Александра - Олег Ростов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты чего мне, Саша, объясняешь такое? Большое хозяйство, не думаю, что больше, чем сейчас. Справлюсь я.
— Вот и хорошо, матушка. А за это, будет тебе привилегия от Государя, что в твоё хозяйство никто вмешиваться не будет сметь. Даже батюшка, супруг твой.
— Даже так?
— Да, матушка. Только всё по совести нужно будет сделать. Не гоже юнаков обижать, да обделять будет.
— Ты чего такое говоришь, Александра? Когда это я детей обделяла? У меня вся дворня сытая. За этим строго смотрю.
— Вот и за корпусом будешь смотреть. Ибо теперь это и твоя вотчина будет.
Увидела Елену. Та смотрела на меня и ехидно улыбалась. Вот коза какая!
Вечером, Ленка пришла к нам с Иваном в светлицу. Животы у нас с Еленой уже обозначились. У Елены больше, у меня меньше, но всё равно. Ваня, увидев Елену сморщился.
— Что опять вам поговорить надо?
— Надо, Ванечка. Ты пойди до брата своего, он тоже недоволен.
— А кто доволен будет, когда его от жены отрывают? — Иван накинул кафтан, сунул ноги в сапоги и вышел.
— Ничего, перебьются, добры молодцы! — Сказала Елена вслед моему мужу и быстро пристроилась рядом со мной. Я сидела и перед медным полированным до зеркального блеска зеркалом, расчёсывала волосы.
— Что, Лен?
— А ты ловко обработала народ, Сань! — Она захихикала. — Умеешь ты, Саша, по ушам ездить. Маман прониклась по самое не могу.
— Лен, а кто лучше справится с большим хозяйством, как не наша свекровь? Пусть она станет матушкой для кадетов.
— Василий правда разрешил?
— Правда. Сказал делай, что должна, а он посмотрит.
— Вот жук какой.
— Нормальный. Он рачительный хозяин. Дело новое, ещё неизвестное. А он вложится по полной и вдруг пшик. Надеюсь, что, когда увидит наших кадетов, может проникнется.
На следующий день, приехала в карете на полозьях на полигон за городом. Да, Фёдор Мстиславович не забыл о каретах. Мы с Еленой рисовали ему типы карет, а также повозок, что было не мало важным. В качестве эталона для повозок, взяли фургоны американских переселенцев. Для этого времени вполне технологичные, то есть их можно было изготовить и очень удобные. В них не только людей можно было перевозить быстро, но и различные грузы. Главное передвигались они очень быстро. В них и ночевать можно было. Такие фургоны должны были сопровождать как сами войска, так и мобильные конно-артиллерийские группы. Такие группы должны были состоять из ста-ста пятидесяти ратников, усиленные двумя, максимум тремя полевыми орудиями «единорогами», стреляющими шрапнельными снарядами.
Вот и сейчас я приехала на полигон, специально выделенный мне Государём, для проведения испытательных стрельб. Пушки то мне сделали. Но вот произошла заминка со шрапнельными снарядами. То есть ядрами начинёнными картечью, порохом и запальной трубкой. Именно такое ядро сделал в начале 19 века капитан Гари Шрэпнел. По сути в запальной трубке ничего сложного не было. Она делалась из дерева и наполнялась порохом. Трубку то сделали. Но вот с полыми ядрами пришлось помучиться. Их делали либо с толстыми стенками, которые не мог разрушить пороховой заряд снаряда, либо со слишком тонкими стенками и ядро разрушалось при выстреле. Две пушки таким образом угробили. Пришлось пушкарям лить новые.
Пёрт Фрязин заверил меня, что нужные ядра сделали. Когда приехала в сопровождении своей свиты, орудия уже были на исходной позиции. Там же были и пушкари во главе с Петром Фрязиным.
— Царевна. — Подбежал он ко мне, как только я вышла из кареты. — Всё уже готово.
— Записали длину трубок? Чтобы измерить на каком расстоянии произойдёт подрыв снаряда? — Сразу спросила его.
— Записали. А как же. Всё нами учтено.
На полигоне стояло три полевых «единорога» именно на тех лафетах, которые я нарисовала. С винтами горизонтальной и вертикальной наводки.
— Тогда начинайте.
Пётр дал отмашку.
— Первое орудие! — Слово орудие он перенял от меня. — Огонь!
Пушкарь сунул в запальное отверстие пушки штырь с горящей паклей. Раздался грохот. «Единорог» выплюнул струю огня и густого дыма. Чуть сдал назад. Я услышала свист, какое издавало ядро в полёте. Метрах в трехстах в воздухе грохнул взрыв, образовалось облачко дыма. Которое быстро отнесло ветром в сторону. Соломенные чучела, изображавшие воинов в радиусе взрыва посекло. Мы прошли туда. Я осматривала последствия применения шрапнельного снаряда. И мне результат понравился.
— Спасибо, Пётр. Отлично отработали. Вот такие ядра и нужно лить. Трубка на сколько была?
— На пятьсот пятьдесят шагов рассчитанная. Может чуть больше.
— Понятно. Поэтому разорвалось примерно в пятистах метрах.
Потом ещё стреляли. Подрыв на триста метров, на семьсот и так далее. Расстреляли весь запас. Не взорвалось только пара ядер. Но это из-за дефекта запальных трубок. Не воспламенились они при выстреле. Эти я два забрали, осмотрели.
— Обрати внимание, Пётр. Видишь дефекты?
— Вижу, царевна.
— Запиши о них. Чтобы сразу указывать на них тем, кто будет трубки делать. Это обязательно нужно сделать.
— Я понял.
— Пётр, отстреляйте ещё три-четыре десятка таких снарядов, снаряжённых трубками разной длинны. Обязательно всё записывай. Делай пояснения. Я потом ознакомлюсь. И, я поздравляю тебя, Васюка и всех остальных пушкарей. Вы сделали прорыв в деле огнестрельного оружия. Но, Пётр, твои записи ни в коем случае не должны попасть не в те руки. Держи их при себе. Никому не давай читать. Это очень важно. Я скажу Фёдору Мстиславовичу, — при упоминании имени свёкра, Пётр слегка сбледнул, — чтобы он приставил людей, кои будут блюсти государеву тайну. А это теперь является именно государевой тайной, понял, Пётр?
— Понял, царевна.
— Вот и хорошо. И начинайте изготавливать шрапнельные снаряды к «единорогам». Мне нужно как минимум пятьсот снарядов. Для начала. И ещё, Пётр. Я дам чертёж ружья.
— Какого ружья?
— Ручной пищали. Аркебузы. Называй, как хочешь. Тебе и Васюку нужно будет продумать, как изготовить ствол и ударно-воспламеняющий механизм. Я всё нарисую и укажу, где и как. Главная задача, это качество оружейной стали. Нужна более качественная сталь, чем используется сейчас. Сейчас какие ручные пищали делают? Большие, тяжёлые и неудобные. Заряжать долго, таскать тяжело, стреляет в белый свет, как в копеечку и совсем на маленькие расстояния. А новая пищаль будет легче, быстрее заряжаться, стрелять дальше и точнее. Сейчас как делают пищаль? Обязательная проковка ствола, так?
— Всё верно, царевна.
— А как идёт проковка? Ручным способом. То есть молотобоец проковывает ствол. А это неправильно. Это не наш путь. Так как какой бы умелый молотобоец не был, но он проковывает неравномерно. Где-то удар сильнее, где-то слабее. И не спорь со мной, Пётр. А проковка нужна однородная, одинаковая везде. Так делать может только машина.
— Какая машина?
— Механизм.
— Понимаю.
— Например механический молот. Этот будет долбить заготовку одинаково с каждым ударом. И бить будет столько, сколько нужно, а человек так не может, ибо устаёт. Такой молот сделать можно, как и формы. Вопрос в другом. Нужна сила, которая будет приводить в движение весь механизм. Согласен?
— Тут уж не поспоришь, царевна.
— А какую силу можно для этого использовать? Мускульная сила человека или животного здесь не пойдёт.
Пётр задумался. Я улыбнулась.
— Пётр? Ну что же ты!!! Такую силу человек использует уже давно. И в Европе, я уверена, тоже используют сейчас для того, чтобы двигать механизмы.
— Сила воды. Водяные мельницы.
— Правильно. Производство нужно выносить из Кремля. Нужно место, где можно использовать воду и в тоже время чтобы был быстрый доступ до железных руд.
— Согласен.
— Я знаю такое место.
— И где оно?
— Тула. Там и река рядышком и железные руды под боком. И мастеров там хватает.
— Подожди, царевна! Так Тула, это пограничье!
— Ну и что? Сейчас Тула имеет деревянные стены. Но скоро начнётся строительство каменных оборонительных систем. Мало того, скоро там начнут строит засечную оборонительную черту длинной в сотни вёрст. Тульского воеводу я знаю. Да и Государь, я думаю, даст добро. А татар с ногаями, я этим летом утоплю в крови, пусть только сунуться по Муравскому шляху.
