Вариант единорога - Роджер Желязны

Выберите из этого что угодно, и вы, возможно, не ошибетесь.

В этот день он прогуливался у воды, подцепляя длинной металлической вилкой то, что выбросила ночная буря: блестящий камешек, который вещие сестры возьмут для своей сувенирной мастерской, – цена обеда или коробочки полировочной пасты для гладкой его части; лиловые водоросли для солоноватой похлебки из даров моря в его вкусе; пряжку, пуговицу, красивую раковину; белую фишку из казино.

Дул крепкий ветер, прибой бурлил пеной. Небо было сплошной синевато-серой стеной без граффити птиц или воздушного транспорта. Он шел по белесому песку, жужжа и пощелкивая, а сзади тянулся след – зубчатые зигзаги и отпечатки одной подошвы. Почти рядом был мыс, где полярные птицы с раздвоенными хвостами отдыхали несколько дней во время перелетов. Они уже отправились дальше, но пляж был все еще усеян их пометом цвета ржавчины. И там он снова увидел девушку – в третий раз за три дня. В первые два раза она пыталась заговорить с ним, задержать его. Но он прошел мимо по многим причинам. Теперь она была не одна.

Она поднялась на ноги – песок рассказывал о стремительном бегстве и падении. На ней было то же красное платье, только порванное и испачканное. Ее черные волосы – коротко подстриженные и очень густые – растрепались настолько, насколько могли растрепаться. К ней приближался молодой человек из Центра- их разделяло шагов пятнадцать. Позади него по воздуху скользила завершательная машина – редкое зрелище! Величиной с полчеловеческого роста и парящая примерно на той же высоте, формой она напоминала кеглю. Ее передний шаровидный конец состоял из мелких граней и светился; три тонкие, как фольга, оборки, напоминавшие балетную пачку, поблескивали, поднимаясь и опускаясь в ритме, не связанном с ветром.

Услышав его шаги или заметив его краешком глаза, она отвернулась от своих преследователей, сказала "помогите!" и произнесла имя.

Он долго колебался, хотя для нее это не длилось и секунды, а потом оказался рядом с ней.

Человек и парящая машина остановились.

– В чем дело? – спросил он ровным, низким, чуть-чуть музыкальным голосом.

– Они хотят забрать меня, – ответила она.,

– Ну и?

– Я не хочу.

– А! Вы не готовы?

– Да, я не готова.

– Тогда все просто. Недоразумение. Он обернулся к человеку и машине.

– Тут какое-то недоразумение, – сказал он. – Она не готова.

– Тебя это не касается, Борк, – ответил человек. – Центр принял решение.

– Значит, его надо пересмотреть. Она говорит, что не готова.

– Иди займись своим делом, Борк.

Человек шагнул вперед. Машина последовала за ним.

Борк поднял руки – одну из мышц, другие из самого разного.

– Нет, – сказал он.

– Убирайся отсюда, – сказал человек. – Ты мешаешь.

Борк медленно двинулся на них. Огни в машине замигали, юбочки опустились. С шипением она упала на песок и осталась неподвижной. Человек остановился, попятился.

– Я должен суду сообщить…

– Уходи, – сказал Борк.

Тот кивнул, остановился, поднял машину, повepнулся и зашагал с ней по пляжу, не оглядываясь. Борк опустил руки.

– Ну вот, – сказал он девушке, – теперь у вас есть время.

И пошел дальше, осматривая ракушки и плавник. Она пошла за ним.

– Они вернутся, – сказала она.

– Конечно.

– Что же мне тогда делать?

– Может, тогда вы будете готовы. Она покачала головой и положила руку на его человеческую часть.

– Нет, – сказала она. – Не буду.

– Откуда вам знать сейчас?

– Я совершила большую ошибку, – ответила она. – Мне не надо было приезжать сюда.

Он остановился и посмотрел на нее.

– Прискорбно. Лучше всего вам обратиться к психологам в Центре. Они найдут способ убедить вас, что покой предпочтительнее тоски.

– Вас же они не убедили! – сказала она.

– Я особый случай. Тут нельзя проводить сравнений.

– Я не хочу умирать.

– Тогда они ничего не могут сделать с вами. Нужный психологический настрой – обязательное условие. Оно оговорено в контракте – пункт седьмой.

– Они же могут ошибиться. Или, по-вашему, они никогда не ошибаются? Их кремируют, как и всех остальных.

– Они крайне добросовестны. Со мной они обошлись честно.

– Только потому, что вы практически бессмертны. Машины в вашем присутствии замыкаются. Никакой человек не может к вам прикоснуться без вашего разрешения. И разве они не пытались кончить вас в состоянии неготовности?

– По недоразумению.

– Как со мной?

– Не думаю.

Он отвернулся и пошел дальше.

– Чарльз Элиот Боркман! – позвала она. Опять это имя!

Он снова остановился и начал чертить вилкой решетку на песке.

– Зачем вы это сказали? – спросил он.

– Но это же ваше имя!

– Нет, – сказал он. – Тот человек погиб в глубинах космоса, когда космолет прыгнул по неправильным координатам и оказался слишком близко от звезды в момент ее взрыва.

– Он был герой. Дал сгореть половине своего тела, пока готовил спасательный челнок для остальных. И он выжил.

– Скажем: какие-то его частицы. Не больше.

– Но это ведь было покушение, верно?

– Кто знает? Вчерашняя политика не стоит бумаги, потраченной на ее обещания и угрозы.

– Он же был не просто политиком, а государственным деятелем, гуманистом, одним из немногих, кого, когда он уходит со сцены, больше людей любят, чем ненавидят.

Он издал что-то вроде смешка.

– Вы очень любезны. Но если так, то последнее слово все-таки осталось за меньшинством. Лично я считаю, что в нем было много от бандита. Но мне приятно, что вы перешли на прошедшее время.

– Вас восстановили так умело, что вы можете просуществовать вечность, потому что вы заслуживали самого лучшего.

– Быть может, я уже просуществовал вечность. Чего вы хотите от меня?

– Вы приехали сюда умереть и передумали.

– Не совсем так. Я просто не обрел состояния, оговоренного в седьмом пункте. Обрести покой…

– Как и я. Но у меня нет вашей возможности убедить в этом Центр.

– Быть может, если я пойду с вами и поговорю…

– Нет, – сказала она. – Их согласия хватит только на то время, пока вы будете рядом. Таких, как мы, они называют жизнехватами и не стесняются с нами. У меня нет брони, и я не могу доверять им, как вы.

– Так чего же вы от меня хотите… девочка?

– Нора. Называйте меня Нора. Защитите меня. Вот чего я хочу. .Позвольте мне остаться с вами. Вы ведь живете где-то поблизости. Не подпускайте их ко мне.

Он потыкал вилкой в рисунок и принялся стирать его.

– Вы уверены, что хотите этого?

– Да! Да, уверена.

– Ну хорошо. В таком случае можете пойти со мной,