Русские оружейники - Герман Нагаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Десятки «молний», которые выпускались во всех цехах, знакомили весь коллектив с опытом передовых рабочих. На многих станках появлялись красные флажки и лаконичные плакаты: «Наше звено работает по-фронтовому».
Самым главным участком был цех сборки. Там поступавшие из разных цехов детали собирались, пригонялись, отлаживались. Цехом руководил молодой рослый мастер коммунист Завьялов. Его черные густые брови были нахмурены, короткий бушлат распахнут.
Он быстрыми шагами ходил от бригады к бригаде, следил за поступлением деталей, за их отладкой и сборкой. Если создавался затор, он немедленно принимал меры, стараясь добиться ритмичности в работе и высокого качества сборки.
То тут, то там в цехах можно было видеть невысокого седоволосого человека в рабочей куртке, с приветливым и в то же время озабоченным лицом. Он подходил к рабочим, присматривался, советовал, а зачастую и сам становился к станку или верстаку: показывал, помогал, учил.
Это был Дегтярев.
Он был спокоен, и его спокойствие передавалось другим. При нем работалось увереннее и веселее.
В любое время суток его можно было видеть то в конструкторском бюро, то в образцовой мастерской, то на испытательной станции, где пристреливались готовые противотанковые ружья, то на сборке, то в цехах.
Он успевал давать советы конструкторам и чертежникам, объяснять особенности своего ружья посланцам с фронтов, беседовать с инженерами, приехавшими с Урала, чтобы изучить процесс производства противотанковых ружей и наладить их производство там, где нет затемнения, где фашистские стервятники не могут помешать работе.
Дегтярев перестал бывать дома – для этого не было времени. Он постоянно находился на заводе.
Так в эти дни жили и трудились все честные люди коллектива. Завод заменял им дом, как окоп заменял дом солдату. Они были солдатами трудового фронта. Они трудились, не щадя ни сил, ни жизни, потому что перед ними была благородная цель. Они хотели победить врага.
И их усилия не пропали даром.
За три месяца завод увеличил выпуск противотанковых ружей Дегтярева почти в сто раз.
«ПТР» в действии
Василию Алексеевичу не давала покоя мысль о том,, как ведут себя противотанковые ружья в бою. Нередко, усталый и измученный, он ложился на походную кровать, надеясь, что уснет в ту же минуту, но сон не шел, в ушах неумолчно звучал дробный гул работающих внизу станков, а в мозгу неотвязно в десятках вариантов вертелся один и тот же вопрос – как стреляют противотанковые ружья?
Он ложился на спину и, закрыв глаза, силился уснуть, но в эти мгновения в воображении возникали картины боя.
Вот двое бронебойщиков с его «ПТР» расположились в окопчике. Длинный ствол ружья положен на бруствер, прикрытый реденьким кустиком. Один изготовился к стрельбе и пристально смотрит вдаль, другой держит патроны. Впереди небольшой холм, и за ним танки врага; бронебойщики уже слышат их грозный приближающийся рокот. Вот один, другой, третий танк появились на бугре, рванулись в равнину, где лежат бронебойщики. Холодная дрожь пробегает по спинам бойцов, но крепкие руки твердо держат ружье. В прищуренных глазах решимость: солдаты знают – ружье, созданное Дегтяревым, не подведет в грозную минуту. Гул моторов громче, зловещей, танки уже приблизились настолько, что бойцы отчетливо видят белые кресты на броне. Вот ствол ружья поворачивается влево – выстрел!.. Дегтярев вздрагивает всем телом и пристально смотрит вдаль… Танк замедлил ход, по нему поползла белая струйка дыма, вырвались огненные языки… Браво! Браво! Танк объят пламенем, ружье не подвело.
Но вот другой танк, повернув грозное орудие, ударил по кусту, где засели бронебойщики. Столб огня и пыли взлетел вместе с растерзанным кустом. «Погибли!» – думает Дегтярев. И вдруг с того места, где был куст, раздаются выстрелы – один, другой, третий… «Живы, бьют по танку», – радуется Василий Алексеевич, и сердце его трепещет от счастья… Опять грохот и лязг слышится совсем рядом, огромный танк катит прямо на окоп. В упор раздается еще выстрел, но танк неуязвим. Он огромной шестидесятитонной махиной навалился на окоп…
«Погибли! – мрачнеет Дегтярев. – Ружье не пробило брони, подвело, я виноват… я…»
Вдруг над раздавленным окопом мелькнул ствол ружья, и вслед уходящему танку прозвучал выстрел.
Танк вздрогнул, замер и окутался густым черным дымом…
Дегтярев очнулся от забытья, включил настольную лампу и заметил, что на груди, на руках, на лбу выступил холодный пот.
«Нет, я должен поехать на фронт, – вслух сказал он, – поговорить с бронебойщиками, собственными глазами увидеть, как ведут себя ружья в бою».
Он нащупал на тумбочке трубку, чиркнул спичку и закурил.
«Ведь если ружье откажет в минуту боя, погибнут не только бронебойщики. Прорвавшиеся танки наделают много дел… Я не могу, не должен, не имею права успокаиваться до тех пор, пока своими глазами не увижу, что «ПТР» во фронтовых условиях действуют безотказно и бьют наверняка…»
Дегтярев почти никогда не менял принятого решения. И в этот раз, задумав поехать на фронт, он ждал, когда представится такая возможность.
Как только серийное производство противотанковых ружей было налажено, он вместе с товарищами по работе выехал на фронт в район Можайска.
Ехали медленно: шоссе было забито транспортом. К Москве шли машины с боеприпасами, снаряжением, войсками, продовольствием. Из Москвы и прифронтовых районов вывозилось оборудование заводов и фабрик, люди, музейные ценности и перегонялся скот.
Приходилось сворачивать на проселки и запруженную магистраль объезжать стороной.
Когда проезжали город Владимир, Василий Алексеевич опустил стекло и указал спутникам на массивные каменные ворота, увенчанные часовенкой, где гнездились галки.
– Смотрите, товарищи, это знаменитые Золотые ворота! Они стоят тут больше шестисот лет.
– Да, эти ворота выдерживали еще осады татар.
– Они помнят Александра Невского и Пожарского!..
«Вот так же незыблем и русский народ, – подумал Дегтярев. – И никакая сила не сможет его сокрушить!..»
Чем ближе подвигались к Москве, тем сильнее чувствовалось приближение фронта.
Навстречу попадались большие партии людей с кирками, лопатами, ломами. Среди них были женщины, старики, подростки. Это население окрестных деревень и поселков шло рыть противотанковые рвы.
Они шли молча, без песен. Лица их были омрачены печалью. Но в движениях, во взглядах чувствовалась несокрушимость, отсутствие страха перед врагом, уверенность в своих силах…
Дегтяреву вспомнились слова из выступления председателя Совета Министров: «На борьбу с врагами поднимается весь советский народ…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});