Катарсис. Том 2 - Василий Головачёв

МОСКВА — ВОЛОГДА

Тарасов

Бандиты, укравшие Акулину, позвонили спустя два дня, поздно вечером первого августа. Дома были все, но трубку взяла Татьяна, все еще находившаяся в шоке от случившегося. Выслушала, молча протянула трубку мужу.

— Слушай сюда, буржуй, — раздался в трубке гнусавый развязный голос; говорили с акцентом. — Твоя дочка у нас. Готовь деньги — миллион баксов! Отдашь через три дня, мы скажем — где и в какое время. Заявишь в милицию — девки больше не увидишь! Понял?

— У меня нет такой суммы, — сдавленным голосом ответил Сергей, оглядываясь на ворвавшегося в прихожую Тарасова. — И это не моя дочка…

— А чья? — удивился переговорщик.

Глеб вырвал трубку у Сергея.

— Моя! — сказал он хрипло. — С кем я говорю?

— А ты кто такой? — осведомился неизвестный озадаченно.

— Я Глеб Тарасов, отец Акулины. Где она?!

— Ага… — на том конце провода помолчали. — Не врешь?

— Верните дочь! — лязгающим голосом ответил Глеб. — Клянусь, я вас достану! Всех!

— Не наезжай, базло, — хмыкнул собеседник. — Кишка тонка достать нас всех. Если через три дня не будет денег, мы пришлем тебе пальчик твоей девки. Понял? А потом поглядим, что с ней делать дальше.

— Послушайте… — Глеб замолчал, так как в трубке затукали гудки отбоя.

— Что? — шепотом спросил почерневший от переживаний Сергей.

— Бросили трубку. Сколько он попросил?

— «Лимон».

Глеб сжал трубку так, что она хрустнула. Сказал глухо:

— Они не шутят. Эта сволочь слишком уверенно себя вела. Они явно не знали, что дочь не твоя, но им все равно, с кого получать выкуп.

— Надо снова звонить в милицию, в ОМОН, и все рассказать.

— Я не верю в милицию. Что могут сделать оперативники, получающие по тысяче рублей в месяц?

— Я тоже мало верю, но что-то же делать надо? Я не соберу миллион, даже если все продам и заберу свою долю в фирме.

— Надо искать бандитов самим. Параллельно с омоновцами. У тебя нет знакомых в местных спецслужбах?

Сергей виновато покачал головой.

— Есть, но все шапочные. Ты не представляешь, насколько у нас тут власть повязана с мафией и бандитами всех мастей. Если по всей стране криминальные и наркосделки прикрываются чиновниками разных уровней на восемьдесят процентов, то в Вологде — на девяносто пять. Легче договориться с преступниками, чем с чиновниками. Мы с женой даже подумываем свернуть дело и уехать обратно в Кейптаун.

Тарасов заставил себя успокоиться, повертел в пальцах зажигалку, оставленную похитителями на даче, зашел в ванную и сполоснул лицо холодной водой. Вернувшись в гостиную, сел на диван, шлепнул ладонью по сиденью.

— Садись, в ногах правды нет.

Сергей, круживший по комнате, подумал и сел. Глянул на кутавшуюся в платок жену.

— Танюш, сделай нам кофеечку.

Таня кивнула, ушла на кухню.

— Рассказывай, — сказал Глеб.

— Что?

— Я вижу, что живется вам не очень сладко. Поделись проблемами, полегчает. Потом поговорим, что делать, где искать Акулю.

— Да и делиться особенно нечем… — Сергей помолчал, колеблясь, баюкая руку с протезом. — Все действительно не столь блестяще, как видится завистникам. Да и бандитам тоже… Никогда не думал, что столкнусь с таким жестоким прессингом на родине. Сначала дела шли хорошо, все удавалось, многие помогали, а как только я стал на ноги — и пошло, и поехало.

Сергей махнул рукой, ссутулился.

— Рэкет? — догадался Тарасов.

— Если бы только рэкет. Кстати, с этими ребятами проще договориться, чем с госслужбами, они меру знают. Главная же мафия на Руси — само государство. Ты не представляешь, сколько мздоимцев у меня перебывало! Участковый, главврач санэпидстанции, инспектор пожарного надзора, чиновники городской администрации, сотрудники УВД по борьбе со злоупотреблениями, представители общества защиты прав покупателей и так далее, и тому подобное. И каждому дай! Иначе что-нибудь отключат, что-то перекроют, запретят, заведут уголовное дело, отнимут лицензию, лишат всех прав.

— Да-а, — сочувственно протянул Глеб. — Это действительно оголтелый чиновничий рэкет. Беспредел! А отказать не пытался?

— Пытался, как же, — усмехнулся Сергей. — Да они меня все же сломали. Одна за другой пошли проверки, два месяца фабрика стояла, убытки достигли нескольких миллионов рублей, да к тому же наехал местный концерн по выколачиванию долгов «Сторица», — я имел глупость взять в банке ссуду и вовремя не расплатился. Пришлось идти на поклон к губернатору, он помог, зато теперь приходится изворачиваться, вести двойную бухгалтерию, химичить, иначе кранты — закрывай фирму.

— Весело.

— Да уж.

— Я не знал, что у тебя такое положение. Рассказал бы все раньше, вместе бы поборолись.

— С чиновниками, имеющими опергруппы в лице бандитов, особо не поборешься. Они не только меня, но и других таких же коммерсантов, желающих жить честно, «нагнули». Может, действительно, плюнуть на все и уехать? Ведь это из-за меня Акулину выкрали, знали, гады, что я не беден и «химичу», чтобы выжить.

— Ни в чем ты не виноват. Бандиты просто не знали, что Акуля не твоя дочь. Не помнишь, ничего подозрительного перед похищением не происходило?

Сергей помолчал, глядя в пол, потом встрепенулся.

— Может быть, это? Акулина говорила, что дня два назад к ней на улице подошли фотографы, мужчина и женщина, якобы снимали детей для журнала.

Тарасов подумал.

— Возможно, но маловероятно. Еще?

Сергей снова задумался.

— Ну, не знаю… хотя, разве что… Мне вообще-то часто звонят всякие уроды, предупреждают, чтобы «не обижал» представителей всяких проверяющих контор, а тут в офис заявился один тип в штатском, с красными милицейскими корочками, покрутился по кабинетам, ко мне не зашел и исчез. Так я и не понял, что ему было нужно.

— Он с кем-нибудь общался?

— С охраной, по-моему, с секретаршей…

— Что спрашивал?

— Да в общем-то ничего стоящего… нет ли проблем с сигнализацией… нет ли жалоб на руководство… где кто живет… — Сергей запнулся, посмотрел на насторожившегося Тарасова. — Ты думаешь?

— Вот именно, — кивнул Глеб. — К тебе приходил разведчик. Возможно, мы ошибаемся, и приходил натуральный мент, но уж очень странно, что не зашел к тебе и задавал странные вопросы. Твои охранники или секретарша не запомнили фамилию и как он выглядит?

— Не знаю, не спрашивал.

— Позвони. Заодно спроси, на какой машине он приезжал, если кто видел.

Вошла Татьяна, принесла чашки с дымящимся кофе, тут же молча вышла.

Тарасов посмотрел вслед женщине.

— Между вами ничего не произошло? Такое впечатление, что вы не разговариваеете.

— Переживает, — тихо проговорил Сергей.

— Говорят, бывает передозировка от общения даже с любимым человеком.

— Чушь, — криво улыбнулся Сергей, беря чашку рукой в черной перчатке. — Если любишь — не может быть никакой передозировки. Просто Таня приняла все это близко к сердцу, винит во всем себя.

— Да она-то здесь при чем?

— Я тоже так считаю, только ее не уговоришь. Ничего, успокоится. Главное, вернуть Акулю. Присохли мы к ней, честно говоря, как к родной. — Он отпил глоток кофе, взял трубку телефона и позвонил кому-то из своих подчиненных.

— Костя? Это Зощенко. Помнишь, ты дежурил в офисе дня два назад, когда к нам какой-то сотрудник органов приходил? Ты его удостоверение смотрел? Можешь вспомнить фамилию? Что? — Брови Сергея поползли вверх. — Понятно. Спасибо. Нет, ничего, все в порядке.

— Спроси его, как выглядел этот сотрудник.

— Как он выглядел?

Сергей выслушал ответ, положил трубку, растерянно посмотрел на Глеба.

— Он говорит, что это был старший лейтенант ФАС Бердяев.

Теперь пришла очередь удивляться Тарасову.

— ФАС? Твой Костя не ошибся? ФАС — это Федеральная антитеррористическая служба. С какой стати ее сотрудник вдруг объявился в Вологде?

— Может быть, у них тут отделение.

— Все равно, даже если в городе есть отделение ФАС, почему оно заинтересовалось тобой и твоей фирмой?

Сергей беспомощно пожал плечами.

— Ничем криминальным, а тем более связанным с террористической деятельностью, мы не занимались.

— Ладно, не переживай, разберемся. Молодец твой Костя, не забыл визитера. Описал он его тебе?

— Средних лет, на макушке лысина, лицо какое-то землистое, словно он больной, а на лице под глазом родинка.

— Отличная примета. Поблагодари своего Костю от меня. Во всяком случае, это уже зацепка. Плюс вот это. — Глеб подкинул зажигалку. — Если мне удастся уговорить мое начальство, у нас будет команда. От тебя в Москву можно позвонить?

— Конечно.

Тарасов набрал номер телефона базы, подождал переключения на кодированную линию связи и услышал голос командира группы «Хорс»: