Александра - Олег Ростов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сашенька, дай внучонка мне. — Протянула свекровь руки к моему сыну. Я передала его. Она начала покачивать и сюсюкаться.
— Спасибо тебе, Александра, за внука. — Проговорил боярин, оглаживая себе бороду. Потом склонил голову к своей жене, глядя на внука. — Наша порода, Вяземская. Сразу видно. Вон, нос то мой!
— Твой, твой. — Проворчала свекровь. — Куда уж без носа твоего, Федя.
— И подбородок тоже. — Не унимался свёкр. Я только усмехнулась.
— И это тоже. И уд твой. Можешь не сомневаться. — Улыбаясь, покачивала маленького боярыня.
— Ну а как ещё то? Муж он. Боярыч! Вяземский. Чай не девка. Была бы девка, тогда твоё бы было всё и срам тоже, Евпраксьюшка.
Мы с Иваном засмеялись. Свекровь, улыбаясь и покачивая головой, ответила:
— Охальник, ты батюшка. Разве можно так, дитё он ещё совсем маленькое.
— От этого он не перестаёт быть мужем. — Не остался в долгу Фёдор Мстиславович. — Александра, как сына то хотите с Иваном назвать?
— Вячеславом, батюшка. Если вы с матушкой не против.
— Нет. Не против. Значит в честь родителя вашего с Еленой?
— Да, батюшка.
— То доброе дело. Родителей помнить надо и чтить, ибо они живут в нас, потомках своих.
Как только ушли старшие Вяземские, а я уложила сына спать, Иван тоже вышел, ко мне прибежала Ленка.
— Сань, дай посмотреть маленького.
— На своего не насмотрелась?
— На своего насмотрелась. На твоего хочу ещё посмотреть.
— Что значит ещё? Ты что, видела его раньше?
— Конечно, когда ты спала без задних ног.
— Смотри. Вон он в люльке спит. — Елена подошла к люльке. Смотрела на младенца умильно. Потом села ко мне на кровать.
— Сань, согласись, они такие хорошенькие!
— Соглашусь. — Улыбнулась и пристально смотрела на подругу.
— Ты чего на меня так вытаращилась, словно я тебе пол получки должна?
— Лен, я через пару-тройку дней уеду. Так что кормить Славку, будешь вместе со своим Андрейкой.
— Куда это ты собралась, неугомонная?
— На Дон. Туда, где крепость строят.
— Ты с ума сошла? Там сейчас такое творится! Татары там во всю шлындают.
— Ногаи. Пока ногаи. Но думаю, крымчаки скоро должны пожаловать. И казанцев со счёта не сбрасывай.
— Тогда тем более. Точно с ума сошла.
Я встала, подошла к окошку. Смотрела как возводили кирпичные стены вокруг резиденции Вяземских. Заменять деревянный частокол начали ещё в апреле, выкопав ров под фундамент. Сейчас клали стены и возводили оборонительные башенки.
— Нам в этом году надо закрепится на Дону. Крепость выстроим я и тебя туда заберу. Там производства свои делать будем. И ещё в Туле. Но твою химию именно там, на Дону. Подальше от всех.
— Ну так пусть мужики там суетятся! Ты то чего туда сейчас лезешь? Вот построят и поедем.
— Мне надо самой всё осмотреть. И пушки туда завести. Порох, картечь, шрапнельные снаряды. В Туле присмотреть место для оружейного завода.
— Какого завода, Сань? Ты что, ГЭС там строить собираешься?
— Почему ГЭС?
— Ну а как? Ты где тягу возьмёшь для станков?
— Пока водяное колесо. Вода будет двигать станки. Ну а потом… Слышь Лен, ты знаешь, как устроена паровая машина?
— Ты с дуба рухнула? Я откуда знаю то?
Я взяла лист бумаги и карандаш.
— Давай вспоминай всё, что можешь по паровому двигателю.
Елена шокировано уставилась на меня.
— Саш, ты что серьёзно?
— Более чем. Что-то же должна помнить. Даже из школьного курса по физике. Давай.
— Ну, что я могу сказать??? Паровая машина, это котёл, в который наливают воду.
— Молодец. Вот видишь, значит, что-то знаешь. — Я записала котёл, вода огонь. — Продолжай.
— Чего продолжать?
— Продолжай вспоминать.
— Котёл нагревают, вода испаряется, превращаясь в пар. Чем больше нагревают, тем больше пара. Он создаёт давление.
— Молодец! Дальше.
— Сань, ты издеваешься?
— Лена, дальше.
— Пар под давление попадает на этот как его…
— Поршень?
— Поршень, забодай его комар. Давит, поршень начинает двигаться. Сам поршень закреплён на такой железной палке.
— Шатун.
— Какой шатун? Медведь что ли?
— Нет, то, на чём закреплён поршень, называется шатун.
— Хорошо, шатун. А этот шатун закреплён на валу. Вал правда кривой, ну он специально так сделан. Это и создаёт вращение вала.
— Молодец. — Показала ей рисунок. — Так?
Елена посмотрела на моё творчество.
— Наверное так.
— Что ещё помнишь? — Елена пожала плечами. Потом встрепенулась.
— Помню, что делали какие-то котлы тройного расширения. А вот что это такое, чёрт его знает.
— Умница.
— А чего умница? Толку то от того, что я тебе сказала. Сама подумай, какова должна быть толщина того же котла, чтобы выдержать сильное давление пара? Клапан предохранительный, где возьмёшь? Вернее, как сделаешь? Я не в курсе, как клапаны устроены. Манометр нужен для измерения давления. Как его сделаешь? Трубки. Подшипники.
— Подшипники не обязательно, первые паровые машины были без подшипников. Шатун на валу крутится без подшипников. Тут можно как у машины, на вкладышах, хотя там давление масла нужно. Ладно как-нибудь или что-нибудь можно придумать.
— Саш, паровая машина, это тебе не кегут сделать и даже динамит. Это механизм.
— Я понимаю. Первая паровая машина была очень простой. Один цилиндр, в нём поршень. Поршень на шатуне. Шатун коленчатый. Он идёт на колесо. Синхронизация подачи и сброса пара осуществляется за счёт вращения колеса. Как-то так. Я помню такую схему очень смутно. Со школьной программы по физике, по-моему. — Сделала набросок. Вернее пририсовала к рисунку, сделанному со слов Елены, подвижное колено шатуна и колесо. — Как-то так. Тут ещё надо подумать. Но основа есть.
— Сань, я если честно, тебя не понимаю.
— Лена, смотри, главное, это мысль, так? Так. Мало того, мысль уже практически оформленная в изделие. Нужна доработка. На Руси всегда хватало своих кулибиных. Найти такого самородка и дать ему задание, ознакомив со схемой. Дальше он уже сам додумает и воплотит. Конечно, это не сейчас, на перспективу. Производству нужна такая машина. Для станков, для пресса, для молота. Много для чего.
Сложила лист аккуратно и убрала в шкатулку, в которой хранила особо важные документы.
— Саш, всё же ты твёрдо намерена ехать на Дон?
— Да. Поэтому присмотри за моим сыном. Нянек тут будет хватать. Даже могут кормилицу найти. Но, я бы хотела, чтобы ты кормила его наравне со своим Андрейкой.
— А у меня хватит молока?
— Хватит. Вон у тебя какие сиськи! — Я засмеялась. — Настоящие фабрики-кухни. Так что не жмись.
— Сама ты, фабрика-кухня.
На следующий день я напросилась в гости к Государю. Приглашение получила через два дня. Собралась. Всё как обычно. Платье в пол, праздничная чоба, сеточка на волосы и диадема. Немного косметики. Всё, красотка. Ехала в настоящей карете. Производство их папаня организовал по высшему уровню. Сам лично контролировал изготовление. Государю сделал, настоящую царскую. Это я посоветовала ему. С двухглавыми орлами. Позолота. Внутри красный бархат. Мягкие сидения. Даже раскладной столик. В карете имелась и печка для отопления. Но она на лето убиралась. Всё было продумано. Вот такая карета и приехала за мной, в сопровождении десятка княжьих ратников. Ивану сказала, чтобы ожидал меня дома.
Меня провели в апартаменты Великого Князя. Он как раз рассматривал карту с засечной чертой.
— Будь здрав Великий Государь. — Поздоровалась я и присела в приветствии, склонив голову.
— Будет тебе. Проходи, Александра. Знаю, сына родила. Молодец.
Я подошла к столу. Кивнула ему.
— Родила с божьей помощью, Василий. Засечную черту смотришь?
— Смотрю. Ногаи, будь они прокляты, уже несколько раз прорывались в глубь земель наших. Я распорядился отлить твои «единороги». У Пронска знатно посекли ногаев из твоих «единорогов», шрапнельными ядрами то. Докладывали мне. Хорошо там был ученик Петра Фрязина. Он учил пушкарей, как трубку запальную выставлять на то или иное расстояние.
— Значит, уже опробовали?
— Опробовали, Саша. Дюже хвалят вои пушки твои и снаряды. Шрапнель то знаешь, как называют?
— Как?
— Царским горохом.
Мы оба
