Колдовская магия - Джуд Фишер

— «Во славу оружия» Фортрана Каспо, — недоуменно произнес Фавио.

Фабел поднял бровь, потом усмехнулся Саро:

— Прекрасная книга, и весьма поучительная. Мы еще сделаем из тебя генерала, а, парень?

Последовавшее обсуждение монументального труда, в котором каждый из братьев старался превзойти другого в знании деталей битв трехсотлетней давности, продолжалось добрый час, прежде чем Саро сумел улизнуть под предлогом того, что ему надо гулять с собаками. Даже тогда Фабел попытался навязать ему пухлый том.

— Возьми с собой, парень, — сказал он. — Ничто так не помогает ясно представить себе события, описываемые Каспо, как чтение на свежем воздухе. Он отличный историк, в его работе дана исчерпывающая и живая картина давно минувших дней — будто сам присутствуешь там… Вот, послушай: «Зажатые с обеих сторон могучими армиями Империи, эйранские оборванцы и сами понимали, что их многократно превосходят числом и умением. Пламя Фаллы, низвергшись с иссиня-черного неба, ударило в землю рядом с ними, будто подав правоверным сигнал кинуть северян в объятия Богини. Итак, битва началась. Таро, сын Сестрана Талсийского, сына Гревинга Карана, оседлал землю, как великан, и множество людей он поверг. Цвет Империи присутствовал при сем: Фавио Казан, Виго Бакран и Тайхо Великий, лорд Прионан Старший и Дракон Сепоры. Мечи поднимались и падали, как косы, срезая вражеские головы и члены, пока вытоптанная земля не пропиталась эйранской кровью. Шестьсот варваров приняли смерть в тот день, и только восемьдесят правоверных отправились с Кароном, лодочником, на суд Фаллы…»

— Не думаю, что у меня получится одновременно читать книгу, смотреть за собаками и заниматься своим арбалетом, — со скрытым отчаянием возразил Саро, и ему позволили уйти.

Вообще-то он не намеревался использовать это оружие с тех пор, как однажды поддался на уговоры дяди съездить на охоту и безотчетно подобрал тельце подстреленного зайца, только чтобы узнать, что тот еще дышит. Ужас и смертельная агония крошечного существа все еще преследовали юношу.

Вместо этого, очутившись на холмах, Саро уселся среди зарослей шалфея и дикой мальвы, где жаворонки кувыркались в темно-синем небе, и принялся за чтение странной книги без названия, подкрепляясь хлебом с сыром, взятыми со стола. Раздраженные неподвижностью Саро, собаки носились меж кустами и известняковыми террасами и пытались соблазнить его на игру, принося палки, камни и даже один раз небольшую коричневую змею с головами на каждом конце извивающегося тела, чудом не пострадавшего в острых собачьих клыках. Змея бесстрастно, осторожно осмотрела юношу четырьмя немигающими, спокойными глазами цвета меди, прежде чем бесшумно ускользнуть в тень.

Саро читал:

«Народ не нуждался в молитвах, жертвоприношениях, богах или богинях, потому что поклонялся самой Эльде и его божество растворялось везде, во всем, что они видели, трогали или слышали, легкость и изящество проскальзывало в каждом деянии их и в каждом жесте…»

О кочевниках ли шла речь в книге? Юноша не был уверен. Конечно, Бродяги не молились ни Фалле, ни северному богу, и они действительно, судя по тому, что он видел — Саро снова вспомнил милое личико Гайи и ее бедного дедушку, — кроткие люди.

Дальше Саро наткнулся на следующий отрывок:

«Когда Троих забрали, Народ рассеялся по миру, чтобы искать их. Некоторые направились в горы и последовали за Драконом, туда, где земля испещрена провалами и пещерами, другие распространились по диким местностям и пустыням, где на солнце сверкают кости умерших, остальные вернулись в море. Но Троих нигде не отыскали, и Народ впал в отчаяние. Через много, очень много лет Народ потерял веру и способность применять Искусство, его сыны старились и умирали, как остальные люди, — за исключением благословенных, обладающих видящим оком. Вскоре сыны Народа забыли причину своих поисков и принялись бродить по Эльде без цели, встречая непонимание и гонения со стороны чужестранцев».

Ну, эта часть наверняка о кочевниках, но Саро не понял, что подразумевалось под «Искусством». И не у всех ли очи — «видящие»? Юноша начал листать книгу в поисках начала текста, пока не наткнулся на следующее:

«…С собою, придя с Запада, принесли они Искусство, ибо магия земли содержалась в них, в самих костях. Колдовскими способами могли они видеть и извлекать из земли ценные металлы из самых глубин, и, черпая магию по таким каналам, могли они творить разные природные чудеса, превращать металл и камень в редкие, могущественные вещи…»

В голове юноши неожиданно возник образ дикой северянки, триумфально вскинувшей руки на вершине Скалы Фаллы. Солнце изливалось на ее рыжие волосы, будто каждая крупица магии на Эльде собралась здесь и сияла неотраженным светом. Девушка, подарившая ему кинжал, при создании которого использовала собственную магию, — этот кинжал дрожал и пульсировал в руке, как живой…

Саро обнаружил, что улыбается. Однако набежало облако и закрыло его своей тенью: юноша вспомнил, как они увиделись в последний раз.

Только позже, уже вернув книгу в кабинет, Саро осознал, что ничего из прочитанного никак не может относиться к Катле Арансон, потому что в манускрипте, похоже, говорилось исключительно о Потерянных. А Катла, кто бы ни была она на самом деле, явно не колдунья-кочевница.

Несколькими днями позже через Алтею проходил купеческий караван, и Фавио, повинуясь внезапному, какому-то неестественному порыву радушия пригласил гостей в дом.

Они тоже присутствовали на Большой Ярмарке и покинули ее также рано, как и Винго, медленно направившись на юг обходными путями, из города в город, распродавая товары, приобретенные на Ярмарке. Кроме серебра, по дороге купцы добыли немало слухов.

— В Форенте и Цере очень много недовольных, — поведал глава каравана, некий Гесто Ардум.

Пухлый пятидесятилетний мужчина любил показать, что много повидал и знает механизмы существования мира. В каждом втором предложении он упоминал известные имена, будто думал, что его слова приобретут больший вес из-за мимолетных знакомств с вельможами и художниками.

Саро почувствовал глубокую неприязнь к Ардуму. В данный момент толстяк цитировал одного из знаменитых мира сего, сопровождая речь взмахами руки, в которой была зажата полуобглоданная куриная нога:

— Мой друг, лорд Палто — тот, что владеет огромным замком на окраине Церы, ну, вы знаете, — говорит, что Руи Финко метал громы и молнии после Ярмарки, что он кипел от ярости и проклинал северян, ставших, по его мнению, слишком уверенными в себе, кричал, что их король — опасный человек и нужно его слегка осадить. И конечно, Дистра не в восторге оттого, что варвар отринул Лебедь, предпочтя шлюху из Потерянных, хотя поэт Фано Сирио, часто проводящий лето при дворе Йетры, по секрету сказал мне, что сама леди рада была не ехать на север, потому что ее до жути напугал варварский вид эйранских мужчин.