Стая (СИ) - Оксана Сергеева

— Пугать будешь свое отражение! Ты за этим столом пьешь, хлеб ешь… — Денис опустил ствол. И отшагнул, позволив мужчине отодвинуть стул и встать из-за стола. — Только желваками играть не надо! Оружием занимайся у себя, там хоть застрелись!

Почти лопаясь от злости Карпов покинул кухню. Лев Михалыч сделал это еще раньше. Шаурин обернулся, чтобы выйти следом и чуть не столкнулся с Юлей.

— Ты чего здесь? — Не успел выровнять тон, потому слова прозвучали резко.

— Ничего… — смущенно пожала плечами, застыв в проходе. Сцена, которую невольно довелось пронаблюдать несколько секунд назад, заставила содрогнуться. Юля и сама не понимала, отчего стало не по себе. Вроде не в первый раз оружие видела. Но, возможно, впечатлилась, потому что сейчас оно находилось в руках Дениса. Хорошее начало дня…

— Помнишь, я хотела с тобой поговорить?

— Нет, ничего я не помню.

Не до разговоров сейчас. Мокрая майка прилипла к телу, по вискам струился пот. Наверх Денис взлетел, чтобы только взять пистолет и сбросить олимпийку. А сейчас горло драло от сухости и единственным желанием было влить в себя стакан воды.

— Денис!.. — не отступала Юля, проявляя настойчивость. — Пойдем прогуляемся, пока все спят. Поговорим.

Под «всеми», главным образом, Юля имела ввиду свою мать и тетю Надю, которые в загородном доме появились глубокой ночью в сопровождении Самарина и Карпова. Вот, чье любопытство усмирять бы не хотелось в первую очередь. Когда все выползут из своих спален, им с Денисом точно не посекретничать в сторонке. Катя Маркелова на этот счет беспокоила Юлю меньше всего. Хоть уже и перестала вдова походить на бесплотное существо, на призрак, но окружающий мир ее волновал мало. Клетка траура не отпускала, сомкнулась железно, атрофировав чувства. Оставалось надеяться, что только на время. Очень хотелось помочь, вытащить девушку из того мрака, который виделся из глубины зрачков. Вот только бы сначала со своими проблемами разобраться.

— Уже никто не спит. — Денис приложился в стакану с водой.

Пока они спорили, на кухню вошла Валентина Петровна.

— Шаурин! — нарочито громко начала Юля. — Я хочу на улицу. Прогуляться. Мне одной нельзя. Если тебе самому лень, то пусть меня кто-нибудь другой сопровождает, — возмущенно повысила голос. Получилось естественно, и Юля начала побаиваться, что Денис сейчас приставит к ней какого-нибудь вышибалу и отправит за ворота. Погулять. Как она того хотела.

— Пятнадцать минут ваша милость потерпит? — Поставил пустой стакан в раковину.

— Пятнадцать — потерпит, — охотно кивнула, про себя решив не терять времени даром и позавтракать.

— Тогда собирайся, не причитай.

На то чтобы перекусить вполне хватит, но вот как Шаурин за пятнадцать минут успеет принять душ и переодеться?..

Успел. Еще как. Бодро сбежал с лестницы, одетый в голубые джинсы и шуршащую ветровку, располосованную по цветам российского флага. Может, совпадение, но забавно. Патриот.

— Ты с оружием?

— Конечно. Пойдем белочек постреляем.

— Ты что!

— Шутка.

Храня молчание, они вышли за ворота. Придерживаясь тропинки, углубились в сосновый лес, пошли ближе к реке, туда, где среди сосен затерялись березы, а густой игольчатый покров постепенно сменяла зеленая трава. Вышли к берегу. Денис сам потянул туда Юлю, еще во время пробежки заметив лежащее там корявое дерево, как будто скрученное в спираль. На него можно было присесть, или хотя бы опереться. Особого желания бродить по лесу не испытывал. Уже набегался с утра.

Юля пока молчала, разрываясь от противоречий. Трудно было начать разговор, произнести те самые слова, которые про себя сотни раз отрепетировала. Хорошо бы Денис сделал какой-нибудь шаг, подал знак, что готов выслушать. Но внешне он никак не проявлял интереса. Устроившись на изогнутом стволе, достал сигареты. Потом зажигалку. Делал он все это медленно. Как будто специально ее злил.

— Я тут подумала… — решилась Юля и начала разговор.

— Мне уже страшно, — проговорил зажав сигарету уголком рта. — Давай уже, крошка моя, исполняй, я в нетерпении.

— Ты издеваешься?

— Да. Слегка. Тогда может ты разозлишься и перестанешь заламывать руки. А то мне реально страшно, что там тебе такого фееричного в голову пришло.

— Я подумала, что нам лучше расстаться.

От изумления Денис выронил сигарету. Когда секундное оцепенение прошло, он посмотрел в траву, словно жалея о потере, и снова сунул руку в карман ветровки. Может, вторую сигарету удастся прикурить. И выкурить. Желательно.

— Спокойно, — Юля положила руки ему на плечи, будто удерживая на месте. А Денис и не дергался, только выражение его лица изменилось. Скулы побелели от злости, а холодно блестящие глаза впились в ее лицо, лишая сил говорить. — На время. До тех пор, пока у нас не сложатся полноценные отношения.

Надо продолжать, но слова застревали в горле, образовывая тугой ком. Дышать становилось все труднее, плечи свело напряжением, будто на них опустили что-то тяжелое.

— У нас новый герой или так… шиза накрыла?

— Какой герой?! Конечно, нет!

— Тогда все еще хуже. Герою можно и ноги переломать, а до твоих тараканов добраться сложнее.

Он так и не прикурил, держал сигарету, зажав между пальцами, иногда опуская на нее взгляд.

— У тебя у самого героиня за кулисами. — Юлька встрепенулась, скрестила руки на груди и отшагнула. Слова Дениса подстегнули ее, отозвавшись в груди жарким недовольством. — Вот как только будешь готов дать ей отставку, тогда и у нас что-то нормальное получится. Не надо все уродовать, лучше заморозить на время. Сейчас я ненавижу ее, потом буду ненавидеть тебя. Я так не хочу. Не хочу, чтобы ты уходил от меня и шел к ней. Но чтобы избавиться от нее, не собираюсь лезть к тебе в постель без приглашения, я, знаешь ли, как-то не так себе все это представляла. Не хочу чувствовать себя… Ну ты понимаешь. Или не понимаешь? — Слова лились все быстрее. Отчаяннее. Только вот у Дениса реакции на эти слова были какие-то вялотекущие. Но, слава богу, злость его заметно стихала, соскользнув вниз по сильному телу. Сначала изменилось выражение лица, к слову, на самое нелюбимое — непробиваемое. Затем расслабились плечи, руки. Он вытянул вперед скрещенные ноги и зажег сигарету.

— Мне ужасно тяжело, — снова заполнила возникшую паузу. Молчание умножало безысходность ситуации. — Даже не знаю, что для меня сейчас тяжелее: оставить все как есть или взять перерыв. Денис?.. — закончила она пульсирующим от боли голосом, ожидая его ответа.