Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

Скелетики

Проходите, красавица, в мой кабинетик.Интересно? Хотите потрогать лорнет?Ой, какая вы тонкая! Просто скелетик.Я хотел вам обидеть? Ах, боже мой, нет!

Боже вас упаси раздобреть и налитьсясдобной статью российских румяных матрон,хоть когда-нибудь это, наверно, случится.Но покуда вы эльф, вы скелетик, вы сон!

Ваши тонкие лапки и дивная шейкабередят в моей памяти давние дни,когда был я студент и любая копейкасвету летнего солнца казалась сродни.

Ах, мелодии лета, мелодии лета!Карусели в Сокольниках, в ЦПКО,а увидишь косичку и попку скелета -и бежишь вслед за ним и кричишь: "Божество!"

Лет тринадцать ей было, той самой худышке,о которой сейчас я хочу рассказать.Не смотрите так строго! Ведь взрослые пышкимогут только дремучих лохов возбуждать.

Я сидел у фонтана и жмурился сладко,и она подошла, попросив закурить,и внезапно я понял, что жизни загадкув море счастья смогу я сейчас растворить.

"Божество, божество!" - лепетал я, целуяноготки тонких пальцев, пропахших дымком.Я хочу облизать тебя, щепку такую,в тайну тайн дерзновенным залезть языком.

"Да пожалуйста. Вон мой братишка Анзори,заплати ему дань и поедем к тебе".И в душе моей мигом увяли все зори,и на лапу Анзора упала теньге.

Я хотел взять на шару счастливый билетик,но годами горю уже адским огнём.Тот глазастый тринадцатилетний скелетикне даёт мне покоя ни ночью, ни днём.

Хоть привык я теперь брать девчонок обманом,говорю им, прощаясь: "Ты слишком худа.Да, пусть стар я, малышка, но всё-таки странно,что за кости с меня причитается мзда".

Сколько дряни гнездится порой в человеке!Почему я обманывать маленьких стал?Потому что красивый скелетик навекиу фонтана мечту мою в кровь растоптал.

Сёстры

(дачная картинка начала века)

Глаза сурового блондинаСказали: "Завтра будет поздно"."Вы ослепительный мужчина,но не смотрите так серьёзно", -

воскликнула моя сестрёнка,весь день молчавшая дотоле,и тут же рассмеялась звонкои, хохоча, рванулась в поле.

Её матроска и чулочкисредь васильков и ржи мелькали,пока в какой-то дальней точкевдруг не слились и не пропали.

Над нашей дачей пели птицы,скворцы иль иволги - не знаю.Блондин с ухмылкою убийцысказал: "Разденьтесь, заклинаю!"

и, не сдержав своих эмоций,корсаж мой оттопырил стеком.Моn Dieu! Могла ли я боротьсяс таким ужасным человеком?

И лишь когда сестра вернулась,солому стряхивая с платья,я, истомлённая, очнулась,и мой партнёр разжал объятья.

"Вы молодцы. А мой Ванятка,сынок кабатчика Вараввы,и ласков, чёрт, и стелет гладко,да скор, однако, на расправу".

"Блондинчик, не хотите пива?" -добавила затем сестрица.Блондинчик улыбнулся кривои больно сжал ей ягодицы.

"Прошу раздеться вашу милость", -он глухо процедил сквозь зубы.Сестрица тут же обнажилась,спеша навстречу ласкам грубым.

Я в полудрёме наблюдала,как на ковре они резвились.А через час мы всем кагаломв мою кровать переместились.

Какие были там картины -негоже говорить девице,но никогда с таким мужчинойнам не случалось веселиться.

Когда же месяц показался,наш друг хлебнул стакан мараски,надел сюртук, поправил галстуки молвил: "Чао, буржуазки!"

Залаял пес. Сестра вскочилав дезабилье на подоконник."Ах, боже мой, какой он милый!Скажи мне, кто он, твой поклонник?

Я сделала усилье, чтобымой голос прозвучал бесстрастно:"Весьма опасная особа.Он большевик, он беглый. Ясно? "

В саду лягушки голосили,сестра шептала: "Ах, каков!..Нет-нет, не обойтись Россиибез партии большевиков".

Сашуля

Чего только не было в жизни поэта -и адские бездны, и рай на земле,но то ослепительно-звонкое летогорит светлячком в моей нынешней мгле.

Ни жирных матрон похотливое племя,ни робкие нимфы тринадцати летменя не томили в то дивное время,старухи и дети не трогали, нет.

Изысканность линий и форм совершенствогубили в то лето мой ум и досуг,вселяли в меня неземное блаженствои были источником дьявольских мук.

Да, я был влюблён, и любимой в то летоисполнилось тридцать. Развалина? Нет!Ее появленье как вспышка ракетыв зрачках оставляло пылающий след.

Атласная кожа под солнцем июлясветилась, как вымытый масличный плод,и море, когда в нём резвилась Сашуля,с урчаньем лизало ей смуглый живот.

О! Как я мечтал стать бычком пучеглазым,вокруг её бёдер нахально скользить,и в трусики юркнуть, и в волны экстазасвоим трепыханьем её погрузить.

"Сашуля, Сашуля!- вздыхал я всечасно. -Ужель я лишь друг вам? Какая тоска!Но дружба такая глупа и опасна,бычок может вмиг превратиться в быка".

Встречал я её то с пехотным майором -ни кожи ни рожи, рябой, как луна,то с рыхлым эстонцем, страдавшим запором,с ушами, огромными, как у слона.

Когда же, подкравшись к заветной калитке,увидел я в свете мерцающих звёзд,как жмёт её чукча, безногий и прыткий,я понял, что вкус у девчонки не прост.

Однажды с Сашулей мы в клуб заглянули,театр лилипутов "Отелло" давал.Казалось бы - чушь. Но назавтра Сашулюя вместе с Отелло в постели застал.

Урод-недомерок и нигер к тому же!Вскипела во мне палестинская кровь,и так я страшилищу шланг приутюжил,что он навсегда позабыл про любовь.

Под вопли Сашули: "Подонок! Убийца!" -я карликом в комнате вытер полы.А чуть поостынув, решил утопиться,и прыгнул в пучину с отвесной скалы.

Не помню, что было со мной под водою.Очнулся - в больнице, чуть брезжит рассвет,и тело упругое и молодоеласкает подбрюшьем мой твердый предмет.

Сашуля! Ужели? Не сон наяву ли?Она ли так страстно мычит надо мной?О Боже, Сашуля! Конечно, Сашуля!Пленительный абрис и взгляд неземной.

Но что за слова слышу я сквозь мычанье?"Зелёный, зелёненький, плюнь мне на грудь...Должно быть, рехнулась. Печально, печально.А впрочем, любви не мешает ничуть.

И вспыхнуло солнце. О Господи Боже!Я правда зелёный. Неужто я труп?Зелёные ногти, зелёная кожа,зелёный язык выпирает из губ.

Откуда ж та сила, что двигает тело?Что ж, Анаксимандр был, наверное, прав -и в смерти любовь раздвигает пределы,как вихрь сотрясая телесный состав.

...Живую Сашулю трепал до рассветаоткинувший кони поэт Степанцов.Чего только не было в жизни поэтадо переселенья в страну мертвецов.

Самцы Кольца

(Эльфийская сага)

Две полуголые эльфийки, напившись водки с шампанеей,на травке танцевали джигу, а может, просто сельский твист.Плескалась у лужайки речка с названьем кельтским Малофея,и небосвод над лесостепью был упоителен и чист.

Не помню, как мы оказались с моим приятелем Коляномна фестиывале толкинистов, где под волынки шел распляс,скакали мужики в юбчонках, но к ним, укуренным и пьяным,их девки были равнодушны, они предпочитали нас.

Им, юным, трепетным, нескладным, видать, наскучило общеньена тему хоббитов и эльфов, ирландских танцев и бухла,и мы, варяги удалые, на малосольных девок злые,схватив двух самых развеселых, поперлись с ними на дела.

Шумел камыш, деревья гнулись, трава примялась на лужайке,две осчастливленных эльфийки, вскочив с травы, пустились в пляс,и к ним на пляску набежали бельчата, ежики и зайки,и из воды вдруг член поднялся - огромный, с парой красных глаз,

а вслед за слизистой елдою явилась туша над водою."Ихтиозавр", - Колян присвистнул. - "Лох-несский монстр", - добавил я."Дракон Фафнир! - вскричали тетки. - Приди, порви на нас колготки!" -"Да мы уже вам их порвали!" - я бросил в сторону бабья,

а сам подумал: что за мерзость явилась нам из русской речки?Откуда вся эта приблуда, все эти танцы на лугу,все эти пляшущие зайки и чокнутые человечки,которых я не понимаю (хотя, задвинуть им могу)?

А монстр все ближе надвигался, сопел и хлюпал, двигал шеей,с головки маленькой стекала зелено-желтая слюна,заря кровищей набухала над древней речкой Малофеей,и монстр, пихнув эльфиек тушей, вцепился в друга Коляна.

Колян, повиснув на футболке, задрыгал в воздухе ногамии, изогнувшись, ткнулся рожей дракону в сомкнутую пасть.И вдруг джракона охватило густое розовое пламя,Коляна резко отшвырнуло, а монстр в огне успел пропасть.

И там, где был дракон поганый, вдруг добрый молодец явилсяв расшитой золотом рубахе и с диадемой в волосах,он сапожком зеленым топнул и в пояс Коле поклонился,и слезы жемчугом блеснули в его каштановых усах.

"Исчезли колдовские чары! - воскликнул принц золотокудрый. -Проклятье феи Обдристоны ты поцелуем свел на нет.Какой же я был недотепа, членоголовый и немудрый!Ведь я за девками гонялся все эти тыщу с лишним лет.

Зацеловал за эти годы я их не меньше митллиона,простолюдинок и дворянок, да и принцесс штук 800.А оказалось. что заклятье у королевича-драконав педерастии состояло. Ну я муфлон, ну я удод!

За это, брат, проси что хочешь. Проси что хочешь, рыцарь Колька,снимай с башки мою корону, а хочешь, в задницу дери!Меня затрахали девчонки, ну, то есть, я порвал их столько,что хочется других изысков. Ах, что за попка, посмотри!"

Принц приспустил свои лосины и повернулся к Коле задом,и Коля снял с него корону, и, чтобы не было обид,потеребил, нагнул и вставил. А две эльфийки влажным взглядомза этим действом наблюдали, имея очень грустный вид.

Вот так мы съездили с Коляном на съезд эльфийцев-толкинистов,вот так мы трахнули дракона и золотишком разжились.В столице принца мы отдали учиться в школу визажистов,он нам звонит и сообщает, что у него все хорошо.

И те две тетки нам звонили, про принца спрашивали что-тои звали мощно оттянуться под видео "Самцы Кольца",но мы сказали, что не можем, что, типа, срочная работа,что мы их, гадин, ненавидим,они разбили нам сердца.

Сага об удаче