Попугаи с площади Ареццо - Эрик-Эмманюэль Шмитт

Незадолго до того сенсацию произвело появление Ксавьеры и Ориона. Ко всеобщему удивлению, они гордо, царственной походкой прошествовали через площадь: Ксавьера, в платье для беременных, величественно несла перед собой огромный живот, а ее муж вился вокруг нее, словно муха. Казалось, они поставили себе цель заново объяснить миру, в чем смысл материнства. Произведя желаемое впечатление на собравшихся, Ксавьера сделала вид, что ей нехорошо, и они вернулись к себе.

А в стороне, на скамейке, тихонько разговаривали карлик Жермен и Изис, девочка с фиалковыми глазами.

— Зачем ты попросила меня отнести это письмо Патрисии?

— Ты видел, как оно сработало? Благодаря ему папа и Патрисия снова вместе.

— А что там было, в этом письме?

— Часть моего романа.

— Какого романа?

— Который я сочиняю.

— Правда? И много ты уже сочинила? Никогда не замечал, что ты что-то пишешь. А в какой тетради?

— Я пишу его не в тетради!

— А где же тогда?

Она обвела рукой мир вокруг, фасады домов, празднующих людей, а потом добавила:

— На самом деле я его не пишу. Я просто придумала начало. А потом решила остановиться, потому что испугалась.

— Чего же?

— Персонажей. Они делают не то, чего я ожидала. Поступают по-своему. Они странные. Я их не понимаю.

— Почему?

— Они получают признание в любви, но это их не радует. И все реагируют по-разному.

Изис подняла голову и посмотрела на разноцветных попугаев. Она вздохнула:

— Жалко, я ведь просто хотела, чтобы они были счастливы.

— А кто тебе сказал, что это не так? Может, счастье для них — не то же самое, что для тебя? Я думаю, счастье может быть разным, ведь люди же все разные.

Он торжественно поднялся, словно акробат, который собирается исполнить цирковой номер:

— Смотри!

Карлик Жермен повернулся к Изис, привстал на цыпочки и осторожно поцеловал ее в лоб.

А потом величественно взмахнул рукой:

— Теперь ты!

Изис весело соскочила со скамейки и чмокнула Жермена в самую середину лба.

Он продолжал:

— Мы ведь сделали одно и то же, правда?

— Ну да.

— Это был один и тот же поцелуй?

— Ну да.

— Но он значит разное для тебя и для меня.

— Конечно, ты это придумал, а я просто согласилась.

— Дело не только в этом. Вот тебе какой поцелуй больше понравился: когда целовала ты или когда целовали тебя?

— Первый, когда целовали меня. Я удивилась, поцелуй был ласковый, и мне было щекотно. А тебе что больше понравилось?

— Мне тоже первый, но не из-за этого. Мне поцеловать тебя приятней, чем самому получить поцелуй, — из-за того, как я выгляжу, из-за всей моей истории… Теперь ты понимаешь, почему все так сложно с твоим романом о любви? Что бы там ни казалось со стороны, одни и те же поступки люди воспринимают по-разному и делают из них разные выводы.

Изис серьезно кивнула, схватила сумку, вытащила оттуда несколько листков желтой бумаги, скомкала и выбросила в урну рядом со скамейкой.

— Что это ты делаешь? — удивился Жермен.

— Покончила со своим романом.

Книги Э.-Э. Шмитта

Распутник. Секта эгоистов

Евангелие от Пилата

Доля другого

Как я был произведением искусства

Улисс из Багдада

Женщина в зеркале

Попугаи с площади Ареццо

Любовный эликсир

Любовный яд

Оскар и Розовая Дама

Мсье Ибрагим и цветы Корана

Дети Ноя

Борец сумо, который никак не мог потолстеть

Десять детей, которых не было у госпожи Минг

Одетта. Восемь историй о любви

Мечтательница из Остенде

Концерт «Памяти ангела»

Два господина из Брюсселя

Кики ван Бетховен

Театр

Задняя обложка

Эрик-Эмманюэль Шмитт — мировая знаменитость, это один из самых читаемых и играемых на сцене французских авторов. Маленький шедевр «Оскар и Розовая Дама», переведенный на без малого полсотни языков, прославил его имя.

Впервые на русском языке его новый роман «Попугаи с площади Ареццо».

Несколько метко нацеленных слов могут привести к катастрофе. Или же совершить чудо.

Доказательство? Каждый, кто живет в одном из домов вокруг живописной площади Ареццо, расположенной в дивно спокойном районе Брюсселя, вне зависимости от возраста, пола, сексуальной ориентации и социального статуса получает таинственную записку, вложенную в желтый конверт. Всего несколько слов: «Просто знай, что я тебя люблю. Подпись: ты угадаешь кто». И это нежданное обещание любви переворачивает их жизнь. Ведь быть любимым, как и влюбиться самому, — это благо и для пятнадцатилетней школьницы, и для пожилой консьержки, и для стригущего газон дворника, и для всемогущего политика, который ворочает европейскими делами. Но как угадать, кто именно прислал анонимное признание?

И кто затеял грандиозную мистификацию?

И при чем тут вообще попугаи?

«Если сколько голов, столько умов, то и сколько сердец, столько родов любви», — задумчиво сказала Анна Каренина. Эрик-Эмманюэль Шмитт разворачивает перед изумленным и заинтригованным читателем целый любовный сериал как раз про то, «сколько родов любви», доводя каждый микросюжет до своей кульминации. Как бы то ни было, оторваться от чтения невозможно.

Примечания

1

Конечно (англ.).

2

По преданию, маму владельцев заведения звали Мари-Франциска, а дети не выговаривали второе имя и получилось «Циска».

3

Судный день (лат.).

4

Гвидо Аретинский предложил реформу нотного письма, дав слоговые названия ступеням звукоряда по первым слогам латинского гимна к Иоанну Крестителю: «UT queant laxis…»

5

Перевод Н. Кончаловской.

6

Здесь и дальше песня в переводе Е. Березиной.

7

Скотина! (англ.).

8

Свет вечный (лат.). Заключительная фраза «Реквиема» Моцарта: «Et lux perpetua luceat eis» (И свет вечный да светит им).