Тревожное лето - Виктор Дудко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Со стороны леса у них лаз. Вот из тех кустов все видать. Бежим.
И Ленька, пригнувшись, снова припустил за легконогой Варькой. Они плюхнулись в траву и на четвереньках поползли в заросли. Отсюда действительно был хороший обзор: вся северная часть монастырской стены отчетливо просматривалась. До нее не более полусотни шагов, но Ленька, как ни вглядывался, никакого лаза не видел. Варька мелко дрожала, и он спросил:
— Ты чего трясешься?
— Боюсь я, — простодушно ответила она и плечом прижалась к его плечу.
— Где твои бандиты?
— Не знаю...
Глухо шумела тайга. Монастырь черной таинственной глыбой высился в усыпанном яркими звездами небе. Ленька невольно сжался.
Ухнул филин. Варька вздрогнула. «И где эти бандиты, — думал Теткин, — может, Варька все выдумала?»
— Лень, а Лень... — позвала Варька, — а ты и правда воевал с беляками?
— А ты д-думала...
— У нас тоже воевали. Только я в подполье с мамой и Минькой пряталась. Стреляли, стреляли, а потом и не помню. Бомба попала в нашу хату. А у меня вот, — она взяла Ленькину руку, и он нащупал продолговатый рубец на ее голове.
— Тебя ранило?
— Ага, — просто ответила Варька. — А маму и братишку убили, — совсем тихо закончила Варька, и Теткин вдруг преисполнился нежностью к этой губастой большеглазой девчонке и погладил ее по голове.
— Ты что? — отодвинулась Варька и ойкнула: — Гляди, там кто-то.
Ленька чуть приподнялся на руках. Вдоль стены со стороны балки двигался всадник. Ленька старался рассмотреть, кто же сидел на коне. Да разве рассмотришь в темноте? Всадник спешился, набросил вожжи на ветку вяза, подвязал торбу с овсом к морде коня, подошел к стене и как растворился.
— Ну что, правду я говорила? — спросила Варька. — Видел бандита?
Ленька озадаченно молчал. Конечно, кто, хоронясь, в такую темь появится в монастыре? Бандиты. Вот тебе и монастырь с монашками... Значит, Варька права. Хорошие люди не будут прятаться...
Леньку долго вели по узким и темным коридорам, где каждый шаг отдавался десятикратным эхом. Темные и серые переходы чередовались с ярким солнечным светом. Кое-где чадили оплывшие свечи. Наконец, изрядно перетрусив, Ленька оказался в просторной полутемной комнате, посреди которой стоял грубо сработанный стол, вокруг него такие же стулья с высокими спинками, в простенке, между двумя узкими и высокими окнами, — распятие в рост человека.
Не успел он оглядеться, как появилась женщина в черном, и только белоснежные манжеты на рукавах сверкали какой-то трагической белизной.
— Я вас слушаю, молодой человек, — сказала она приятным голосом, усмешливо глядя на Теткина и перебирая тонкими пальцами янтарные горошины четок.
Солидно покашляв в кулак, как это делал Шершавов, Ленька баском произнес:
— Дело у меня тут н-неотложное к вам. Коммунарам помощь необходима. Хлеб надо убирать, а р-рук не хватает. Шибко уж удался у-урожай. Вот и послали меня к вам, чтоб помогли. Вот так.
Игуменья Анастасия внимательно с едва заметной улыбкой на полных губах слушала Теткина, который все сильнее краснел, а оттого злился.
— Я вас правильно поняла, молодой человек, что нам предлагается разделить труд коммунаров, которые без сторонней помощи не смогут убрать урожай?
Ленька переступил с ноги на ногу и сказал:
— Ага. Именно т-так. Ну так к-какое ваше решение будет?
— Хотите, я вас чаем напою с земляничным вареньем?
Ленька не успел отказаться, как игуменья позвонила в колокольчик, и сразу же появилась монашенка с чайным набором. Ленька узнал в ней ту женщину в черном, которую видел на крыльце Хамчука. Она сноровисто расставила посуду не поднимая глаз и только уходя зыркнула на Леньку.
Игуменья блестящей ложечкой положила себе на блюдце варенье. Ленька тоже положил. Чашечки величиной с наперсток, тонюсенькие, прозрачные, с золотыми вензелями по бокам и на донышке. Игуменья помешивала ложечкой, тонко позванивал фарфор. Помешивал и Ленька...
— Вам понравилось варенье?
— Очень, — искренне ответил он и подхватил ложечкой вкусные ягоды.
— А вы с чаем.
Ленька сконфузился.
— Спасибо.
Анастасия отхлебывала понемногу чай, едва касаясь чашки губами, и открыто рассматривала Леньку. Он поймал ее взгляд и застеснялся.
— Какой же вы неухоженный. Вам сколько лет?
— Ш-шестнадцать с половиной.
— Родители где? — продолжала интересоваться игуменья.
— Нету у меня никого. Батьку беляки повесили. Матка умерла от чахотки, сестренка с голоду. Я вот только и остался со всего нашего роду-племени.
У монахини появилось в глазах сострадание.
— Все. Спасибочки за чай. — Ленька поднялся, посмотрел на распятие. — Ну так как, договорились или н-нет?
— О чем? — спросила Анастасия, разглаживая на столе салфетку.
— Как о чем? О помощи коммунарам. Что церковь отделена от государства, это м-мы все знаем, да на земле-то на русской церковь-то! В волости одной проживаем. Так что надо п-помочь народу. Вас вон сколько сбежалось сюда.
— Сколько? — подняла бровь Анастасия.
Ленька уклонился от ответа:
— Много.
Анастасия поднялась из-за стола.
— Помогать мы коммуне не будем. Так и передайте тому там, кто вас посылал.
— Так и передать? — переспросил Ленька.
— Так и передайте.
— Ну ладно, — с угрозой произнес Ленька, набрасывая на голову картуз. — Так и доложу товарищу Т-телегину. Так, мол, и так, монастырь совершенно отказывается п-помочь рабоче-крестьянскому государству. Это будет расценено как саботаж. Ну, бывайте здоровы и не кашляйте.
Ленька с достоинством покинул гостеприимную комнату, вышел в коридор и забыл, в какую сторону идти. Тут его кто-то взял за плечо и повернул.
— Прямо идите. Там выход.
И он шел прямо, не оглядываясь, боясь показать, что трусит. И когда только вышел на просторный монастырский двор, поросший кустами рябины и можжевельника, оглянулся. Монашка, провожавшая его, стояла на крыльце и осеняла его крестом.
У Леньки имелась уйма времени, надо было подумать, как его убить. Он бродил по вымершей деревне: все взрослое население находилось в поле. На завалинках сидели деды да старухи, на лужайках бегали малые дети. За огородами в кустарнике звякали боталом коровы. Солнце пекло отчаянно, гудели пчелы. Ленька несколько раз обошел вокруг монастыря — все пытался разглядеть калитку в перевитой плющом стене, но так и не смог. Под густым вязом трава была вытоптана до голой земли, и Ленька определил, что коней тут оставляли часто и надолго.
Варька, управившись по хозяйству, следовала за ним тенью.
— Ты за мной н-не ходи, — попросил Ленька.
Варька отстала, но вскоре снова догнала.