След оборотня - Конрад Левандовский

– Как-то раз подглядывала за служанкой… – прошептала она ему на ухо. – Хорошая у меня память, правда?

– Иди ко мне! – Он схватил ее за талию.

– Да… – Она ловко уселась на нем верхом, после чего чуть отодвинулась и покачала бедрами, чтобы ввести Мино в преддверие своей женственности. Он почувствовал, как его набухший член проникает через теплую и скользкую щель между бедрами Ириан, а потом находит и натягивает девственное препятствие на пути в нутро девушки.

– Хочешь сама? – тихо спросил он.

– Я твоя, делай со мной что хочешь! – выдохнула она, закрывая глаза. – Я хочу этого…

Ладони Мино сжались на бедрах Ириан. Уверенным движением он притянул ее к себе и вошел в нее до самого дна. Она вскрикнула, вскинув вверх руки.

– Ты… – восхищенно проговорил он.

– Твоя… твоя… твоя! – зарыдала она, поднимаясь и опускаясь.

Он охватил ладонями грудь девушки, поглощая прекрасное, соединившееся с ним тело, наслаждаясь завоеванным на него правом. Она сплела руки на затылке, высоко подняла голову и, наперекор боли, не обращая внимания на окрасившую внутреннюю сторону бедер кровь, начала дикий, бешеный галоп. Влажные волосы метались по плечам и спине, иногда падая на лицо. Дыхание участилось, стало неровным. Мино почувствовал, как в нем поднимается океан жара. У него потемнело в глазах. Ему захотелось взорваться, разлететься на тысячу кусков. Она угадала его намерения. Ее ягодицы напряглись сильнее, а бедра начали ходить еще быстрее. Она была его, они принадлежали друг другу!

– Ты-ы-ы!.. – жидкое пламя взорвалось в ней, обжигая обоих несравненным наслаждением.

– Я! Мы-ы… Да… – прошептала она, падая на него и прижимаясь к бинтам на его груди.

Она не отпустила его. Какое-то время они лежали совершенно неподвижно, вслушиваясь в биение собственных сердец, а потом снова погрузились в гущу вздохов и поцелуев. Охваченные страстью, они помчались открывать новые пространства любовного безумия.

– Готово?

– Да, мастер.

– Крути!

Раздался шорох хорошо смазанных шестерен и ритмичный треск храповика. Ступни Мефто начали выгибаться пальцами наружу. Через несколько мгновений хрустнули рвущиеся связки, и пятки оказались со стороны колен. Могильщик никак не реагировал.

– Хорошо, крути другую ручку! – велел мастер Якоб.

Тело осужденного напряглось и начало вытягиваться.

Сначала лопнули суставы, потом затрещали разрываемые мышцы и сухожилия.

– Теперь руки.

Руки Мефто выгнулись в разные стороны. Челюсти пыточных машин выкручивали и вытягивали их одновременно. Мастер Якоб склонился над лицом пытаемого…

– Есть движение зрачков! Отпустите ручки! Пришло время пальцев…

Помощники втолкнули вывернутые ладони могильщика внутрь небольших зубчатых прессов и схватились за рычаги. Через полтора десятка оборотов брызнула кровь, потом потек костный мозг.

– Готово, мастер, – сказал один из подмастерьев, не в силах больше сдвинуть рукоятку.

– Следующий этап! – приказал Якоб, продолжая всматриваться в глаза Мефто.

Помощники взяли заранее подготовленную, пропитанную смолой ткань и обернули ею изуродованное тело несчастного. Взяв факелы, они равномерно распределили огонь по всей ее поверхности. Помещение заполнилось едким дымом. В воздухе закружились черные хлопья сажи. Еще через несколько мгновений затрещали кожа и жир. По лицу могильщика пробежала внезапная судорога.

– Вижу, ты не слишком прилежно учился этому искусству, – сказал ему мастер Якоб. – Хорошо, это избавит тебя от излишней боли. Мне не придется проходить вместе с тобой всю долину страданий… Стяните обруч на голове! – велел он.

Дикий крик нарушил царившую до сих пор тишину. Мефто забился в конвульсиях. Глаза его вылезли из орбит. Жуткий звериный вопль сверлил уши.

– Кляп! – бросил палач.

Пронзительный вой сменился бессмысленным бормотанием. Огонь погас, обугленные тряпки начали отваливаться, открывая красно-коричневые пятна ожогов. Якоб, немного подождав, взял со стола несколько игл и аккуратно воткнул их в одному ему известные места на теле могильщика. С лица осужденного исчезло выражение невыносимой муки, превосходившей любое человеческое воображение.

– Говори! – Мастер вытащил комок тряпок изо рта Мефто и начал вслушиваться в его прерывающийся шепот, внимательно следя за игрой мускулов на лице лежащего, с которого была содрана кожа.

– Лжешь, – наконец сказал он и воткнул кляп обратно.

Мефто очутился на дне преисподней. На этот раз, однако, Якоб продержал его там значительно дольше и не позволил свыкнуться с болью. Помощники по приказу мастера схватили увенчанные острыми зубьями клещи и аккуратно, раз за разом, начали отрывать куски обожженного тела. Брызнула кровь.

– Осторожно! Не слишком глубоко и не слишком быстро, чтобы не повредить нервы! – командовал Якоб. – Не ведите себя словно мясники, это искусство! Причинение боли подобно ласке. Вы никогда не ласкали женщин? В конце концов истекло определенное законом время второй пытки и осужденному можно было дать новый шанс.

– Достаточно! – остановил подмастерьев палач.

Иглы вонзились в те же самые места. В дополнение к ним мастер Якоб воткнул несколько новых.

Синие губы Мефто пошевелились, будто у издыхающей рыбы. Не было никаких сомнений в том, что воля его окончательно сломлена. В глазах исчезло что-либо человеческое, и теперь они выражали лишь звериное желание избежать новой боли. Обретя способность говорить, он, не ожидая приглашения, начал выбрасывать из себя отдельные слова и обрывки фраз. Мастер внимательно слушал, ни на мгновение не спуская глаз с мышц на лице могильщика. Черты несчастного на этот раз не исказились в гримасе, сопровождавшей произнесение лжи. Через несколько минут шепот затих.

– Теперь я тебе верю, – объявил Якоб и схватил тяжелый тесак. – Вот твоя награда!

Одним ударом он отрубил голову Мефто от истерзанного тела. Отложив топор, он вытер пот со лба и отошел от стола.

– Уберите здесь, – приказал он помощникам и вышел.

Шаги палача затихли в дали подвального коридора, а в камере пыток послышались ругательства и звук отвинчиваемых болтов.

Он лежал будто в полусне, держа Ириан в объятиях. На щеке он ощущал ее спокойное дыхание. Кончики пальцев лениво гладили бархатную кожу. Хотя девушка навалилась на него всем своим весом, он ощущал легкость и блаженство. Ему не хотелось думать ни о чем. Радостное возбуждение лишь некоторое время спустя начало спадать, и сквозь него стали проступать контуры действительности. Он шире открыл глаза. В самом деле, это была она!

– Очень больно было? – спросил он.