Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6 - М. Маллоу

— Вы хотели сказать, для родителей, — с улыбкой заметил Маллоу. — Нет, это для тайных обществ. Ритуал посвящения в масоны.

— «Спусковое устройство автоматически освобождается, что вызывает пружинящий шлепок по мягкому месту, вызывая одновременно громкий взрыв холостого патрона тридцать второго калибра», — процитировал Саммерс.

— Это еще не все, — добавил Маллоу. — «Под платформой устройства имеется также электрическое приложение, которое одновременно включает хороший удар электричеством». Не пугайтесь, они у нас такие одни, и я бы настаивал на том, чтобы не восстанавливать с ними отношения. Хотя, конечно, ребята они не бедные.

— И не жадные, — добавил Д.Э.

— Ну, вот как раз тут я тебя к тебе без претензий.

Доктор Бэнкс посмотрела на Саммерса, ничего не сказала, но вопросительно подняла бровь. Тот сделал вид, что не заметил, вздохнул и снова взялся за телефон. При этом было заметно, что стоя он испытывает некие неудобства.

Маллоу засмеялся в кулак.

— Сволочь, — проворчал компаньон.

— Не отвлекайтесь, мистер Саммерс, — сказала доктор Бэнкс. — У вас, как я понимаю, много дел.

Дел было много, но Д.Э. Саммерс старался. Через два часа он покончил с извинениями, заказал у «Столла и Тайлера» корзину роз и «Полный комплект новых детективных историй», после чего осторожно опустился на стул, плеснул себе кофе и окинул еду хищным взглядом.

— Отдариваетесь от мисс Дэрроу? — поинтересовалась доктор, когда коммерсант покончил с ягненком.

— Нет, — отозвался он, накладывая себе шарлотку. — Надеюсь хоть немного ее порадовать.

Доктор не ответила. Маллоу тоже молчал.

— Если, — медленно выговорил Саммерс, — продать «Линкольн»? Халло говорил, что «Слепая лошадь» еще хоть куда…

М.Р. ничего не ответил, и он продолжал:

— Ты бы мог взять деньги от продажи и просвистеть их, как душа пожелает. Черт, ну пойми же мою мысль!

Маллоу откинулся на спинку стула.

— Я понял вашу мысль, сэр. Если мы станем ездить на «Слепой Лошади», это, конечно, будет очень забавно. Только Форд опять скажет, что ты молодец. От второго «Модель-Т» я попросил бы меня уволить, ничего лучше, кроме «Линкольна», нам по контракту не положено, к тому же, «Линкольн» отличная машина. Я ценю ваш размах, но… не прокатит, сэр.

— А вы уверены, что то, что вы пытаетесь сделать, касается именно материальной стороны? — спросила доктор. — Ведь если бы дело было в этом, стоило бы продать все, надеть рубище и провести остаток жизни, раздавая милостыню. Представляете себя в такой роли?

— Представляю, — ответил Саммерс. — Этакий Халло старой сборки. Нет, доктор, я просто пытаюсь использовать то, что моих силах и в моем распоряжении.

— А чего именно вы пытаетесь достичь? «Хоть немного порадовать» вашего партнера? Полагаю, что «немного» вы это только что сделали. Представление с вашим участием тоже в какой-то мере компенсировало ему моральный ущерб. Финансовую сторону вы быстро поправите. Ну, дальше?

— Вы имеете в виду, что я собираюсь делать дальше?

— Да. Как видите, этот вопрос все еще требует ответа.

Саммерс вытянул ноги.

— Боюсь, доктор, что так сразу мне не ответить. Какое-то время я буду делать то, что должен.

— Мне этого пока что хватит, — быстро сказал Маллоу.

— Но потом, надеюсь, я что-нибудь придумаю, — уверил его компаньон.

— Слушай, я тебя очень прошу: без безумств.

— Я осторожненько.

— Почему всегда, когда ты говоришь: «я осторожненько», мне становится страшно? — пробормотал М.Р. Маллоу. — Ну, ладно. Рад, сэр, что вам так здорово помогли процедуры. Я, доктор, до сих пор поражаюсь, как вам в голову пришла эта мысль.

— Что, не ждали? — гордо сказала доктор. — Но если серьезно, мистер Саммерс, вас погубило благополучие. Вы, как я понимаю, не в состоянии чувствовать радость от жизни, которая не требует преодоления значительных препятствий.

— Это я и сам знаю, — вздохнул коммерсант. — Препятствие у меня есть. И какое препятствие. Всем препятствиям препятствие.

— Почему бы вам не попробовать отвлечься?

Ей не ответили и она прибавила:

— Вы уперлись лбом в стену. Но ведь выход, возможно, в самой неожиданной ситуации.

Компаньоны схватились за головы. Доктор почти слово в слово повторила то, что все время, как заведенный, повторял Д.Э. Саммерс.

— В неожиданной ситуации? О боже, в какой? — простонал он. — Вы же не понимаете, что говорите! Где она, эта ситуация? Я ищу ее двенадцать лет!

— Да, — тихо ответила доктор Бэнкс, — я плохо знаю ваши дела. Но я знаю, что когда вы чего-то не можете, не следует изводиться. Смиритесь, отойдите в сторону, и, возможно, какая-нибудь деталь повернется к вам с неожиданной стороны. Знаете, как головоломка.

— Головоломка, — медленно произнес Д.Э. Саммерс. — Головоломка… Вы сказали «головоломка»?

Тут в библиотеке повисло такое молчание, что доктор ощутила, как ей становится не по себе. Двое джентльменов сверлили друг друга пристальными взглядами.

— Так! — сказал М.Р. Маллоу тоном обреченного человека, и нервно засмеялся.

Д.Э. Саммерс посмотрел на доктора, почему-то бросил взгляд по сторонам, приоткрыл дверь и выглянул наружу. Не обнаружив в коридоре ничего, на что, по-видимому, очень рассчитывал, он вернулся в библиотеку, где еще раз произвел проверку, перегнувшись через подоконник, и, наконец, сел на свое место.

М.Р. наполнил его чашку.

— Ну, вот что, — сказал он. — Выпей кофейку, расслабься немного — и тебя ждет большая уборка.

Д.Э. кивнул.

— В медицинских целях, — добавил Дюк. — Удивительно, что мне самому не пришло в голову…

— Что у нас с делами? — перебил Джейк.

— Ничего, — кисло ответил М.Р. Маллоу. — Все, как ты говорил: сегодня, как вчера, а завтра — как сегодня. Закончил с «Ментолаксеном». А так — никаких событий. Если не считать, того что через десять дней день корпоративная вечеринка на «Форд Мотор».

— О господи.

— Да.

— Я бы согласился на вторую порку, только, чтобы не это.

— Я бы и сам согласился на что угодно, но, увы, сэр, этого никак нельзя. Придется нам ехать и плясать деревенские танцы.

— Это фигуральное выражение? — спросила доктор.

— Оно буквальное, — мрачно отозвались двое джентльменов.

— Форд любит деревенские танцы, — добавил Маллоу. — И не любит тех, кто их не любит.

— Ненавижу, — глухо выговорил его компаньон, — ненавижу.

Но он тут же взял себя в руки и сказал:

— Однако, у нас есть десять дней.

— Что, мистер Саммерс, — поинтересовалась доктор Бэнкс, — уже не так терзают мысли о бессмысленности существования?