Скуки не было. Первая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов

Эту историю — тогда же, по горячим следам события — рассказал одному моему знакомому сам Бабель. А закончил он свой рассказ так:

— Что вам сказать, мой дорогой. Я ему не понравился. Но гораздо хуже другое.

— ???

— Он мне не понравился.

Примерно так же вышло и у меня с профессором Фельдманом.

В отличие от пленившего меня Виноградова, у него не было ни желания выслушивать подробные мамины рассказы об истории моей болезни, ни кожаной тетради, в которую он мог бы эти ее рассказы записывать. Он сразу приступил к делу: посадил меня в специальное кресло, похожее на зубоврачебное, заставил разинуть рот и стал изучать мое горло. Усмехнулся, когда я сказал, что умею показывать горло «без ложечки», и сперва действительно обошелся без всяких инструментов.

Но потом сказал, что без «ложечки» все-таки не обойтись, потому что ему надо не только поглядеть на мои миндалины, но и надавить на них той самой «ложечкой», а точнее — специальной металлической лопаточкой, которую он назвал шпателем.

И вот тут-то и разразился скандал.

Я честно разинул рот и изо всех сил старался не мешать профессорскому шпателю дотянуться до моих миндалин. Но мое горло при каждой такой его попытке само, непроизвольно выталкивало этот шпатель. Это был какой-то странный рефлекс. Что-то вроде спазма.

Профессор злился. Причем не на эту странную особенность моего организма, а непосредственно на меня, словно это я нарочно, из какого-то дикого упрямства, сознательно не хотел показать ему свое горло.

Промучившись со мною таким образом минут сорок, он раздраженно кинул свой шпатель в специальную металлическую лоханочку, произнеся при этом такие, хорошо мне запомнившиеся слова:

— Ну и оставайтесь со своим нефритом!

На том и закончился наш визит к знаменитому профессору.

После многих мытарств и приключений миндалины мне в конце концов все-таки удалили. Но это уже совсем другая история, которой здесь не место, поскольку случилось это уже без участия профессора Фельдмана, а этот мой рассказ — о нем.

Итак, профессор Фельдман мне не понравился. Более того: он вызвал у меня довольно резкую и стойкую антипатию. И тем не менее представить себе, что этот самый Фельдман, который так мучился с моим горлом и так искренне расстроился, когда все его усилия оказались напрасны, — представить себе, чтобы он мог оказаться убийцей… Нет! Это было невозможно.

Перебирая в памяти все подробности и детали моего личного общения с двумя «убийцами в белых халатах» — такими разными, не похожими друг на друга, — я был вынужден признать, что так определенно не понравившийся мне профессор Фельдман был похож на убийцу ничуть не больше, чем очаровавший меня профессор Виноградов.

И в то же время поручиться за всех арестованных врачей я бы не мог. А уж в КЛЯТВУ ГИППОКРАТА, о которой постоянно твердил мне Ленька Рапутов, и вовсе не верил.

Не верил не потому, что был таким уж циником.

Просто я не раз слышал от отца историю про Фрунзе, которому по приказу Сталина сделали совершенно ненужную ему операцию и «зарезали» его, как грубо выразился мой папахен, на операционном столе.

Не верил я и в естественную смерть Горького, не сомневаясь при этом, что отправить на тот свет Буревестника дали команду врачам не мифические враги народа, а сам Хозяин (через Ягоду, конечно).

Нынешних же врачей обвиняли в том, что они убили (довели до смерти) Жданова и Щербакова. А эти два персонажа не вызывали у меня и тени сочувствия, и я имел все основания полагать, что у лечивших их врачей — тоже.

Все эти мои тогдашние мысли были, конечно, чудовищны. Но что поделаешь, так было!

Я, конечно, не сомневался, что все это так называемое «дело врачей» — не что иное, как чудовищная провокация. (А мой отец — так тот прямо сравнивал его с «делом Бейлиса», а Лидию Тимашук, якобы раскрывшую заговор своих коллег и получившую за это Орден Ленина, именовал не иначе, как Верой Чеберячкой.)

Насчет того, что все это — провокация, никаких сомнений у меня не было.

Но нет-нет да и мелькала где-то на дне сознания пошлая мысль, что дыма, мол, без огня не бывает.

Что-то, наверное, все-таки было.

Вот ведь даже про Виноградова, который был выше всяких подозрений, и то говорили, что в компании убийц он оказался не без причины.

Причина, как рассказывали, была такая.

Виноградов был лечащим врачом Сталина. И незадолго до своего ареста, осмотрев в очередной раз этого пациента, написал заключение, что состояние здоровья товарища Сталина настоятельно требует длительного его неучастия в государственных делах.

Сталин, когда ему об этом доложили, пришел в ярость. Он, естественно, решил, что за спиной профессора стоят его (Сталина) соратники, задумавшие таким способом отстранить его от власти. Вот почему, оказывается, против фамилии Виноградова (единственного из всех арестованных врачей) вождь собственноручно начертал: «В кандалы!»

Провокация — провокацией, но в каждом отдельном случае что-то, наверное, все-таки было. Не бывает дыма без огня. Не бывает.

Была и еще одна причина, мешавшая мне отбросить как совершенно бредовую мысль Юлия насчет того, что ОБА сообщения о врачах-убийцах — и первое, обвиняющее их, и второе, снимающее с них все обвинения, — были лживыми.

Тут была некоторая тонкость, заметить которую мог только человек, у которого сознание своей принадлежности к гонимой нации было к тому времени уже достаточно обострено.

Для наглядности приведу здесь оба сообщения. Сделать это стоит, помимо всего прочего, еще и потому, что оба они, сколько мне известно, так и остались похороненными на пожелтевших страницах тогдашних газет. А у меня каким-то чудом (я никогда не «заводил архива») сохранились.

Итак, — вот первое сообщение:

Некоторое время тому назад органами госбезопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза.

В числе участников этой террористической группы оказались проф. Вовси М.С., врач-терапевт; проф. Виноградов В.Н., врач-терапевт; проф. Коган М.Б., врач-терапевт; проф. Коган Б.Б., врач-терапевт; проф. Егоров П.И., врач-терапевт; проф. Фельдман А.И., врач-отоларинголог; проф. Этингер Я.Г., врач-терапевт; проф. Гринштейн А.М., врач-невропатолог; Майоров Г.И., врач-терапевт.

Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье.

Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствующие действительному характеру их заболевания, а затем неправильным лечением губили их.

Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища А.А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища А.А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища А.С. Щербакова, неправильно применяли при его лечении сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный для него режим и довели его таким путем до смерти.

Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя маршала Василевского, маршала Говорова, маршала Конева, генерала армии Штеменко, адмирала Левченко и др. Однако арест расстроил их злодейские планы, и преступникам не удалось добиться своей цели.

Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, — состояли в наемных агентах у иностранной разведки. Большинство участников террористической группы (Вовси, Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе в Советском Союзе.

Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шемилиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов, Коган М.Б., Егоров) оказались давними агентами английской разведки.