Жизнь в эпоху перемен. Книга первая - Станислав Владимирович Далецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После раскрытия Надиной тайны, Бася хотела поговорить с ней откровенно, но всё не улучала подходящий момент, и она решила на балу прямо поговорить с Надей об этом художнике.
Семинаристки дождались урочного времени и весёлой стайкой направились в офицерское собрание, пути до которого было полчаса неспешной прогулки даже в женских туфельках.
У входа в здание уже толпились нарядно одетые пары, мелькали парадные офицерские мундиры, отдельными группками стояли женщины и мужчины с пригласительными билетами в руках, ожидая своей очереди на проход. Семинаристки, не мешкая, прошли в здание, и Надя успела заметить на себе несколько восхищённых взглядов мужчин, что обещало успех на балу. Как говорил ей Димчик, даже самой прекрасной даме приятно восхищение каждого мужчины, пусть и незначительного. Именно постоянным восхищением и настойчивостью он соблазнил и развратил Надежду, не дав ей взамен никакой надежды.
Девушки вошли в залу и восхитились его праздничным убранством: вдоль стен с потолков свисали гирлянды, над оркестром висел большой портрет императора Николая Второго, писанный известным местным художником, о котором Дмитрий отзывался с презрением и плохо скрытой завистью. Все двери в залу были открыты, вдоль стен уже толпились приглашённые, и девушки отошли к задней от оркестра стенке, где уже стояло несколько одиноких дам и девиц. Мужчины, напротив, сгрудились возле оркестра и на выходе в буфет, откуда уже доносились громкие голоса возбуждённых офицеров и их спутниц.
Наконец зал заполнился, голоса стихли, и начальствующий офицер объявил, что бал в честь дня рождения государя-императора Николая Второго начинается. Оркестр грянул «Боже, царя храни!», офицеры вытянулись по стойке «смирно», и когда гимн закончился, они грянули троекратное «ура!». Служки из буфета стали разносить всем приглашённым бокалы с шампанским, семинаристки от вина отказались, посчитав это нескромным, но Бася взяла бокал и выпила одним духом так, что стоявший неподалёку молодой офицер крикнул Басе «ура!» и тут же пригласил девушку на танец, которым открывался бал.
Надежда вглядывалась в публику, ища взглядом Дмитрия, и, наконец, нашла его в окружении нескольких мужчин такого же возраста и вида – наверное, его знакомых и друзей, о которых он, впрочем, никогда с ней не разговаривал.
Дмитрий тоже увидел Надю, помахал рукой и направился к ней, но не дойдя двух шагов, пригласил на танец стоявшую рядом девушку из семинарии. Надя прикусила губу, но тут её пригласил на танец бравый и статный молодой офицер с двумя звездами на погонах и закружил её в вальсе, успевая сказать, что она самая прелестная из присутствующих здесь дам, и он будет предлагать её кандидатуру на звание царицы бала. Надя зарделась от похвалы и стала ещё прекраснее. После танца офицер поцеловал ей руку и провёл на прежнее место, сам оставаясь неподалёку.
Объявили следующий танец – медленный гавот, офицер снова направился к Наде, но его опередил Дмитрий и, подхватив девушку под руку, ввёл в круг танцевальных пар.
– Что, Надюша, тот офицерик тебе нравится? – ревниво спросил Дмитрий, медленно кружа вокруг девушки. – Конечно, нравится, – поддела любовника Надежда. – По крайней мере, он подходит ко мне открыто, и не скрывает, что я ему понравилась, не то что ты – всего боишься.
– Потерпи немного, дорогая, всё устроится, и я тогда не позволю никакому офицеру прикасаться к тебе, даже в танце. А сейчас я снова уйду к своим, чтобы не было подозрений о нашей связи, – сказал Дмитрий, когда танец закончился, отвёл Надю на её место и пошёл к своим друзьям.
На следующий танец к Наде подошли два офицера, и она, назло Дмитрию, согласилась на предложение своего первого партнёра. Офицер представился подпоручиком Дмитрием Нащёкиным, дворянином, Надя назвала своё имя, и подпоручик тут же попросился проводить Надю до дома, на что девушка ответила отказом, сославшись обязательством вернуться вместе с подругами. Офицер разочарованно проводил Надю к стайке семинаристок, которая образовывалась после танца и тут же исчезала с объявлением нового: молоденькие и симпатичные учительницы пользовались большим успехом у мужчин, которые не давали девушкам застояться у стенки.
Через пару танцев с офицером Надю снова успел пригласить художник, который уже заметно ревновал её к молодому офицеру и был мрачен. Рядом танцевала Бася со своим покровителем, и, увидев Надю с художником, она подмигнула подруге, показав, что всё знает об их отношениях. Надя смутилась, а когда танец закончился, Бася взяла её под руку, и они вместе пошли в свой девичий уголок.
– Я знаю, что это твой любовник, – нагло сказала Бася смущённой Надежде. – А вот тот майор – это мой любовник, и ничего плохого в этом нет: главное не дать им распоряжаться как своей собственностью и не прятать от других мужчин на съёмных квартирах. Твой-то ещё тот хлыщ: он и мне предлагал позировать для картины. Брось ты этого жеребца старого, вон какой офицер на тебя загляделся, ответь ему призывным взглядом, и слово даю, уже через полгода будешь его женой или любовницей, на выбор, как тебе захочется.
Мужчина обычно выбирает ту женщину, которая его уже выбрала, вот и покажи этому офицеру, что ты его выбрала, и будет он твой, только не уступай его домогательствам, а потом придумаешь ему какую-нибудь историю о потере невинности, и всё будет хорошо, – закончила Бася и помахала ручкой своему майору, который моментально оказался рядом и повёл её на танец. Подпоручик снова пригласил Надю, но та, извинившись, пошла в дамскую комнату поправить платье и причёску и успокоиться после слов подруги Баси.
Отдышавшись и приведя себя в порядок, Надя вышла в залу и встала вдали от подруг под прикрытием портьеры, скрываясь от ухажёра и от любовника. Впереди, спиной к ней, стояли двое мужчин возраста Дмитрия, и Надя, невольно услышав их разговор, застыла на месте, словно парализованная услышанным.
– Смотрите, Борис, как ваш приятель Пегов козликом крутится вокруг барышни в танце: всё ему неймётся, а уже под сорок – староват для танцев.
– Этот козёл, вовсе мне не приятель, а так, шапочное знакомство: подлецов среди моих приятелей нет, а Пегов форменный негодяй в отношениях с женщинами. Козлик этот, не один цветник испоганил, и сколько женщин совратил, наверное, и сам не знает, – возмутился Борис.
– Ну, Борис, вы не правы, он же художник, и ему нужны впечатления, вот он и ищет свою музу вдохновения, – отвечал другой.
– Поймите, никакой этот Пегов не художник, а мазила, ничего кроме вывесок и купчих по фотографии рисовать не умеет, поговаривали даже, что
