Последний конвой. Часть 3 - Виктор Романович Саморский

— Все решения принимает командование. Если бы поступил такой приказ, мы бы его выполнили.

Стивен даже поперхнулся от глубины философии выданной сентенции.

— С какой целью вы собирались напасть на лагерь?

Китаец вновь сделал продолжительную паузу, несколько секунд играл скулами, затем ответил:

— Мне это неизвестно.

Стивен едва не застонал от бессилия. Разговор слепого с глухим. Время уходит, стоянка непродолжительная, а китаец так и не сказал ничего важного. Тогда он решил сменить подход, стараясь, чтобы голос звучал немного участливо и по-отечески заботливо.

— Тебя пытали?

Чен болезненно поморщился.

— Применяли меры физического воздействия для получения наиболее достоверной информации.

— Что хотел знать «господин офицер», проводивший допрос?

По лицу китайца на секунду промелькнуло изумление.

— То же самое, что спрашиваете и вы.

— Что тебе известно об артефакте?

Чен смутился, пауза затянулась сверх всякой меры. Стивен терпеливо ждал. Наконец, Ли не выдержал гнетущего молчания и признался:

— Мне нечего ответить. Я не понимаю, о чем идет речь.

— Шансяо в твоем присутствии упоминал это слово?

— Нет.

— А «господин офицер», который производил твой допрос, упоминал это слово?

— Нет… Не знаю. Может быть. Я не помню.

— Вас было двое?

— Да.

— Где второй разведчик?

— Мне это неизвестно. Нас разделили после задержания. Допрашивали отдельно.

— Расскажи о нем.

— Сержант Хе Дуан. Тридцать семь лет. Специализация — снайпер. Холост. Детей нет.

— Сержанту может быть известно больше, чем тебе?

Пауза. Длительное молчание.

— Мне нечего ответить.

Стивен задумался. Чен охотно идет на контакт, но как младший исполнитель, практически ничего не знает. Эх, поговорить бы с полковником…

Скорее всего, Паулю в голову пришла та же самая мысль, и он рискнул отпустить пленника, передав через него сообщение шансяо. Есть ли шанс получить ответ? Это зависит сразу от многих факторов. Ван Лю не дурак, и должен понимать, что грубой силой захватить конвой он не сможет. Что остается? Хитрость, обман, и переговоры об альянсе. Правда, содержимое послания Пауля мне неизвестно… как и планы врио эмиссара…

Стивен быстро подвел в уме итоги допроса.

Полезной информации — ноль. Все, что удалось выведать, я знал и так.

Словно молния, в голове промелькнула внезапная догадка. Даже не обдумывая, он задал следующий вопрос:

— Каким образом должна была произойти эвакуация разведгруппы?

— В полутора километрах от лагеря нас ожидала машина.

— Контрольное время возвращения группы?

Судя по выражению лица, китаец немного озадачился вопросом, но, не почувствовав подвоха, тут же ответил:

— Три часа.

Стивен задумчиво почесал лоб.

Получается, что группа Ван Лю опережает нас всего на три-четыре часа? Но это же катастрофически мало! Любая поломка техники, любая незапланированная остановка, и мы их догоним. Грузовики Джарваля на последнем издыхании. И это с нашими возможностями. А у китайцев с собой ни запчастей, ни ремонтников. Не думаю, что Ван Лю смог захватить новенькие машины, скорее всего — такое же барахло, какое досталось и нам, ибо других в Африке просто нет.

Для того, чтобы оторваться от преследования, им придется гнать технику не только в темное время суток, но и днем, по жаре. А это слишком рискованно. Могут не доехать. На что рассчитывает Ван Лю? На Будду? Или они вовсе не собираются устраивать гонки по пересеченной местности? А что, если они собираются перехватить груз в пути?

Час от часу не легче…

— Чен, вы можете организовать для меня встречу с шансяо?

Китаец отрицательно помотал головой.

— У меня нет такой возможности.

— Ясно, — Стивен тяжело вздохнул.

Пауль потому и сдал мне китайца, что толку от него никакого.

* * *

Под утро на очередной остановке для дозаправки Асур приволок мачете. В логике убийце не откажешь — подбросил нож в машину с наёмниками в расчете, что кто-нибудь из них позарится и прикарманит находку. Неизбежное хвастовство и зависть остальных приведут к обнародованию орудия преступления.

Почти так оно и вышло, хотя и немного не по плану убийцы. Нож оказался слишком большим, никто присваивать его себе не стал, отдали Асуру. Стивен сразу же отнес мачете Лидии Андреевне, снять смывы для анализа. В том, что это тот самый нож, которым убили Быкова, он уже ни секунды не сомневался.

Стивен вернулся в «Тайфун» и занял свое место, погрузившись в состояние сильной задумчивости. Сообщать Паулю о страшной находке пока не стал. Сначала нужно все тщательно обдумать и взвесить.

Эх, посоветоваться бы с Гейманом, хотя бы и не настоящим. Вот что бы он сказал?

Кому это выгодно?

Тому, кто метил на место эмиссара. Претендовать мог только офицер с приличным опытом службы. Лидию Андреевну исключаем, так как она в первую очередь врач, и лишь потом офицер. Остаются Пауль и тяжело раненный Федор Михайлович. Шибарин слишком плох, чтобы суметь справиться с Быковым, значит, единственным подозреваемым остается только Нойманн. Но против него нет никаких улик.

Что сказал бы Гейман?

Стивен почувствовал внезапно возникшую сильную головную боль в правой височной доле.

А сказал бы Гейман, будь он жив, следующее:

— У тебя тупик в расследовании, потому что изначальные предпосылки неверны. Возникла системная ошибка. Начни все с самого начала и найди мотив.

Стивен растеряно почесал затылок.

А какой может быть мотив? Личная неприязнь? Так у Быкова не было врагов. Внезапная ссора могла быть? В принципе, могла. Но опять же, с кем? Никто из подчиненных на Эмиссара руку бы не поднял. Спорили они только с Гейманом, да и то, в основном — по мелочам. И эти споры никогда не переходили ни во что более серьезное, чем пикировка словами. Остальные подчиненные к Быкову относились с уважением. Чуть ли не боготворили. А все потому, что мужик он был хороший. Справедливый.

— Корысть, зависть, ревность, месть… — начал мысленно перечислять Стивен, — нет, это все не то. Как-то слишком мелко, банально, по-киношному.

Ну какая может быть корысть от убийства начальника экспедиции? Мы что, тонны золота везем? Нет, конечно. Несколько ящиков с консервами, вяленую рыбу, семена, оружие, да странный камень с буквами. Да и потом, все это «сказочное богатство» принадлежит не лично эмиссару, а Метрополии. Смерть начальника конвоя никак не поможет заполучить содержимое груза в личное пользование.

Ревновать Родиона тоже не к кому, он по жизни одиночка. Никто и никогда рядом с ним женщины не видел. О таких говорят, что женат на работе, а влюблен в