Песочные часы - Ольга Романовская

Откладывала тяжёлый разговор со дня на день, не желая огорчать больного. Оказывается импари стать легче, чем объяснить отказ. А всё потому, что я переживаю за здоровье виконта, особенно душевное.

Наконец решилась: что толку тянуть и ещё больше привязывать к себе?

Был июль месяц, и тёплый ветер колыхал занавески гостиничного номера, куда, оправившись, перебрался виконт: он не желал стеснять меня.

Виконт сидел и смотрел, как я читаю письмо из Арарга. Адресованное ему письмо от супруги. А я не могла сосредоточиться под его взглядом. Он как кинжал — в нём столько нежности и любви.

Протянул руку и коснулся моих волос. Улыбается.

Норина Мирабель, вот, не улыбалась. Она ведь не только ему письма писала: второе предназначалось мне. Как и предполагала, норина обрушила на меня поток негодования и обвинений, утверждала, что я едва не погубила карьеру мужа, навлекла на него выговор короля, чуть ли не довела до самоубийства.

«Он так исхудал, походил на привидение, не спал, не ел, месяцами не бывал дома, — писала норина Мирабель. — Когда возвращался — молчал и пил. К себе подпускал только сына, даже велел Рагнару у себя в спальне постелить. Я боялась, что с ума сойдёт. И всё из-за тебя! А потом ты пишешь, что он из-за тебя же стоял на пороге смерти. Иалей, я и не подозревала, что ты такая жестокосердная тварь. Перестань его мучить! Если не нужен, отпусти».

— Как вы себя чувствуете? — отложила письмо и посмотрела на виконта.

— Ты же знаешь, если ты рядом, мне всегда хорошо, любимая моя кеварийка.

Он привлёк меня к себе и поцеловал.

— Вот об этом я и хотела поговорить, — отстранилась, решив пресекать все порывы нежности. — Чтобы снова не быть предательницей. Вы ведь ждёте, что я выйду за вас замуж, мой норн?

— Сашер, — поправил виконт. — Но ведь ты, вроде бы, приняла меня. Или что-то случилось?

Тяжело говорить такое человеку, который бережно целует твои руки. Хорошо, что я отказалась делить с ним постель: соврала, что врач не рекомендовал.

— Сашер, — с трудом заставила себя назвать его по имени, а потом решила, что лучше по фамилии, — виконт Тиадей, я не выйду за вас замуж. Как и обещала, приеду навестить Рагнара, с вашего позволения побуду с ним пару месяцев, но к вам не вернусь. Не стану вашей женой. И любовницей тоже.

— Иалей…

В глазах — непонимание. Стараюсь не смотреть в них, встаю и продолжаю:

— Так будет лучше.

— Почему? Что я сделал не так, скажи? — он встал вслед за мной, попытался обнять — я не позволила. — Ты будешь жить отдельно, я ни словом не обмолвлюсь о женитьбе… Всё будет, как ты пожелаешь. Иалей, что произошло, ведь ещё вчера мне казалось… Не простила?

— Простила, мой норн, просто не хочу снова быть торхой, пусть и свободной. Видеть боль и страдания, каждый день вспоминать прошлое. И вы… Не надо, мой норн, я знаю, что вы любите меня, только этого мало. Потому что я не люблю вас. Давайте поговорим начистоту. И вы хоть раз услышите меня. Согласны?

Виконт кивнул. Молчал, осмысливая мои слова, а потом обхватил, прижал к себе и принялся осыпать поцелуями.

— Останься, Иалей, всё, что угодно, только останься!

Мне потребовалась вся твёрдость, чтобы не сдаться под его напором. Отстранилась и попросила держать себя в руках.

— Мой норн, если вы хотите меня видеть, не целуйте и не обнимайте. Привыкайте, что мы чужие. Тогда мы сохраним дружеские отношения. Это тяжело, но необходимо. И чем меньше вы меня видите, тем лучше. Как я уже говорила, я не люблю вас и не полюблю. Вы ничего изменить не можете. Почему? Так вышло. Вы были хорошим хозяином по меркам Арарга, спасибо, но хозяином. Вы до сих пор не понимаете, чего мне не хватало, верно?

Он кивнул. Сидел на кровати и смотрел, пристально, с молчаливой надеждой. Не просил, не умолял больше.

— Ты же… Я всё сделаю. Что захочешь.

— Откажитесь от рабства, своих привычек? Порвёте со своим кругом, страной?

Виконт вздохнул и поджал губы, задумался.

— Я отвечу за вас: нет. Вы не изменитесь, да и ваша страсть того не стоит. Ведь это всего лишь страсть, мой норн, а не любовь. Признайтесь, что вы желаете счастья себе, а не мне. Привычка получать своё, строптивая игрушка, задетая гордость…

— Нет, — хрипло возразил он, — ты не права. Я действительно люблю тебя. Наверное, не так, как ты хочешь… Ты говоришь, что я тебя не слышу — но я пытаюсь, Иалей! Помоги мне, хоть чуть-чуть!

Встав, виконт налил себе воды, залпом осушил стакан и продолжил, глядя поверх моей головы:

— Ты ненавидишь араргцев. Мы для тебя зло, потому что держим рабов. Это я понял. Понял, что допустил ошибку, смалодушничав. Скажи, если б я поступил, как Абердин, ты относилась бы иначе? Уважала?

Я пожала плечами. Не знаю, честно не знаю.

— Всё, всё я понял, Иалей, — вздохнул норн, тяжело опустившись на стул и закрыв лицо руками. — А ты — такое доброе создание, даже стражу не позвала, умирать не бросила… Значит, всё, что нас связывает, — дети?

Не стала скрывать, что да, и попросила не искать со мной «случайных» встреч.

— А как же Рагнар? Ты же хочешь его увидеть, побыть с ним…Обещаю, что не притронусь. Не лишай сына матери. Или моё общество настолько тебе противно?

Норн уговаривал вернуться в Арарг вместе с ним, заверял, что уедет в замок, оставит меня с сыном наедине, даже предложил отдавать мне его на лето. Я обещала подумать и дать ответ вечером. Но мысленно решила, что в Арарг приеду сама, без него. Через месяц, пожалуй. Мне хватит денег на гостиницу, буду целыми днями гулять с Рагнаром… Надеюсь, его отец не злопамятен.

Я не сдержала обещания: ступила на землю Арарга, поддерживаемая под локоть виконтом Тиадеем. Слово своё он сдержал: за время путешествия не пытался возобновить любовную связь. Всё ограничилось парой поцелуев, на которые я не ответила. Зато приходилось вечерами гладить его по волосам, убеждая, что через полгода он меня забудет.

Зачем это делала? Чтобы не пил. Рагнару нужен здоровый отец.

Сердце сжалось от страха, когда вновь увидела очертания Восточного архипелага и острова Неро, но, заметив моё волнение, норн заверил, что мне ничего не грозит.

— Любого убью, — заверил он. — И на твоей стороне закон: ты свободна.

И подданная Арарга, если верить паспорту. Не забыть бы поменять.

С отцом я списалась перед отъездом, предупредив, что вскоре переберусь к нему. Или он переедет в Сорру — тут по обстоятельствам, где лучше будет детям. Виконт пока не знал, но я намеревалась принять его опрометчивое предложение забрать сына на лето. Мой Рагнар, скоро я увижу его.

Невольно всплакнула, уткнувшись в макушку Сагары.