Нерассказанная история США - Оливер Стоун

События, которые эксперты впоследствии назовут «полицейским бунтом». Полиция без разбора избивала антивоенных демонстрантов, журналистов и просто прохожих у места проведения съезда Демократической партии в Чикаго в августе 1968 года.

Совершенно неожиданно две трети американцев поддержали полицейских. Никсон назвал этих людей «молчаливым большинством» и с их помощью выиграл выборы, с небольшим отрывом обойдя Хэмфри. События в Чикаго перечеркнули надежды Джонсона на то, что зашедшие в тупик делегаты съезда в последнюю минуту обратятся к нему. Он все еще имел значительное влияние в партии и даже заблокировал инициативы ее умеренного крыла по Вьетнаму, в которых так нуждался Хэмфри. Кларк Клиффорд назвал провал мирных инициатив «катастрофой для Хэмфри»8. Хэмфри и сам подрубил сук, на котором сидел, лишь в сентябре начав немного дистанцироваться от непопулярной политики Джонсона во Вьетнаме. Никсон же, в свою очередь, утверждал, что у него есть тайный план окончания войны, отказываясь при этом сообщать какие-либо детали. В действительности этот план, как позже признавал министр обороны Мелвин Лэйрд, был не более чем идеей бомбить Северный Вьетнам до тех пор, пока тот не капитулирует9.

В последние дни избирательной кампании Джонсон попытался оживить давно заглохшие переговоры и ради этого приказал прекратить бомбардировки Ханоя. Испугавшись последствий «октябрьского сюрприза», Никсон взял в свой штаб Анну Шеннолт, вдову прославленного генерала Второй мировой Клера Шеннолта. Ее задачей были связи с южновьетнамским правительством. Джонсон установил за ней слежку и выяснил, что она убеждала южновьетнамского президента Нгуен Ван Тхиеу выйти из переговоров, пообещав большую поддержку со стороны Никсона. Джонсон расценил действия Никсона как предательство. Но, не обладая железными доказательствами, Хэмфри недальновидно отказался публично заявить о махинациях Никсона. «Джонсон был в ярости», – рассказывал советник президента Джозеф Калифано. Не сообщив о «предательстве» Никсона, полагал Джонсон, Хэмфри совершил одну из «самых больших глупостей в истории» – доказал, что он «бесхребетный импотент», чья слабость стоила ему президентства10.

Никсон во время предвыборной кампании 1968 года. Воспользовавшись недовольством антивоенными протестами со стороны людей, которых он называл «молчаливым большинством», и заявляя, что у него есть тайный план окончания войны во Вьетнаме, Никсон с минимальным преимуществом победил Губерта Хэмфри.

Меньше чем за неделю до окончания кампании Тхиеу и вице-президент Ки действительно отказались от переговоров, предрешив таким образом судьбу Хэмфри. Много лет спустя Шеннолт, занимавшая должность сопредседателя движения «Республиканки за Никсона», сделала признание относительно своей роли в этом деле. Но до этого было еще далеко. В последние дни перед выборами Джонсон практически перестал поддерживать Хэмфри, считая, что Никсон с большей вероятностью продолжит его политику во Вьетнаме. Он боялся, что Хэмфри будет стремиться к миру любой ценой. Джонсон даже приказал ФБР начать прослушивание телефонов Хэмфри, надеясь заранее узнать, если тот решит в открытую выступить против войны.

У Никсона были свои источники информации. Профессор Гарварда Генри Киссинджер был близким советником губернатора штата Нью-Йорк Нельсона Рокфеллера, противника Никсона на республиканских первичных выборах. Когда Никсон стал кандидатом от партии, Киссинджер едко заметил: «Этот человек – настоящая катастрофа. За него нельзя голосовать, поскольку к катастрофе он нашу страну и приведет». Еще он говорил: «Этот человек просто не подходит на пост президента»11. Но это не помешало ему предоставить Никсону информацию, которую тот использовал для попытки срыва парижских мирных переговоров. Он же в начале октября сообщил Никсону о достигнутых там крупных успехах, которые сделали прекращение бомбардировок неизбежным. По его словам, американская делегация в Париже уже открывала шампанское 12.

Киссинджер втерся в доверие и к лагерю Хэмфри. Он сказал Збигневу Бжезинскому, что ненавидит Никсона уже много лет, и предложил Хэмфри доступ к хранившимся у Рокфеллера документам, которые позволят «утопить Никсона в дерьме»13. Хэмфри наивно поверил в то, что Киссинджер работает на него, и, как позже сам признался, хотел назначить его советником по национальной безопасности.

Никсона мало интересовала внутренняя политика, которую он однажды назвал «сооружением сортиров в сельской глуши»14. Его внутренняя программа была призвана привлечь умеренных консерваторов, дистанцировав Никсона от правых радикалов. Они с Киссинджером решили оставить не у дел «чертовых гомиков»15 из Госдепа и вести внешнюю политику непосредственно из Белого дома. госсекретаря Никсон выбрал соответствующего: он назначил на эту должность прокурора Уильяма Роджерса, сказавшего ему однажды, что плохо разбирается во внешней политике 16. Позже Никсон признавал, что именно «невежество позволило ему занять этот пост». «Мало когда госсекретаря назначали только потому, что президент был убежден в его невежестве в вопросах внешней политики», – вторил ему Киссинджер17. Именно он следил за тем, чтобы Роджерс не совался в сферу подготовки и принятия решений по самым важным вопросам. Однако политика Никсона–Киссинджера оказалась менее идеологизированной, чем многие ожидали. «Демократия в американском стиле, – заявил Никсон в 1967 году, – не обязательно должна быть лучшей формой правления для Азии, Африки или Латинской Америки. У жителей этих регионов совсем другой менталитет»18. «Генри, – говорил он, – пускай с ниггерами разбирается Билл (Роджерс). А мы подумаем об остальном мире»19.

Во время переходного периода Киссинджер дал корпорации RAND Сorporation задание проанализировать возможные политические ходы во Вьетнаме. Для этой цели RAND выбрала Дэниела Эллсберга, только что закончившего работу по заказу Макнамары – по изучению действий США во время войны. Позднее именно этот доклад станет известен как «Документы Пентагона». Анализируя эти ходы, Эллсберг категорически исключил вариант применения ядерного оружия: и в принципе, и потому, что считал победу в войне невозможной.

Следующий доклад Эллсберга ставил целый ряд вопросов. В ответ КНШ заявил, что лучшее, на что могут надеяться США, – это сохранение контроля над Южным Вьетнамом на протяжении 8–13 лет, но лишь ценой огромных денег и людских потерь. Столкнувшись с такой перспективой, Никсон решил быстро выйти из войны, но настаивал на том, чтобы сделать это «с честью», пусть даже для этого придется опустошить половину Юго-Восточной Азии20.

Никсон постепенно перекладывал тяготы войны с плеч американских солдат, число которых к тому времени уже достигло 543 тысяч, на плечи подготовленных ими вьетнамцев, но дал понять Ханою, что его решимость не ослабла. Первым делом он усилил бомбардировки Южного Вьетнама и Лаоса, а затем, в марте 1969 года, начал наносить удары по тайным вьетнамским лагерям в Камбодже.

Южновьетнамские солдаты проходят подготовку под руководством американских инструкторов в 1970 году. В апреле 1969 года Никсон одобрил план вывода американских войск и замены их вьетнамцами, обученными и вооруженными США. В случае неудачи Никсон был всегда готов «сыграть в безумца»: начать грозить Северному Вьетнаму ядерным ударом.

Никсон хотел показать, что не собирается ограничивать себя так, как это делал его предшественник, и что в случае провокаций он может действовать иррационально. Объясняя в 1968 году свою «теорию безумия» Бобу Холдеману, он подчеркивал важность угрозы применения ядерного оружия21.

И было не ясно, всегда ли он блефовал. После совещания по ядерному оружию, на котором присутствовал бывший тогда вице-президентом Никсон, Роберт Оппенгеймер сказал своему другу, что он «только что вернулся со встречи с одним из самых опасных людей, которых видел в жизни»22. И действительно, Никсон поддерживал идею использования атомной бомбы для того, чтобы помочь французам в Дьенбьенфу.

Боясь протестов общественности в отношении бомбардировок Камбоджи, США разработали сложную систему двойных целей для сокрытия доказательств. Каждый день майор Хэл Найт, командовавший радарами на авиабазе в Бьенхоа, получал дублирующие цели и передавал их пилотам, давшим подписку о неразглашении. Ни дежурный связист, ни офицеры разведки не знали, что доклады были ложными и удары по заявленным целям во Вьетнаме не наносились. Найт, знавший, что своими действиями нарушает дисциплинарный устав, в итоге проинформировал о них конгресс в 1973 году23.