Эгоист - Джордж Мередит

Добрый маленький доктор хлестнул по лошадке. Кросджей поведал ему об опале, постигшей его в Большом доме, и обо всех своих приключениях, начиная со встречи с нищим и кончая разговором с сэром Уилоби, опустив только эскападу мисс Мидлтон и подслушанный ночной разговор в гостиной. Доктор Корни тотчас учуял пробел в его рассказе.

— Ты, конечно, ничего не скажешь мисс Мидлтон о моем чувстве к ней. В конце концов это всего лишь капля любви. Но, как сказал Патрик своей Кэтлин, признавшейся ему в том, что ощущает в себе эту каплю, — «это самая сладкая капля!» — и был прав, так же, как оказался прав я относительно твоего аппетита.

Кросджей считал разговоры о любви ниже своего достоинства.

— Я никогда не говорю мисс Мидлтон о таких вещах, — заявил он. — А мы, оказывается, подъехали к домику мисс Дейл!

— Да, он гораздо ближе к твоему пустому брюху, чем мои владения, — сказал доктор. — Остановимся-ка лучше здесь и спросим, можно ли тебе будет у них переночевать. Если нет, я заберу тебя к себе, посажу в колбу и буду демонстрировать, как редкий экземпляр. На завтрак можешь рассчитывать во всяком случае, — в этом тебе не откажут! Я вижу какого-то джентльмена у калитки.

— Это полковник де Крей.

— Да, верно, пришел узнать, нет ли каких вестей о вашей персоне?

— Не думаю.

— А я не сомневаюсь, что так оно и есть и что его сюда прислала мисс Мидлтон.

Кросджей резко оборотился к доктору.

— Я так давно ее не видел! — вырвалось у него. — Но с полковником мы виделись ночью, и она могла бы его расспросить обо мне, если в самом деле беспокоилась. Доброе утро, полковник, — сказал он, соскакивая с козел. — А я уже погулял всласть, и чудесно прокатился, и теперь голоден, как весь экипаж капитана Блая{65}, вместе взятый.

Приветливо улыбаясь друг другу, полковник и доктор поздоровались.

— Я уже позвонил, — сказал де Крей.

К калитке вышла служанка, а вслед за ней — и сама мисс Дейл, которая тут же бросилась к Кросджею и стала осыпать его упреками и поцелуями. На полковника она едва взглянула и, сославшись на необходимость поскорее накормить проголодавшегося мальчика, заторопилась с ним в дом.

— Я подожду, — сказал де Крей. Он заметил, что она бледнее обычного. Доктор Корни справился о здоровье ее отца. Она ответила, что он еще не просыпался, и увела Кросджея к себе.

— Это хорошо, — сказал доктор, — хорошо, когда больные долго спят. Зато дочь его мне сегодня что-то не нравится. Ну, да женщины такой народ — у них раз на раз не приходится. Все, что у них на душе, тотчас отражается на цвете лица. Это оттого, что они не привыкли получать от жизни столько щелчков, как наш брат, и не научились скрывать свои чувства. Они — как флагшток на корабле: то на нем траурный флаг, то — праздничный. А мужчина — что носовое украшение корабля: и в штиль и в бурю одинаков и, спасибо волнам, не слишком красив. Мы с вами вечность не виделись, полковник! Насколько помнится, последний раз мы встречались на борту дублинского судна. Ну и ночка же была!

— Я не забыл ее, как не забыл и того, что это вы меня поставили тогда на ноги, доктор.

— Да, да, вы можете засвидетельствовать, что доктор Корни и на море не шарлатан — слава шартрезским монахам, чей волшебный эликсир имеет власть и над морскою пучиной! А еще говорят, что теперь не бывает чудес!

— Слава монахам и врачевателям!

— Когда их можно объединить в одном лице, это действительно чудо. Впрочем, душевное исцеление часто ведет к полному и окончательному излечению телесного недуга. Злые языки даже уверяют, будто достаточно вверить нашему брату тело, как из него и дух вон. Кстати, полковник, у нашего мальчугана на душе кошки скребут.

— Верно, у него произошла какая-нибудь история с фермером или с лесничим.

— Порасспросите-ка его. Он что-то скрывает, вот увидите. Что-то, связанное с мисс Мидлтон. Тут какая-то тайна, и, судя по всему, невеселая.

— Посмотрим.

Доктор Корни кивнул.

— Мне еще надо будет сюда вернуться, к моему пациенту. А пока проведаю тех своих подопечных, что уже встали, — сказал он, трогая лошадь.

Де Крей побрел по саду. Он принадлежал к числу людей ума деятельного и острого, которые мыслят скачками и как бы в припляс. Он был способен разгадать любую интригу и тут же разработать план контринтриги. И однако, никогда не действовал опрометчиво. Напротив, долго парил над целью и, не торопясь с окончательными выводами, методично и терпеливо взвешивал все данные, какие доставлял ему его быстрый ум.

Услыхав, что Кросджей озабочен судьбой мисс Мидлтон, он перебрал в памяти все обстоятельства, связанные с мальчиком за последние двое суток, и, не позволяя себе задержаться ни на одном из них, принялся их тасовать. Полковник де Крей обладал не только орлиным профилем, но и повадками этой птицы: выбирая время и место для удара, он всецело полагался на инстинкт. Натуры, склонные к рефлексии, обычно начинают с догадок — с тем чтобы впоследствии их разработать. Преждевременная гипотеза, однако, только заводит в непроходимый лабиринт, меж тем как у того, кто способен парить в высоте, делая круги и неспешно вбирая в себя впечатления, больше шансов сохранить равновесие, необходимое для раздумья над предлагаемой загадкой. Он либо нападет на след, либо вовсе потеряет его — второе даже чаще. Зато кругозор у него шире, он не рискует запутаться в собственных хитросплетениях и окажется ближе к правде, нежели тот, кто действует путем расчетов и домыслов. Чтобы достигнуть успеха, однако, мало быть невозмутимым созерцателем, надо еще и уметь читать знаки и выбрать минуту для смелого удара.

Де Крею захотелось еще раз взглянуть на мисс Дейл. Ее внезапный отъезд из Большого дома, как видно, не был продиктован болезнью отца. Он вспомнил, как повстречал ее ночью в коридоре и как поразили его ее покрасневшие глаза. Накормив Кросджея до отвала, мисс Дейл выслала его к полковнику. Но тот отправил его назад — сказать, что хотел бы ее видеть. Мисс Дейл не сразу исполнила его просьбу и вышла на крыльцо с явной неохотой. Де Крей вызвался передать мисс Мидлтон какое-нибудь поручение. У мисс Дейл не оказалось никаких поручений. Он настаивал. Но право же, у нее не было сейчас в этом надобности!

— Неужели вы не доверите мне и словечка, чтобы ей передать?

Она как будто заколебалась. Но нет, ей было не до приветов.

— Я на днях увижу ее сама, полковник де Крей.

— Она очень будет без вас скучать.

— Мы скоро увидимся.

— Не говоря уже о бедняге Уилоби!

Летиция покраснела и ничего на это не ответила. Бабочка необычной расцветки привлекла внимание Кросджея, и он бросился ее ловить.

— Боюсь, не натворил ли он чего, — сказала Летиция. — Он ни разу не взглянул мне в глаза.

— Но аппетит у него хороший?

— Отличный.

Де Крей кивнул. Если у мальчика хороший аппетит, можно не отчаиваться: есть надежда подобрать к нему ключ. Полковник и Кросджей не спеша прошлись по саду.

— Ну, а теперь, — сказал полковник, — мы попробуем устроить вам свидание с мисс Мидлтон. Вы счастливчик, ведь она постоянно думает о вас.

— Я-то всегда о ней думаю, — сказал Кросджей.

— И если вы попали в беду, лучше всего вам обратиться к ней.

— Кабы знать, где она!

— Да ведь ее обычно всегда можно застать в Большом доме.

Ответа не последовало. Страшная тайна, которою владел Кросджей, так и рвалась наружу. Теперь, когда он был сыт, к нему и в самом деле было легче подобрать ключ.

— Мне бы так нужно было повидаться с мистером Уитфордом!

— Вы хотите что-то ему сообщить?

— Я не знаю, как мне быть, я ничего не понимаю!

Тайна подступила к самым его устам, но он ее проглотил.

— Да, мне необходимо поговорить о мистером Уитфордом, — повторил он.

— О, это большой друг мисс Мидлтон.

— Я знаю. Самый верный. Из чистейшей стали.

— Но мы все ее друзья, Кросджей. Я льщу себя надеждой, что и я могу быть крепким, как толедская сталь, когда нужно. Сколько времени пробыли вы в доме до того, как чуть не сшибли меня с ног?

— Не знаю, сэр. Я уснул, а потом вдруг проснулся…

— Где же вы проснулись?

— В гостиной.

— Послушайте, Кросджей, неужели вы из тех, кто пугается привидений? А право, у вас был такой вид, когда вы ткнулись мне в живот, словно вам явилось привидение.

— Я не верю в привидения, полковник. А вы? Нет, конечно!

— Как знать? Будем надеяться, что они не существуют, иначе всякий человек, заручившись помощью привидения, мог бы одолеть десяток противников. Это был бы неравный бой. С таким нельзя было бы ни драться, ни в карты играть, ни соперничать, скажем, в любви. Ну так что же — вы увидели привидение?

— Нет, нет, это были не привидения! — убежденно воскликнул Кросджей.

Полковник переменил разговор.