Последний рейд: Последний рейд. Кровь за кровь - Трофимов Ерофей

– И вы не хотите узнать, кто нас послал? – растерялся упрямый пират.

– Нет. Я это и так знаю.

– Вы уверены?

– Вполне, – пожал плечами генерал.

– Но ведь по тому же закону расстрел может быть заменен на пожизненное заключение, – быстро проговорил пират, облизывая пересохшие губы.

– Только в том случае, если обвиняемый идет на сотрудничество и серьезно помогает расследованию, – небрежно отмахнулся генерал.

– Если я назову заказчика и опознаю его в суде, это будет считаться сотрудничеством?

– Вполне, но я должен быть уверен, что это будут не просто голословные обвинения, – ответил генерал небрежным тоном, не сводя глаз с пирата.

– Отправьте солдат на мою яхту. Пусть вскроют сейф. В нем доказательства.

– Какие именно?

– Два десятка записей моих переговоров с заказчиком. Он регулярно выводил нас на большие караваны.

– И вы решили сделать эти записи, чтобы иметь на него материал? Хотели его шантажировать? – догадался генерал, иронично усмехаясь.

Опустив голову, пират молча кивнул.

– Шифр замка сейфа? – спросил генерал.

– Сорок пять вправо, пятнадцать влево и десять вправо. Десятисекундная задержка.

– Сюрпризы есть?

– Только если неправильно набрать код, – тихо отозвался пират.

Быстро связавшись с группой, прочесывавшей останки пиратской эскадры, генерал передал им данные, и спустя полчаса в рубку шагнул один из десантников. Коротко отдав честь, он выложил на стол алюминиевую коробку. Подождав, пока металл нагреется до приемлемой температуры, генерал попросил одного из десантников вынести коробку и вскрыть ее в шлюзовой камере, предварительно закрыв забрало шлема.

– Зачем это? – не понял пират.

– Вы, старина, судя по всему, очень ловкий малый, и вполне можете додуматься сунуть в эту коробку какую-нибудь ампулу с отравляющим веществом. Я не настолько доверчив, чтобы вскрывать ее в рубке.

– Жить хотите? – криво усмехнулся пират.

– Окажись я здесь один, вскрыл бы коробку сам, но здесь находятся мои люди, за жизнь которых я отвечаю.

– Там только записи, – проворчал пират после короткого молчания.

– Тем лучше для вас, – пожал плечами генерал.

– Что теперь с нами будет? – неожиданно спросил один из молчавших до этого пиратов.

– С вами? – переспросил генерал. – А вот вы-то мне как раз совсем не нужны. Ваш капитан купил себе жизнь. А вы предпочли отмолчаться.

– Так не пойдет, – неожиданно вступился за своих людей пират. – Вы бережете своих людей, а я хочу сберечь своих. Хотя бы тех, кто остался, – добавил он, окидывая взглядом стоящих рядом пиратов.

– Это хорошо. Но если вы питаете надежду на побег, лучше забудьте об этом сразу. И сами погибнете, и людей своих погубите. По большому счету вы мне больше не нужны. У охраны будет приказ стрелять на поражение. Как видите, я стараюсь играть честно. У вас есть только один шанс выжить и отыграться за своих людей. Второго не будет.

– Я это понял, – проворчал, понурившись, пират. – Я опознаю заказчика. Главное, чтобы после этого вы не заставили нас прогуляться по доске.

– Я же сказал, я играю честно, – твердо ответил генерал.

По команде генерала пленных увели в трюм и, не снимая наручников, заперли в карцере. Такие помещения имелись на всех боевых кораблях лиги.

Закончив зачистку остатков пиратской эскадры, корабли снова набрали ход и устремились к Терре.

Чтобы хоть как-то убить время в полете, генерал принялся просматривать полученные записи. Достав из коробки первый попавшийся кристалл, он вставил его в личный коммуникатор и включил воспроизведение.

Вахтенная смена десантников, несших службу у приборов слежения и компьютеров, была поражена. После двух первых минут просмотра генерал отбросил на стол выключенный коммуникатор и разразился такой тирадой, что вся вахта дружно бросила своих занятия и удивленно воззрилась на генерала.

Поупражнявшись в изящной, но сплошь ненормативной словесности минут пять, генерал грохнул кулаком по столу и, поднявшись, вышел из рубки. Восхищенно переглянувшись, вахтенные офицеры с уважением посмотрели ему вслед.

Пройдя в свою каюту, генерал достал из тумбочки коробку сигар и, открыв ее, мрачно уставился на ровные ряды толстых темно-коричневых цилиндров. Не удержавшись, генерал достал одну сигару и, аккуратно обрезав конец, медленно раскурил ее. Он отлично понимал, что сознательно нарушает один из самых строгих регламентов полетов.

На борту любого космического судна курение было строго воспрещено. Система жизнеобеспечения могла не справиться с большим количеством табачного дыма. Но сейчас ему срочно нужно было успокоиться. Любым способом, любым путем. Потому что то, что ему только что стало известно, выходило за все мыслимые рамки человеческого понимания.

Бродя по каюте из угла в угол и, яростно жуя сигару, генерал то и дело громко восклицал:

– Ну ему-то зачем это все нужно?! Неужели мало того, что уже есть?!

В таком состоянии его и застал верный адъютант, осторожно заглянувший в каюту.

– Чего тебе? – мрачно спросил генерал, заметив в дверях юного, но уже побывавшего в переделке лейтенанта.

Этого юношу генерал забрал в свою команду после того, как нашел его в госпитале. Парень лишился ноги и, медленно ковыляя на костылях по коридорам госпиталя, проклинал все на свете. Это ранение отняло у него все надежды на карьеру и обеспеченную жизнь. Поговорив с ним около часа, генерал приказал начальнику медицинской службы заказать лучший протез и после выписки направить его в штаб.

С тех пор лейтенант стал его правой рукой. Даже на одной ноге он успевал сделать больше, чем его предшественник на двух.

– Ваш коммуникатор, генерал, – ответил адъютант, осторожно протискиваясь в каюту и выкладывая на стол брошенный генералом прибор.

– Спасибо, – буркнул генерал, посмотрев на прибор так, словно тот лично был виноват во всех бедах.

– Генерал, может, принести бренди? – тихо предложил лейтенант.

– А у тебя есть? – проявил генерал вялый интерес.

– Одну минуту, – кивнул разом повеселевший адъютант, исчезая за дверью.

Спустя пять минут он появился снова, неся в руках небольшой поднос с кофе, тонко нарезанным лимоном и небольшой деревянный ящичек. Расставив все это на столе, адъютант с видом шамана, совершающего свое первое камлание, открыл ящик и извлек из него бокал и бутылку роскошного бренди.

Аккуратно налив напиток в бокал, юноша чуть улыбнулся и, отступив в сторону, сделал приглашающий жест. Заинтригованный донельзя генерал присел к столу и взял бокал. Осторожно понюхав напиток, он с удивлением посмотрел на адъютанта и медленно пригубил бокал.

Сделав глоток, генерал поставил бокал на стол и, растерянно посмотрев на юношу, спросил:

– Признавайся, змей, кого ты умудрился ограбить, пока я занят был. Такой напиток стоит больше моей зарплаты.

– Это подарок для вас, – улыбнулся в ответ адъютант.

– От кого? – разом насторожился генерал.

– Мистер Сталк, в последний свой визит, оставил для вас этот несессер и ящик бренди из собственных запасов. Сказал, что сами вы не возьмете, и поэтому передает через меня.

– Старый хитрец, – грустно улыбнулся генерал, – он всегда умел добиться своей цели.

– Умел? – удивленно переспросил адъютант.

– Неделю назад его убили, – кивнул генерал.

– Господи! – тихо ахнул юноша и быстро перекрестился.

– Мне он казался чем-то вечным, – тихо проговорил генерал, – до отставки Генри Берсерка мы с ним были знакомы только шапочно. Несколько раз встречались в совете лиги. Но однажды он остановил меня в коридоре дворца и напрямик спросил, что я могу сказать о Генри. Тогда я не понял, зачем ему это, но когда он признался, что взял Генри к себе на работу, а его внучка имела глупость влюбиться в этого психа, я понял, что для него это важно. С тех пор мы регулярно встречались и перезванивались. Ведь только благодаря его весу в финансовом мире лиги мне удалось очистить базу от оборотней, готовых за деньги устранить любого. Даже собственного соседа по казарме, – неожиданно ударился в воспоминания генерал.