Йога и Свобода. Власть - Вадим Запорожцев

К чему я все это рассказываю? К тому, что порой бывает очень трудно просчитать. Ты думаешь, что рядом с тобой находятся люди, которые пойдут, а получаются так, что идут другие люди, на которых ты не рассчитываешь.

Поэтому, я вспоминаю, как мы проходили лекции по Триаде, и там был такой афоризм: «Ты должен сделать все от себя зависящее, чтобы помочь стать Богом», а останешься ли ты или придет другой, будет известно потом, шестеренки кармы прокрутятся и тогда уже.

То есть я думаю, что мы должны делать все от себя зависящее, а какой будет результат, и через сколько это будет жизней, просчитать сложно. Но он будет!»

Вадим Запорожцев: «Да, отлично. Я хочу заострить один момент. Помните эту поговорку: «Нет пророка в своем отечестве»? Вам гораздо легче убедить людей, с которыми вы не знакомы, в ценности йоги, чем своих родных и близких. Не воспринимают они нас как авторитетное свидетельство. И наоборот, чем больше мы начинаем как-то им помогать, давать абонементы, результат почти всегда нулевой.

Это, действительно, очень интересный феномен, который наблюдается. И абсолютно правильно, что в этом смысле возникает некая двойственность. Вот, скажем, ты живешь, у тебя семья, жена, дети, родители. И вот дилемма, если ты будешь давать им йогу, то ты опять же попадешь в этот механизм «нет пророков в своем отечестве», и они не воспримут. С другой же стороны, тебя начинает совесть мучить. Ведь ты такой здесь рядышком счастливый билет, шанс изменить жизнь к лучшему и молчишь. И внутри очень противоречивое чувство, я знаю по себе, все знают. С одной стороны, ты понимаешь, что не воспримут, но и молчать не можешь.

Здесь остается только одно – сделать все от себя зависящее. Можно сказать, кармически развязаться. «А останешься ты или придет другой…» имеется в виду, что будешь ли ты этим звеном или нет, не важно. Ты дал этот шанс, эту возможность, а пошло не пошло, тут ты должен относиться спокойно по-кармайоговски снисходительно и, не узнавая, сходил ли человек или нет.

В связи с этим есть такое правило, если у вас есть люди, которые на ваш взгляд нуждаются в йоге, но вы помните, что из ваших уст они не воспримут (а кармически вам нужно развязаться), то имеет смысл сделать следующую вещь. Взять за руку или подарить абонемент, привести, а дальше даже не спрашивать, понравилось или нет, будет ходить или нет. Конечно же, в большинстве случаев ходить не будут. Но вы должны помнить, что вы не авторитет. Близкие люди они на то и близкие, что мы не авторитет. Если бы мы были авторитет, то мы бы уже не были близкими.

Все в мире меняется, идут годы, и вот уже потом, может быть, человек другими путями дойдет до осмысления, что ему надо заниматься йогой, но у него уже есть один очень положительный фактор – он знает, как это делается. У него эта бороздка уже прочерчена, и теперь нужно лишь небольшое усилие, чтобы по этой бороздке разломилась его негативная карма.

Я всегда сравниваю со стеклорезом. Стекольщик берет лист стекла, раз прочертил царапинку, ее даже не видно. Но, когда жизнь начинает нас ломать об колено, все очень ровненько ломается. Очень хорошее замечание».

Александр, вольный слушатель: «Различные проявления свободы предполагают различные проявления ответственности. И настоящее положение вещей показывает, что большинство из нас не готово к ответственности».

Вадим Запорожцев: «Получается, что мы рекламируем свободу. А мужик сидит и думает, что свобода-то свободой, а обратная сторона медали? За меня никто отвечать не будет. Теперь получается, что все проблемы – мои проблемы, так как я свободен.

Мне рассказывали одну историю про крепостных. Вы помните, что современная прописка – это наследие еще крепостного права, которое дожило до 21 века, что является, с моей точки зрения, просто вызывающем. Я на каждой лекции эту тему давлю, давлю, давлю, потому что, когда пройдут годы, и мы узнаем, сколько Ломоносовых мы убили с помощью этой прописки – будет стыдно. И я не хочу, чтобы было стыдно мне. И я буду, как глас народа кричать от лица этого пьяного Михаила Васильевича, который лежит пьяный, не может членораздельно ничего сказать, потому что его в Москву не пустили, боится вообще что-то сказать. Вот от его лица, чтобы мне не было стыдно.

Но мы о другом. Крепостное право, которое отменили сверху. Какая была ситуация не будем вдаваться в детализацию, но крепостное право было очень удобным для большой прослойки крестьян, потому что крепостное право предполагало не только барщину, но и ответственность за крестьян в случае недорода (когда нет урожая), в случае стихийных бедствий, т.е. барин должен был кормить своих крепостных. А тут «бац» и свобода. То есть, с одной стороны, с тебя ничего не требуют, а с другой стороны, ты предоставлен сам себе. Никто тебя не будет кормить, о тебе заботиться, думать. Я, конечно, сейчас эту ситуацию очень плоско описал. Жизнь, безусловно, была много сложнее. Но ведь факт остается фактом, что некоторые люди просто боятся отвечать за себя. И они в страхе думают, зачем им такая свобода. Хотим быть рабами, но чтобы кормили исправно. Да, звезд с неба хватать не будем, но теплую лазейку найдем и будем там изображать лояльного раба. Будем изображать, что работаем, что полезны, что надо нас хвалить. В результате этого вырастает такая прослойка людей, которые не любят работать, не хотят работать, ненавидят работу, потому что это идет все из рабства. И от рабства они отказываться не хотят. И это очень страшная на самом деле вещь.

Был Советский Союз, в СССР, если вам исполняется 18 лет, вы становитесь совершеннолетним, и вы не работаете, то вас вполне на законных основаниях могли привлечь к ответственности и посадить за тунеядство. Была такая статья «за тунеядство». Люди, которые не работали, подвергались жесткому карательному прессингу. Люди многих творческих профессий в эти годы шли работать дворниками, сторожами, чтобы была непыльная работа, чтобы была трудовая книжка.

Так вот у нас не было безработных. Их в принципе не могло быть, если была статья за тунеядство. Каждый мог претендовать на какой-то минимум денег. С голоду не умереть, но и не шиковать. Потом рухнула советская система. Началась анархия, собственно, и сейчас идет в некоторых своих проявлениях. И что мы видим сейчас? С одной стороны, свобода, а с другой стороны, совершенно наплевательское отношение к каждому из вас. Ах, у тебя нет работы? Ну и не работай, сажать мы тебя не будем, и кормить мы тебя тоже не будем, сдохнешь под забором – твои проблемы, ты свободен.

И вот, вдруг, как-то бывшим тунеядцам советским стало не по себе. За них перестали отвечать.

Почему тема свободы очень непростая тема? Потому что обратная сторона свободы – это когда ты сам за себя отвечаешь. Не дядя со стороны, а сам за себя.

Друзья, я вас прошу думать над этими темами. Эти темы, когда читаешь воззвания, политические лозунги или какие-то книжки, кажется тривиальной, нулевой. Вроде о чем тут говорить? Свобода – хорошо, несвобода – плохо. Это лишь на первый взгляд, а начнете копать, и ой как там все не просто. Мы с вами, к сожалению, наследники тоталитарной, двухцветной схемы мышления. У нас либо черное, либо белое. А тот факт, что черное может перейти в серое, а потом в белое, а белое в серое, а потом в черное, не говоря уже о других цветах и палитрах, до нас не доходит».

Сайора, гр. Чатур: «В этом вопросе есть абсолютный пример, пример Абсолюта. Надо помнить о том, что Абсолют говорит с нами на том языке, который понятен нам, и для того, чтобы понять, какой язык понятен, нужно найти с человеком этот общий язык. Определиться с его мировоззрением и с его пониманием мира, имея фундаментальные аксиоматические знания, мы всегда в другом человеке сможем высветить тот мир восприятия, в котором эти знания просвечиваются. Бывают такие варианты, когда люди, не зная об аксиоматике йоги, находя общий язык с миром, отталкиваются в этом познании от каких-то профессий. Кто-то познает в бизнесе в работе с деньгами, кто-то через музыку, кто-то через медицину. И если у нас есть эта особенность видеть, как человек воспринимает мир, то можно на его языке рассказать ему это все. Преподнести какие-то примеры.

Надо обязательно определиться также, к чему мы хотим прийти. Мы хотим привлечь к йоге или привить им вкус к свободе?»

Вадим Запорожцев: «Встречный вопрос, а есть ли разница?»

Сайора, гр. Чатур: «Ага… Мы уже сказали, что можно напугать этим. Йога у многих людей сформировала…»

Вадим Запорожцев: «Да, я понял вашу точку зрения. Я понял».

Сайора, гр. Чатур: «Прививая вкус к свободе на их языке, мы имеем ситуацию, что либо человек, пробуя эти знания, идет, и образуются далее ситуации, где он не знает, как поступать, он уже приходит к тебе спросить, как поступить. Опираясь на свои знания, он дальше идет к свободе. По-любому, рано или поздно он приходит к фундаментальным ведическим знаниям йоги, и, хочешь, не хочешь, он придет к тому, что йога она первична».