Диалоги - Диас Назихович Валеев

Вдруг из ванной доносятся приглушенные рыдания.

(Бросается туда, тут же выволакивает Хабуша, вырывая из его рук брючный ремень.) Я тебе дам вешаться! Я тебе повешусь!..

Х а б у ш. Магфур Хузеевич… Вы… Не хочу!..

А к л и м а (хлещет его ремнем). Я тебе повешусь! Дурак! Ассенизатор несчастный!.. Я тебе повешусь!..

Пустырь возле дома. Обезображенная земля. Тяжело опираясь на палку, ковыляет старая  М и г р и.

Появляется мужчина по фамилии  Б а я н о в.

Б а я н о в (кланяясь в спину Мигри). Здравствуйте! Рад вас видеть в добром здравии. Мне бы Магфура Хузеевича!

Мигри молчит, не оглядывается.

Я пришел сообщить радостную новость: домоуправление положительно решило его вопрос. (Забегает вперед и говорит уже в лицо Мигри.) Я — товарищ Баянов. Работник домоуправления. Мы недавно с вами познакомились.

Мигри молчит.

В таком случае простите за беспокойство. В следующий раз. (Увидев Магфура, несущего табуретку и лопату.) А, вот вы где! А я только что беседовал о вас с вашей родственницей!

М а г ф у р. Салям, Баян Баянович!

Б а я н о в. Долго жить будете! Легки на помине!.. А я пришел сообщить вам радостную весть!

Пожимают друг другу руки.

М а г ф у р. Вот, ушли отсюда… а она (кивает на Мигри) говорит, надо закончить дело, которое начал. Надо, мол, победить! Победить надо!..

Б а я н о в (оглядывает двор). А как хорошо будет дышаться здесь, Магфур Хузеевич, когда всеми запахами весны заблагоухает наш сад!.. (Восторженно улыбаясь.) Филателия, знаете ли, так развивает воображение, мечтательность!.. Вот смотрю я на вашу родственницу и думаю. Психология старого человека — и кварталы новых домов… Формы нового быта, конечно, перековывают характер. Но ведь этот сад… цветущие яблони — это и ее мечта, вашей родственницы, — я убежден! И давно жила в ней эта мечта!.. Давно!.. Да-да, это мысль! И только в условиях нашей действительности, при содействии нашего домоуправления она может осуществиться.

М а г ф у р. Саженцы я снова достал. Только бы опять не погубили…

Б а я н о в. Все это не так страшно! Не будьте пессимистом, Магфур Хузеевич! (В деловом возбуждении спешит выпалить свою сногсшибательную новость.) Из коммунхоза пришло указание — в каждом домоуправлении организовать дом образцового быта, понимаете? А мы тут как тут с нашей великолепной инициативой! Я доложил о нашем вопросе. Положительная реакция! Больше того, начальник коммунхоза на районном совещании уже привел работу нашего домоуправления как пример! Видите, какую я развил деятельность!.. И теперь для нашего замечательного сада открываются великолепные перспективы!..

М а г ф у р (работая лопатой). Сейчас по ту сторону дома траншею для канализации прокладывают. Здесь, говорят, по ошибке проложили!.. А вдруг — там по ошибке? Вы не в курсе?..

Б а я н о в. Это все несущественно, Магфур Хузеевич. Пусть роют, прокладывают. Главное — наш почин одобрили! Кстати, вы как-то изволили заметить, что в плодопитомнике вашего свояка…

Появляется  Ж е н щ и н а — та, конечно, которая чрезвычайно толста или чрезвычайно тонка.

Ж е н щ и н а. Товарищ Баянов!

Б а я н о в. А, Эсфирь Ивановна!.. (Чуть отступая.) Почтение мое… Мое почтение!..

Ж е н щ и н а (оглядывая обезображенный пустырь). Прекрасно! Вы не обманули моих надежд. Именно так — с корнем, до основания!..

Б а я н о в. Да-да. Я никого никогда не обманывал.

Ж е н щ и н а. На протяжении всей жизни я — на страже общественных интересов. Я всегда сигнализировала! Того, что мещане и обыватели (с ненавистью бросает взгляд на Магфура) называют пошлым словом «личная жизнь», у меня не было. И не могло быть! (Взглянув на Баянова.) И вот, видите, оценили! Прислушались! Это симптом, товарищ Баянов!

Б а я н о в. Да. Конечно. Конечно.

Ж е н щ и н а (оглядывая поле брани). Совершенно верно. Именно так надо бороться с такими элементами. (С ненавистью смотрит на Магфура.) Но сам факт, что эти элементы еще на свободе…

Б а я н о в. Видите ли, Эсфирь Ивановна, поскольку филателия…

Ж е н щ и н а. Нет, не спорьте! Не спорьте! Лишняя гуманность ни к чему! Вы очень мудро использовали великолепную технику, выпущенную нашей промышленностью. Все эти частнособственнические инстинкты, все эти пережитки прошлого надо выкорчевывать с нашей прекрасной земли именно могучей техникой! Бульдозерами, экскаваторами, тракторами… и… не знаю, какая еще есть техника! Двадцатый век на дворе, и что бы ни говорили, а технический прогресс должен и обязан диктовать свои условия в борьбе с такими гнусными явлениями! (Снова — взгляд на Магфура.) Я убеждаюсь в этом снова и снова!.. И со своей стороны…

Б а я н о в. Видите ли, Эсфирь Ивановна, дом построили, а траншею… для канализации…

Ж е н щ и н а. При чем тут канализация? Надо просто всемерно распространять этот опыт, пропагандировать его! Мне предлагают другую работу, и я подумаю, товарищ Баянов, даю вам честное слово, я подумаю, каким образом можно будет использовать технику… Сегодня у меня радостный день!.. (Достает из сумочки какую-то повестку.) Вот. Приглашают прийти.

Б а я н о в (взглянув в повестку). Психоневрологический диспансер? (Отступая.) Да-да. Понятно. Это очень приятно, поскольку… очень, очень приятно…

Ж е н щ и н а. Я всегда утверждала, что среди наемного ненормальных людей, которых надо изолировать от общества. Целый ряд материалов на эту тему со статистическими выкладками, с конкретными предложениями был направлен мной в целый ряд центральных учреждений. (Торжествующе.) Я предложила, товарищ Баянов, весьма целостную и обширную программу! Не сомневаюсь — мои факты убили и потрясли. Познакомившись с ними, ничем иным больше нельзя заниматься. И вот — приглашают. Видимо, хотят, чтобы я возглавила. Поняли наконец, что я не могу находиться в роли воспитателя в рядовом детском саду!

Б а я н о в (отступая от нее все дальше и дальше). Я… я поздравляю вас, Эсфирь Ивановна. Да-да. От всей души поздравляю!

Ж е н щ и н а (с признательностью и великодушием). Я — одинокая женщина. Мужская нога никогда не переступала порога моего дома. Голых мужчин — какое, правда, ведь гадкое слово? — я видела только во сне! Но у вас честное лицо, товарищ Баянов. Я верю вам. Приходите в семь. Посидим как коллеги. За чашкой