Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры - Александр Баунов

Летом 2022 г. правительство Социалистической рабочей партии под руководством ее действующего главы премьер-министра Педро Санчеса при поддержке крайне левых и крайних регионалистов приняло закон «О демократической памяти». Он признает оба предыдущих закона — «Об амнистии» 1977 г. и «Об исторической памяти» 2007 г., но призывает «нейтрализовать забвение» и рассматривать оба предыдущих закона в контексте понятий преступлений против человечества и преступлений без срока давности.

Закон ожидаемо оттолкнул правых, начиная с основанной Мануэлем Фрагой «Народной партии», но расколол и самих социалистов на старую гвардию и молодое, более радикальное поколение. Члены старой гвардии, которые сами пострадали от диктатуры и были противниками Франко при его жизни, критиковали закон. Среди них первый оппозиционер у власти бывший подпольщик Исидор — премьер-министр Фелипе Гонсалес, его заместитель Альфонсо Гуэрра, министр финансов в первом социалистическом правительстве Жозеп Боррель, который в 2019 г. стал главой единой европейской дипломатии.

Раскол произошел из-за того, что новый закон официально поставил под сомнение мирный договорной демократический транзит и как достижение, которым принято гордиться, и как основу современного испанского государства. Весь период Суареса и даже победу социалистов и начало правления Гонсалеса он трактует не как демократию, а как переходный период, и, таким образом, позволяет распространить понятие жертв диктатуры даже на тех баскских и ультралевых боевиков, с которыми боролись не только при Франко, но и при Суаресе и при раннем Гонсалесе. Поскольку совместный переход к демократии всеми политическими силами и регионами теперь можно не считать фундаментом национального консенсуса, закон 2022 г. помогает сторонникам независимости испанских регионов: теперь они вправе не считать себя связанными обязательствами договорной демократизации.

Эксгумация настоящего

Казалось, Испания всегда будет чтить героев мирного перехода к демократии. Этого не произошло. Вновь выросло число тех, кто упрекает короля и Суареса в том, что, затеяв перемены, они вырвали заслуженную награду из рук оппозиции, навредив делу торжества свободы и справедливости едва ли не больше, чем «бункер» и путчисты. Ведь если бы весь режим был таким, как эти реакционеры, революции избежать бы не удалось. В этой перспективе Франко, Суарес и король выглядят не меньшим, а то и большим злом, чем реакционная часть режима.

Принятию закона «О демократической памяти» предшествовал вынужденный отъезд бывшего короля Хуана Карлоса из страны в 2020 г., добровольное изгнание, которое произошло в результате финансовых и семейных скандалов. Эти скандалы дискредитировали монарха, который, впрочем, заблаговременно отрекся от трона и передал его своему сыну Филиппу в 2014 г. Но отъезд уже бывшего монарха под давлением нового поколения социалистов, левых и региональных политиков, бросал тень на весь процесс перехода к демократии, каким он его возглавил во второй половине 1970-х.

Причиной отъезда, подобного побегу, были финансовые злоупотребления в частной жизни, которую вел король, передав власть политикам. Но есть те, кто радостно интерпретировал поспешную эмиграцию отставного короля как еще один шаг в расставании с франкизмом. Ведь это Франко придумал вырастить из Хуана Карлоса преемника и продолжить режим в виде монархии. И неважно, что продолжить не получилось.

Огромное количество граждан Испании больше не гордятся договорной демократизацией и плавным переходом от авторитаризма к демократии и не ставят ее в заслугу тогдашним политикам, ведь плавность ретроспективно, из нынешних времен, многим представляется робостью, породившей безнаказанность злодеев. Риски, связанные с транзитом к демократии, остались в прошлом, и теперь кажется, что именно в его договорном характере кроются проблемы настоящего.

В любой ситуации, когда неясно, что делать с настоящим, есть искушение начать разбираться с прошлым. На рост евроскептицизма, возрождение каталонского сепаратизма, приход в парламент новых крайне левых и крайне правых сил, экономические трудности тянет ответить ударами по наследию франкизма.

Испания обсуждает, когда закончился и закончился ли постфранкизм и как с ним порвать окончательно — свергнуть короля и объявить республику, а может, распустить страну или превратить ее официально в федерацию. Но когда начинается разговор об отделении Каталонии, многие думают не вслух, так про себя: «А ведь Франко предупреждал». В частности, для того чтобы у ностальгирующих по старому режиму критиков демократии не было искушения порадоваться правоте развенчанного диктатора, правительства Испании, правые и левые, отчаянно бьются за то, чтобы страна осталась в тех границах, в каких демократический режим принял ее от диктатуры.

В этой борьбе за территориальную целостность правительства в Мадриде порой прибегают к запретам, арестам и приговорам, которые, если бы речь шла об одном из режимов — оппонентов западного лагеря, назвали бы политическими репрессиями. Как и во времена Франко, политическим эмигрантам из числа каталонских сепаратистов вновь случается укрываться в странах Западной Европы, бывать под арестом и в тюрьме. Против тех, кто провел неразрешенный референдум о независимости Каталонии в 2017 г., применили статью уголовного кодекса о мятеже, которую демократическая власть сохранила прежде всего на случай мятежа реакционных военных.

Оказалось, что франкистские образы крепко засели в глубинах испанского государства, прежде всего в силовых структурах. Осенью 2020 г. полиция и гражданская гвардия задерживали бизнесменов, финансировавших не разрешенный Мадридом референдум о независимости Каталонии. Операцию назвали «Волхов». Форсирование реки Волхов недалеко от Ленинграда было главной военной удачей испанской «Голубой дивизии» во время войны на Восточном фронте. За это название министру внутренних дел самого левого за все время после Франко испанского правительства пришлось оправдываться.

Саму борьбу против каталонской независимости ее сторонники считают чуть ли не прямым продолжением франкизма. Те, кто помнит детали перехода Испании к демократии, знают, насколько все сложнее. Сама возможность мирного транзита открылась после того, как внутри и вне Испании было достигнуто взаимопонимание: переход нужно совершать вместе, а не врозь и не наперегонки.

Идея испанского единства восходит теперь не только к Франко и даже не к некоторому количеству прожитых вместе веков, а к этой совместной демократизации. Территориальное единство было скреплено пониманием, что свобода будет рассматриваться не как свобода от Испании, а как свобода всей Испании, и она достижима только совместными усилиями. Эта модель демократизации всей Испании была одобрена Европейским сообществом, Вашингтоном и даже советским блоком как единственно возможная.

24 октября 2019 г. из монументальной базилики в Долине павших под Мадридом эксгумировали тело генералиссимуса Франсиско Франко и перезахоронили его в семейном склепе на мадридском кладбище Мингоррубио. Теперь у Франко, как и у Салазара, есть скромное место в семейном некрополе.

Перезахоронение Франко было призвано символизировать очередное окончательное расставание Испании с франкистским прошлым. Таких расставаний, впрочем, было множество: это политическая реформа 1976 г., легализация социалистов и коммунистов, первые свободные выборы, конституция,