Триумф солнца - Уилбур Смит

Приятные размышления неожиданно прервали ружейные выстрелы. Они прозвучали совсем рядом, на краю площади. Дэвид дернулся от неожиданности, разлив на бумаге огромное чернильное пятно, и подбежал к окну. На улице раздавались все новые выстрелы, перерастая в грохочущие залпы.

– Боже мой! Что там стряслось? – Он распахнул окно и выглянул наружу. Где-то неподалеку раздался громкий крик «К оружию!», вслед за которым воздух сотряс боевой клич дервишей «Ла илаха иллаллах! Нет Бога, кроме Аллаха!». На мгновение ноги Дэвида приросли к полу, а горло перехватило дурное предчувствие. – Они ворвались в город, – выдохнул он. – Дервиши прорвали оборону!

Консул подбежал к письменному столу, схватил свой дневник, но тот показался ему слишком тяжелым, и он сунул его в сейф, спрятанный за панелью задней стены кабинета. Захлопнув тяжелую стальную дверцу, Дэвид набрал код и посмотрел на свою парадную саблю, висевшую на стене позади его кресла. Конечно, это не боевое оружие и он не умеет с ней обращаться, но все же нацепил ее на ремень. Потом бросился к столу, вынул из ящика револьвер «уэбли», сунул его в карман и огляделся. Ничего ценного здесь больше не было. Дэвид выбежал из кабинета и поднялся наверх, где находились спальные комнаты.

Ребекка еще вчера перенесла Эмбер к себе в спальню, чтобы присматривать за сестрой ночью, а Назира спала в углу на кушетке. Обе женщины уже проснулись от выстрелов и растерянно стояли посреди комнаты.

– Немедленно одевайтесь! – приказал он. – И оденьте Эмбер! Живее! Не теряйте ни минуты.

– Что происходит, папа? – испуганно спросила Ребекка.

– Похоже, дервиши прорвали оборону и захватывают город. Следует как можно быстрее добраться до штаб-квартиры Гордона, там мы будем в безопасности.

– Но Эмбер не может двигаться! Любое перемещение убьет ее!

– Если дервиши найдут ее здесь, будет еще хуже, – мрачно заметил Дэвид. – Я отнесу ее к Гордону. – Он повернулся к Назире. – Беги в спальню Саффрон, одень ее потеплее и приведи сюда. Нужно немедленно покинуть дворец.

Через несколько минут все были готовы. Дэвид взял Эмбер на руки, остальные послушно следовали за ним по лестнице. Однако не успели они подойти к входной двери, как послышались громкие крики, звон разбитого стекла и удары.

– Ищите женщин!

– Убейте всех неверных!

– Сюда! – шепнул Дэвид, поворачивая к черному ходу. Но не успели они до него добраться, как сзади послышался треск сорванной с петель двери и топот ворвавшихся в дом дервишей. – Держитесь ближе ко мне! – тихо скомандовал Дэвид, уводя их на задний двор. Штаб-квартира Гордона располагалась на другом конце улицы. Он открыл засов и осторожно выглянул наружу. – Берег свободен. Во всяком случае, пока.

– Как там Эмбер? – озабоченно спросила Ребекка.

– Нормально, – ответил Дэвид, думая, что тело ее стало легким, как у раненой птички. Девочка неподвижно лежала у него на руках и, казалось, даже не дышала, но он чувствовал слабое биение ее сердца.

Штаб-квартира Гордона находилась в ста шагах от их дома, но ворота были заперты на крепкий засов. С внешней стороны здания виднелась каменная лестница, ведущая на второй этаж, где находились жилые комнаты генерала. Стояла тишина, и не было даже признаков охраны, которую обычно составляли египетские солдаты.

– Где же Гордон? – Дэвид недоуменно смотрел на темные окна и думал, что надежного убежища нет даже в доме генерала Гордона.

Его грустные мысли прервали громкие крики и скрежет металлических ворот под напором вооруженных дервишей. Пока консул напряженно соображал, что делать дальше, из дома выскочили три сонных египетских солдата и побежали к главным воротам.

– Слава Богу, наконец-то они проснулись! – облегченно выдохнул Дэвид и хотел было повести семью к воротам, но вдруг заметил, что солдаты спешно открывают засов и впускают дервишей. – Эти сволочи сдаются дервишам!

– Мы храним верность Божественному Махди! – кричали солдаты. – Нет бога, кроме Аллаха, а Мухаммед Махди – его пророк! – Входите, правоверные, и не убивайте нас, мы ваши братья по вере!

Ворота распахнулись, и во двор ворвалась толпа дервишей в цветастых джиббах. Безжалостно порубив египетских предателей, огромная толпа, топча их мертвые тела, заполонила внутренний двор. Многие держали в руках горящие факелы, тускло освещавшие эту ужасную сцену. Дэвид хотел было запереть дверь на засов, но в этот момент на верхней ступеньке каменной лестницы появилась величественная фигура Гордона в мундире со всеми регалиями.

Генерал Чарлз Гордон, по всей вероятности, собирался произвести должное впечатление на ворвавшихся дикарей и варваров. Он явно потратил немало времени, чтобы облачиться в парадную форму и нацепить свои ордена, в то время как улицы города были уже в руках дервишей. Правда, при нем не было оружия, одна лишь легкая трость. Видимо, он все еще надеялся покорить непрошеных гостей своим видом.

Окинув толпу дьявольским блеском голубых глаз, он поднял руку, гася невероятный шум. Дэвиду этот жест показался театральным и в высшей степени бесполезным, но, к его удивлению, стало тихо. Какое-то время Гордон стоял с поднятыми руками, словно дирижер перед огромным симфоническим оркестром, потом заговорил по-арабски с сильным акцентом, но спокойно и твердо:

– Я хочу поговорить с вашим господином Махди.

Толпа дервишей заколыхалась, как стебли созревшей дурры под сильным ветром, но ответить никто не посмел.

– Кто у вас командир? – грозно вопросил Гордон, не оставляя сомнений, кто здесь истинный хозяин положения. – Пусть он выйдет вперед!

От толпы дервишей отделился высокий и поразительно красивый мужчина в зеленом тюрбане на голове.

– Я Осман Аталан, эмир племени беджа, а это мои аггагиры.

– Я слышал о тебе, – высокомерно заявил Гордон. – Подойди ближе.

– Гордон-паша, ты больше не будешь отдавать приказы сынам ислама, поскольку это последний день в твоей жизни.

– Не угрожай мне, эмир Аталан. Я не боюсь смерти.

– В таком случае спустись вниз и прими ее, как и подобает мужчине, а не трусливой собаке неверных.

Несколько секунд генерал Гордон с презрением смотрел на Османа с вершины лестницы, а укрывшийся за дверью Дэвид с ужасом думал, что сейчас творится в голове этого безрассудного человека. Неужели даже в этот момент он не испытывал страха или хотя бы сомнений? На лице Гордона действительно не было никаких эмоций. Он медленно спускался вниз, будто шествуя на торжественном параде. Остановившись на ступеньку выше Османа Аталана, он вперился в него голубыми глазами.

Эмир долго не отводил взгляда, потом тихо сказал:

– Да, Гордон-паша, я вижу, что ты действительно храбрый человек. – Он сделал резкий выпад и вонзил свой меч в живот Гордона на всю его длину. Голубые глаза генерала померкли, словно потухшая от сильного ветра свеча, а черты исказились от внезапной боли, расплываясь подобно воску. Он всеми силами старался удержаться на ногах, но жизнь уже покидала обреченное тело. Осман выдернул меч и, сжимая рукоятку обеими руками, ждал когда противник опустится на колени. Гордон зашатался и стал медленно оседать. Эмир размахнулся и ловко полоснул по шее Гордона, уже склонившего седую голову в предсмертной судороге. Острый клинок мелькнул в воздухе, и в следующее мгновение голова генерала слетела, как перезревший плод с кокосового дерева. Она гулко стукнулась о каменную ступеньку и покатилась вниз, разбрызгивая кровь. Осман спустился следом, схватил ее за волосы и высоко поднял над головой, демонстрируя своим аггагирам.