Интерконтинентальный мост - Юрий Рытхэу

Почувствовав одновременно и безмерное облегчение и усталость, Иван Теин подъехал на снегоходе к своему дому.

— У нас гости, — почему-то тихо сказала Ума.

— Кто?

— Сергей Иванович и его американский коллега.

Метелица виновато сказал:

— Извините, что мы без приглашения. Но гостиница занята, а нам пока велено далеко не отлучаться. Подумали, куда деваться, и решили — к вам.

— Ну и правильно сделали! — воскликнул Иван Теин. — Располагайтесь здесь как дома… Как вы себя чувствуете, мистер Дуглас?

— О, не беспокойтесь! — махнул рукой Хью Дуглас. — Мне, право, неловко, что я взбудоражил всех. Но согласитесь, что не каждый день вам оказывает медицинскую помощь президент великой державы!

Однако заметно было, что Хью Дуглас бодрился несколько через силу, зато Метелица был настроен весьма благодушно.

— Можно сказать, что Хью Дуглас перерадовался, что все обошлось без происшествий!

— Какие же могли быть происшествия? — пожал плечами Иван Теин. — Все так четко и хорошо организовано. Правда, я несколько побаивался, что что-нибудь да не так пойдет. Но протокольная служба все предусмотрела, и за каждую строчку программы есть свой ответственный. Вот часа через полтора должен состояться обед в моей яранге, а там уже со вчерашнего вечера работает целый отряд людей, даже хозяину нечего делать! Кстати, вы, наверное, знаете, что обед предполагается в узком кругу, и туда приглашены, кроме меня, вы, Сергей Иванович, и вы, мистер Дуглас. А хозяйкой назначено быть Уме.

— Так что пейте тут чай, но берегите свой аппетит, много будет вкусного, — сказала Ума, уходя одеваться.

Она умчалась на своем снегоходе, а мужчины пока остались, расположившись в кружок у чайного столика в большой гостиной.

— Да-а, — задумчиво протянул Хью Дуглас, явно приходящий в себя то ли от успокоительного чая, то ли от чего другого. — Если и дальше все так пойдет, то это будет просто прекрасно. Ну, а почему не должно быть так?

Но он задал вопрос, видимо, самому себе, потому что тут же поторопился ответить:

— Иначе ведь и жить не стоит на земле. Верно, мистер Метелица и товарищ Теин?

Время до обеда прошло довольно быстро.

Александр Вулькын с Умой постарались: костер горел жарко и почти без дыма, так что в чоттагине было светло и тепло. Два длинных низких столика были уставлены чукотскими лакомствами: сушеным моржовым мясом, вяленой олениной, на отдельных блюдах отсвечивали кристаллами льда мороженые глыбы прессованного юнэва — золотого корня, листьев-чипъэт, розовел олений костный мозг, искрилась толченая сырая мороженая нерпичья печень, при свете костра насквозь просвечивали тонко наструганные завитки оленьей и рыбной строганины. Вместо стульев — ряд китовых позвонков с положенными на них для мягкости и тепла пыжиковыми шкурами.

Ума в цветастой камлейке хозяйским взглядом последний раз оглядела чоттагин и одобрительно кивнула ответственному работнику из свиты Председателя Президиума.

Послышалось легкое шуршание полозьев подъезжающих снегоходов.

Ума с Иваном Теином вышли из яранги и направились навстречу гостям.

— Амын еттык! — сказал Иван Теин и пожал им руки.

Вообще-то по старинным обычаям жене не полагалось приветствовать гостей, но оба высоких гостя сами подошли к Уме и тепло поздоровались с ней.

Затем, ведомые хозяевами, гости вошли в чоттагин, освещенный костром и наружным светом из дымового отверстия.

— О, как здесь интересно! — воскликнул Президент Соединенных Штатов. — Наверное, так же выглядел изнутри вигвам древних обитателей нашей страны — индейцев. А там что, в глубине? Ах, это спальня? Как уютно, должно быть, спать в шкурах после зимнего холодного дня!

Ума пригласила гостей за стол. Все места заранее были расписаны и распределены представителем протокольного отдела, и возле каждого стояла табличка с именем.

Гости принялись за трапезу.

После холодных закусок, среди которых особым вниманием пользовалась строганина, подали вареное по-чукотски мясо оленя. Сидевший рядом с Иваном Теином Председатель Президиума Верховного Совета подробно расспрашивал его о жизни в таком жилище. Как оно содержалось, из каких материалов строилось, сколько человек могли в нем жить.

— И часто вы сами живете здесь?

— Когда я на моржовой охоте, обычно ночую с женой здесь, — ответил Иван Теин. — Поверьте, здесь не так уж плохо. Правда, нужна привычка. Я читал, что мои предки с большим трудом привыкали к просторному дому с окнами. Им иногда казалось, что они опять просто-напросто спят на улице, что в доме холодно и неуютно. Потребовались десятилетия, чтобы коренной житель Чукотки привык к нормальному комфортабельному дому… А здешние яранги — это дань прошлому, как бы связь с традициями.

— Сейчас это повсеместное увлечение, — заметил Председатель, — стиль ретро. Но в этом есть и положительная сторона. Это как бы живое, непосредственное вхождение в историю, своеобразная реакция на бурное продвижение вперед…

— Боязнь оторваться от самого себя, от своего прошлого, — заметил американский Президент. — У нас тоже в свое время было распространено движение поисков своих корней. Одни искали потерянное родство с индейцами, другие отправлялись в Европу, чтобы найти следы предков.

— И все же, как ни говорите, мне правится иногда зайти в ярангу, ощутить запах живого костра, вдохнуть настоящего древесного дыма, — сказал Метелица. — Разве не прекрасно, что мы сегодня здесь, в яранге вкушаем отличную, естественную пишу?

Все в один голос согласились с ним.

После обеда и короткого отдыха высокие гости снова занялись переговорами, а Иван Теин со своими гостями вернулся к себе домой.

Ему еще предстояло проследить за приготовлением вечернего небольшого концерта во Дворце культуры. Поэтому, оставив своих гостей отдыхать, Иван Теин ушел.

Хью Дуглас устроился в покойном кресле в большой гостиной. К нему возвращалось его веселое, радостное настроение.

— Вы меня простите, — сказал он Метелице, — но у меня в душе все одна песня: все обошлось, все обошлось. Это значит, они признали себя побежденными…

— Кто — они?

— Те, кто взорвал макет-мост, — пояснил Хью Дуглас. — Теперь мы можем спокойно строить. Сегодня я, честно признаюсь, кроме постоянной тревоги еще чувствовал и некоторую, если не зависть, то досаду.

Хью Дуглас поднял глаза на собеседника:

— Ведь настоящие виновники всего этого мы с вами, а не президенты…