китто. Именно это я и собираюсь сделать.
Гален пошел к дверям:
– Я позже зайду.
– Подожди меня, – окликнул его Рис.
– Ты уходишь? – спросила я.
– Как бы я ни хотел тебя, Мерри, с гоблинами я не якшаюсь.
Он вышел вместе с Галеном. Дверь за ними закрылась, Дойл ее запер.
– Это значит, что ты остаешься? – удивилась я.
– Я буду сторожить наружную дверь, – ответил он.
– А если нам понадобится кровать? – спросил Холод.
Дойл задумался, потом пожал плечами:
– Если вам понадобится кровать, я могу подождать за дверью номера.
Еще какое-то время шли переговоры и уточнения. Холод хотел четко оговорить, что ему не придется притрагиваться к гоблину. Я согласилась. Холод поднял меня на руки и понес в ванную. Китто уже был там, напускал воду в ванну. Когда мы вошли, он поднял глаза. Рубашку Галена он уже снял и остался в своей серебряной перевязи. Нам он ничего не сказал, только смотрел огромными синими глазами, одной рукой размешивая льющуюся из-под крана воду.
Холод оглядел тесноватое помещение, потом посадил меня на столик возле раковины. Он стоял передо мной, и вдруг как-то стало неловко. Поцелуй в машине – это было чудесно, но это было первое наше с Холодом прикосновение. А теперь нам предстоял секс – да еще и на публике.
– Правда неловко? – спросила я.
Он кивнул. От этого движения занавес его серебряных волос скользнул по телу.
Холод медленно, осторожно протянул руку к моему жакету. Он сдвинул бархат у меня с плеч, медленно спустил его вниз по рукам. Я стала помогать ему вынуть мои руки из рукавов, но он сказал:
– Нет, дай я.
Я снова опустила руки, и он стянул один рукав, потом другой и бросил жакет на пол. Кончиками пальцев он погладил мне голую кожу плеч. От этого у меня мурашки побежали до самых пальцев.
– Распусти волосы, – попросила я.
Он снял первую костяную заколку, потом вторую, и волосы упали вокруг сияющей новогодней канителью. Я протянула руку, зачерпнула их в горсть. На вид они были как серебряная проволока, но на ощупь мягче атласа и с текстурой витого шелка.
Он шагнул ближе, наши ноги соприкоснулись. Холод погладил меня ладонями по голой спине. Он касался меня так осторожно, будто боялся гладить.
– Если ты согласишься наклониться, я расстегну молнию.
Я наклонилась, уперлась головой ему в грудь. Ткань рубашки слегка царапалась, но руки, которые расстегивали мне платье, действовали медленно и ласково. Пальцы скользнули в раскрывшееся платье, кружа по гладкой коже спины.
Я попыталась вытащить его рубашку из брюк, но она не вылезала.
– Рубашка не вытаскивается, – пожаловалась я.
– Она пристегнута, чтобы лежала гладко, – объяснил он.
– Пристегнута?
– Мне придется сначала снять штаны, чтобы снять рубашку, – сказал он и покраснел – чудесный цвет бледно-красной розы.
– Что с тобой, Холод?
Шум воды прекратился. Китто объявил:
– Ванна готова, госпожа.
– Спасибо, Китто. – Я поглядела на Холода. – Ответь, пожалуйста.
Он опустил глаза под занавесом блестящих волос. Потом отвернулся от меня к дальней стене, так что даже гоблин не видел его лица.
– Холод, пожалуйста, не заставляй меня спрыгивать со стола, чтобы заставить на себя смотреть. Я не хочу вывихнуть вторую лодыжку.
Он ответил, не поворачиваясь:
– Я себе не доверяю, когда я с тобой.
– В чем именно?
– В том, что может сделать мужчина с женщиной.
Я так и не поняла.
– Все равно не понимаю, Холод.
Он резко обернулся ко мне, в серых глазах клубилась буря гнева.
– Я хочу на тебя наброситься, как бешеный зверь. Не хочу быть ласковым. Я просто – хочу.
– То есть ты боишься, что не сдержишься, и меня... – я поискала слово, но нашла только такое, – ...изнасилуешь?
Он кивнул.
Я засмеялась – ничего не могла поделать. Я знала, что ему это не понравится, но не могла с собой справиться.
Он снова сделал надменное и далекое лицо, глаза его похолодели, хотя остались сердитыми.
– Чего ты хочешь от меня, Мередит?
– Извини меня, Холод, но невозможно изнасиловать желающую.
Он нахмурился, будто не понял фразы.
– Я хочу сегодня с тобой заниматься сексом. Таков наш план. Какое же тут может быть изнасилование?
Он покачал головой, волосы колыхнулись искрящейся волной.
– Ты не понимаешь. Я боюсь, что не смогу себя сдерживать.
– В каком смысле?
– В любом!
Он отвернулся, обхватив себя руками.
Наконец-то до меня начало доходить, что он хочет сказать.
– Тебя беспокоит, что ты не сможешь достаточно долго продержаться, чтобы я получила удовольствие?
– Это, и еще...
– Что, Холод, что?
– Он тебя хочет трахнуть, – сказал Китто.
Мы оба повернулись к гоблину, стоящему на коленях возле ванны.
– Я это знаю, – ответила я ему.
Китто покачал головой:
– Не секс, а просто трах. Он так давно без этого, что просто хочет это сделать.
Я посмотрела на Холода – он отвел глаза.
– Это и есть то, чего ты хочешь?
Он повесил голову, скрылся за водопадом волос.
– Я хочу содрать с тебя трусы, посадить на раковину и засунуть. У меня не ласковое сегодня состояние, Мередит, а полубезумное.
– Так давай, – сказала я.
Он повернулся и уставился на меня:
– Как ты сказала?
– Давай делай как тебе хочется. Восемьсот лет – можно себе позволить небольшую фантазию.
Он нахмурился:
– Но тебе это не будет в радость.
– Это уж предоставь мне. Ты забыл, что я происхожу от богов плодородия. Сколько бы раз ты в меня ни вошел, я смогу снова пробудить в тебе желание одним прикосновением руки, использованием толики силы. И то, что мы начинаем ночь здесь, не означает, что здесь мы ее и закончим.
– Ты мне позволишь это сделать?
Я посмотрела на него с его широкими плечами, рельефной грудью, видной под завесой волос, узкой талией, неширокими бедрами, заключенными в невероятно обтягивающие штаны. Я подумала о том, как он сбросит эти штаны, как я впервые увижу его голым, как он будет проталкиваться в меня, жадно, столь полный желания, что ничего он не будет замечать, ничего иного не делать, как запихиваться в меня. Мне пришлось перевести дыхание, перед тем как ответить:
– Да.
Он двумя шагами оказался рядом со мной, поднял меня со столика и опустил на пол. Мне пришлось балансировать на больной ноге, но он не дал мне времени возразить. Одним резким движением он сорвал платье с моих рук – мне пришлось ухватиться за край столика, чтобы не упасть. Он сдернул платье, дал ему сползти на пол вокруг моих ног. Потом схватился за черный атлас трусиков и потянул их туда же, вниз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});