Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Денис Лукашевич

Джеремия старался двигаться лесами, глухими проселками, не боясь заблудиться: некое новоприобретенное чутье уверенно вело к цели. Дороги оставались в стороне: по ним двигались люди. Солдаты, селяне, горожане, ремесленники со своим скарбом — народ бежал на север, стараясь уйти с дороги неумолимой лавины. Орда двигалась к сердцу Эратии, а он, бедный, несчастный гоблин был ее вестником.

Пора двигаться. Глазастик и так потерял время на переходе от Марана к Торгмару, пропуская толпы беженцев. Он чувствовал, как сосед становится все более беспокойным, значит, надо спешить.

Небо на востоке посерело, вспоминая про рассвет. Пока робко, неуверенно — самое время для того, чтобы двинуться в путь одному маленькому гоблину. Он собрал свои пожитки и двинулся по склону холма, лавируя между кустами и деревьями. Под большими огрубевшими ступнями хрустел снег и иней.

Впереди, все еще находясь в тени ночи, сиял военный лагерь. Огромный, никогда ранее не виданный — даже Черные Холмы, когда их заняло королевское ополчение, не были столь внушительными. Многочисленные костры, освещали палатки и шатры, коновязи со стреноженными животными, стойки с оружием и крытые повозки. Даже в такую рань — волчий час — в лагере не стихало движение. Вялое, неспешное, но все равно — неостановимое.

Но оно не беспокоило Глазастика. Он все равно давно решил обойти его по большой дуге. Конечно, он видел паладинские — белые с семицветными пламенными цветками — стяги, однако, чутье, почти сверхъестественное гнало его к серой громаде Цитадели. Его цель была там. Не в военном стане, а в крепости Ордена.

Джеремия спустился в лощину и, найдя едва заметную тропу, двинулся между холмами, надеясь, что неброское одеяние и густое сплетение кустарников скроет его от внимательного взгляда.

Ноги двигались, как заводные механизмы — без участия головы, давящее ощущение в груди никуда не делось, ежесекундно напоминая о невыплаченном «долге», и разум опять погрузился в глубины звенящей пустоты. Мысли разорвались в клочья, оставив после себя лишь туман, едко пахнущий пеплом. Это состояние гоблин выработал за эти дни, стараясь хоть как-то сдержать соседа . Существо реагировало на сильные эмоции, воспоминания, поэтому, чтобы оно оставалось спокойным, их необходимо было гнать прочь, опустошая свой разум. Тогда наступал краткий миг спокойствия — даже боль отступала.

В таком состоянии он мог многое не заметить. Например то, что за ним уже двигалось два человека в мягких кожаных куртках, подбитых войлоком, и округлых шапочках с набивкой из конского волоса. У каждого в руке было по крученому луку из слоев дерева и кости, а у бедра по колчану с белоперыми стрелами.

Патруль состоял из дриамских наемников торгмарского герцога: у них на рукавах были повязаны полосы из красной, белой и черной ткани.

Один из дриамцев остановился, присел, свистнул лесной птицей. С другого края отозвался третий. Короткой трелью первый отдал приказ и, махнув своему напарнику, они спрыгнули на тропу.

Джеремия услышал шум, тяжелые шаги, но среагировал слишком поздно. В следующий момент его повалили наземь, добавили сапогом под ребра и рывком перевернули. К горлу прикоснулся кончик прямого листовидного клинка.

- Какой зеленый кролик! - Глазастик попытался сфокусировать свой взгляд и увидел над собой круглое, шершавое даже на вид лицо. Вернее, морду.

Красную, словно распухшую, с большими навыкате глазами. Морда ощерилась, показались крупные гнилые зубы — дохнуло таким перегаром, что сохранив Глазастик толику своей брезгливости, то наверняка потерял сознание. А так лишь поморщился и тихо застонал: он заставлял себя держать в узде. И все равно — внутри зашевелился сосед .

- Ну что нам кролик расскажет?

- Я не кролик, - пробормотал Джеремия, пытаясь утихомирить дыхание. Воздух словно собрался комком в пережатом горле.

- Чего? - ухмыльнулся дриамец. - А тогда кто? Уши есть? Есть! Зубы? Еще какие! Значит, кролик, а что кожа зеленая, значит, кролик — магический. И исполняет наши желание. А мое желание таково: быстро-быстро кролик расскажет, кто он такой и что здесь вынюхивает?

- Морм, хватит поясничать! - раздался голос со стороны.

Глазастик покосился и увидел еще двоих.

- Ты подорожную проверил?

- Не-а, - махнул головой несколько озадаченный Морм.

- Тогда чего ждешь? Особого приглашения?

- Да у него и карманов-то нет. Одни запаршивевшие лохмотья. Какая тут подорожная? Кролик, у тебя есть подорожная?

Джеремия молчал. Он боролся с подступающей тошнотой, с чем-то, вспухавшем внутри, словно гнойны пузырь.

- Не говорит! - Морм обернулся.

И в этот момент гоблин открыл рот и в странном противоестественном поцелуе слился с рукой наемника. Дриамец резко обернулся, раскрыл пасть.

- Че?..

И тут же резко отдернул. На коже остались маленькие красные точки.

- Дхар! Он меня укусил!

- Укусил? - Второй дриамец громко расхохотался. - А кролик-то с зубками!..

- Ща я их повыбиваю! - Морм набычился, занес огромный кулак. - Дхар! Как же чешется.

Он опустил руку, сосредоточенно почесал место укуса и с удивлением увидел, как на рука прямо на глазах распухает, наливаясь густым багрянцем.

- Е... Что за дхар! Дарм, кажись, херово мне...

Он резко осекся. Мелко задрожал. Застонал. Забился мелкой дрожью — кинжал выскользнул из ослабевшей ладони, шлепнулся в грязь. Вслед за ним рухнул и дриамец. Сначала на колени, а после и вовсе мордой вперед. На его губах проступила густая желтая пена.

- Что с ним?!

- Морм, твою ж мать! - Дарм ринулся к нему, перевернул, осматривая. Лицо Морма смертно побледнело, глаза закатились, показав блестящие белки. Пена уже стала багровой и крупными хлопьями срывалась и падала на землю. Укушенная рука распухла так, что край рукава впился в плоть, вспучившуюся, словно надутая воздухом.

Джеремия сел — во рту густел кислый привкус, словно он целый день сосал дверную ручку. Командир патруля резко обернулся к нему, кивнул третьему наемнику.

- Юрм, вяжи ушастого, только осторожно. У него какая-то гадость за зубах.

Юрм, к чести сказать, действовал быстро, без раздумий, четко повинуясь приказу, однако он все равно опоздал. Неведомая сила подкинула гоблина, заставив его встать на ноги в одно мгновение. Он изогнулся, пропуская дриамца мимо себя. Наемник шагнул, наклонился и не успел вывернуться — бухнулся плашмя. И тут же его оседлал гоблин.

Глазастик, совсем не осознавая того, склонился к его шее, прильнул к ней в противоестественном поцелуе. Юрм закричал, но его крик быстро захлебнулся. Он забился в конвульсиях, ртом пошла густая пена. Гоблин оторвался от наемника, выпрямился, все еще не слазя с него, и посмотрел на Дарма. Тот лишь медленно открыл и закрыл рот, глядя в совершенно пустые, словно мертвые глаза, следящие за ним. Словно два окошка, за которыми скрывался кто-то совсем другой: холодный, расчетливый убийца.