Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского - Неизвестен

Священник не сочувствует „Слову о смерти“, составленному епископом. Он не согласен с мнениями епископа, как говорит: 1) о телесности души и духов; 2) о чувственности рая; 3) о нахождении ада внутри земли и 4) о расположении злых духов и мытарств в воздухе. Основываясь на сделанных им возражениях, священник возлагает на епископа обвинение — непрямое — в ереси (с. 30) и в том, что теория его примыкает к новейшему материалистическому взгляду и, так сказать, подает ему руку (с. 34). Рассмотрим достоинство обвинений священника.

„С одной стороны, — говорит священник, — автор сознался, что Св. Писание и св. отцы постоянно называют духов бесплотными, а с другой, он ничем не может доказать, чтоб они называли духов бесплотными только относительно. Понятие относительности есть произвол, ничем не оправдываемый“ (с. 30). Далее священник говорит, что на основании такого произвола можно вдаваться в заблуждение и что впали в него древние еретики: „ведь они старались, — говорит он, — при помощи своеобразной системы толкования опирать свои заблуждения на Св. Писание“ (с. 30). Очевидно, это относится к епископу.

В „Богословии“ преосвященного Антония[250], которое по определению Святейшего Синода служит учебным руководством во всех семинариях России, преподается следующее учение о ангелах: „Они бестелесны. Впрочем, святые отцы понимают бестелесность ангелов в смысле ограниченном, именно, что они бестелесны только по сравнению с нами, облеченными грубою и тяжкою плотию. Святой Иоанн Дамаскин говорит: бестелесным и невещественным называется ангел по сравнению с нами. Ибо все в сравнении с Богом, Единым Несравнимым, оказывается грубым и вещественным. Одно только Божество в строгом смысле невещественно. Они невидимы. Впрочем, и сие свойство принимается отцами ограниченно. Ангел, душа, демон, — говорит св. Дамаскин, — хотя и не имеют грубости телесной, но также имеют вид и ограниченность, свойственные своей природе. Одно Божеское Существо неописанно, совершенно безвидно, необразно и неограниченно“.[251]

Это учение проповедуется по определению Святейшего Синода во всей России, это учение преподается всем юношам, приготовляющимся быть пастырями народа, преподается для собственного знания их и для научения народа. Где ж произвол в понятии о относительной бесплотности духов, произвол, в котором обвиняет священник епископа? Поспешил священник сказать, что епископ ничем не может доказать, чтоб Св. Писание и св. отцы называли духов бесплотными только относительно! Поспешил священник обвинить епископа, что епископ поспешил возвести на степень положительности мнение о телесности души и духов (с. 38). Вся Православная и Восточная Церковь исповедует невидимость и безвидность духов по отношению к нам и вместе исповедует, что они имеют вид и ограниченность, свойственные своей природе. Епископ Игнатий последует со всею точностию верованию Православной Церкви, а священник Матвеевский уклонился от нее по произволу своеобразным и опрометчивым толкованием недоступного для постижения человеку, проводящему жизнь посреди житейских попечений (Преподобный Макарий Великий. Беседа 21, гл. 4).

Священник говорит, якобы епископ сознался, что Священное Писание и святые отцы постоянно называют духов бесплотными. В „Слове о смерти“ нет этого сознания, которое было бы признаком колебания в мнении. Положительно изложено вышеприведенное учение в том смысле, в каком оно возвещается Церковию. И Писание и отцы постоянно называют духов бесплотными, не входя в определение этой бесплотности как общеизвестной. Очень редко и очень немногие из отцов занимались разрешением собственно этого вопроса.

Священник осудил своевольное и своеобразное толкование Св. Писания. Он сделал это правильно, потому что Св. Церковь принимает Писание не иначе, как по объяснению его св. отцами. Даже в грамоте, которая выдается архиереем каждому священнику по рукоположении, вменяется ему в обязанность объяснять Писание не произвольно, а в том смысле, в каком оно объяснено отцами Церкви. После правильного суждения, в противность этому правильному суждению, священник внезапно увлекся к своеобразному объяснению значения в человеке души и духа, противному учению не только отцов, но и самого Св. Писания. Он утверждает, что в Писании повсюду значение духа и души в человеке тождественно.

Писание не держится скрупулезно точности в выражениях, сохраняя всегда точность в смысле. Оно употребляет слово „дух“ для обозначения всей невидимой части человеческого существа, употребляет оно для той же причины и слово „душа“. Такое значение имеет слово „дух“ в изречении Спасителя: Отче, в руце Твои предаю дух Мой (Лк. 23; 46). Такое значение имеет слово „душа“ в изречении Спасителя: Душу Мою полагаю за овцы, область имам положити ю, и область имам паки прияти ю (Ин. 10; 15, 18). В таком же значении употребляются наиболее эти слова св. отцами. Но то же Св. Писание не без важной причины разделяет в человеке душу от духа (Сол. 5; 23 и Евр. 4; 12).

Разделяют душу от духа и св. отцы, когда это требуется для глубокого объяснения аскетического невидимого подвига. Духом называется словесная сила души человеческой, в которой напечатлен образ Божий и которою она отличается от животных; животным Писание также приписывает души (Лев. 17; 11, 14). Мы оставляем дальнейшее суждение об этом предмете, так как в „Слове о смерти“ о нем ничего не говорится. Довольно сказать, что священник принял первый образ употребления этих слов Писанием и отцами, а второй отверг, не дав ему никакого значения. Он усвоил себе односторонний взгляд свой, как бы решительно правильный, для созидания на нем возражений против „Слова о смерти“, что дальше будет видно.

Пока укажем на явление, достойное особенного внимания. Священник, только что произнесший приговор, что произвольное толкование Св. Писания вводит в заблуждения, сам при посредстве произвольного толкования достигает ереси, впадает в богохульство. Как вы думаете, что он утверждает? Он утверждает, что духи отличаются от Бога по воле и уму — только! (с. 30, 1–я строка снизу.) Иначе сказать, духи такого же естества, как и Бог, духи такие же Боги, но не столько умные и могущественные, как главный Бог. Ошибаетесь, священник, тяжко ошибаетесь. Бог отличается от сотворенных духов Существом Своим. Столько нелюбимый вами преподобный Макарий Великий говорит: „Ниже премудрии (ученые) премудростию своею, ниже разумнии разумом своим возмогли поняти тонкость души, или сказать, каким образом она существует, кроме тех, которым чрез Духа Святаго открыто постижение и точное души познание. Но ты здесь размысли, разсуди, и внемли, и слыши, что она есть? Той есть Бог, а она — не Бог; Той — Господь, а она — раба; Он — Творец, а сия — тварь; Тот — Создатель, а она — создание. Нет никакого подобия между естеством Того и сея“ (Беседа 49, гл. 4. Эта цитата помещена в „Слове о смерти“).