Небо в алмазах - Alexandrine Younger
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Темнело довольно рано, но Лиза любила вечерние прогулки. Дышалось свободно и полной грудью, людей на улицах практически не имелось, и сентябрь все еще был по-летнему теплый. Обычно они с Космосом задерживались на прогулках до поздних часов. Лиза ни на чтобы не променяла эти мгновения, когда она собственными глазами видела непробиваемого Коса, способного развеять любую проблему в пыль, совсем иным.
Это любящий Лизу Павлову Космос — он её дом, воздух и нежность. Только с ним она почувствовала то, чего безвозвратно лишилась двенадцатилетним подростком — абсолютную любовь и ощущение безбрежного счастья. В закрытом мире существовал только он, и, признаться, что сестра Вити Пчёлкина не помнила того времени, и когда Коса не было рядом. Казалось, что Лиза полюбила его именно в далекий момент, когда впервые увидела.
Неосознанно потянулась именно к Холмогорову, который часто играл с нею, как кошка с мышкой, поддразнивал и получал зеркальные ответы; но никогда и никому не давал в обиду. И последующие события в жизни связали их ещё крепче. Чужие несчастья заставляли бережнее относиться к своей любви.
От размышлений отвлек знакомый лязг тормозов, грохот закрывающейся двери, и возникший из своей легковушки Кос, одетый в модные джинсы и черную кожаную косуху. В последнее время ему по душе приходились классические костюмы, которые очень, но сегодня, видимо, какой-то знаменательный день, и косуха вновь реабилитирована из вороха залежавшихся в шкафу вещей. Парень бодро отсалютовал девушке своей широкой ладонью, и почти вприпрыжку подбежал к ней. Лиза без лишних церемоний взлетела к нему на руки, держась за плечи, и не боясь упасть. Космос обязательно поймает, сомневаться не приходилось.
При виде Холмогорова, смотрящего так любовно, у Лизы пропала нужная нить для серьезного разговора о Сашке. Мыслями завладел Кос, которого она не видела почти два дня.
— Наконец-то! — Космос расцеловывал щеки девушки, покрытые розовым румянцем. — Маленькая, как с предком управились, сразу к тебе. Ты чего в одном платье? — Кос заметил, что Лиза не накинула на себя даже ветровки, хотя на улице поддувал прохладный ветерок.
— Нормальное платье, Космос, — тонкие пальчики девушки зарылись в темные волосы Холмогорова. Лизе нравилось, что они ласкали её пальцы, будто черным шелком — совсем мягкие. — Привет, рабочий!
— Ну я бы сантиметров пять прибавил! — Кос поставил Лизу на ноги, и, сняв свою кожаную куртку, накинул на тоненькую фигурку девушки. — Тебе эта фирма больше, чем мне идет…
— Я соскучилась ужасно, а тебе опять не нравится длина моего платья!
— Солнышко… — наедине Кос часто назвал Лизу совсем по-детски. Хотя бы потому что светловолосая девушка с большими небесными глазами иногда действительно смахивала на нечто неземное. — Я б сказал, что мне нравится, но не здесь…
— Оставлю твои тайны на потом!
— Лизкин, а я, между прочим, не зря профессорам помогал! — Кос показал пальцем на багажник своего автомобиля. — Яблок тебе привез! Не зря же, обдирать, эти чёртовы деревья заставили, а ещё и на верхотуру лезть…
— Спасибо, скалолаз! — Лиза прекрасно знала, что огородные работы её космическое чудовище не переносит на дух, и из-за этого рассказ о яблоках показался просто героическим. — Я тебя обожаю!
— А я тебя тем более, подлиза!
Они стояли, нежно обнявшись. Улица освещалась фонарями, а Холмогоров все же оказался прав, когда закутал свое сокровище в куртку. Сентябрьский ветер дул по ногам Лизы непритязательным холодком, предсказывая скорое отступление теплого бабьего лета.
— Кос, ты же устал? — в отличие от Лизы, Космос проснулся достаточно рано.
— Ну, здравствуй, жопа, новый год! Приехал, называется! — досада проскользнула в голосе сына профессора астрофизики, но Лиза стёрла это чувство, потянув Коса за уши и прикоснувшись губами к его губам. — Лизк!
— Всегда прокатывает! — Лизу радовало, что собственный высокий рост не был помехой для удобного гнездования на руках Холмогорова. — Я просто волнуюсь…
— Брось, — Космос успокаивался, когда руки любимой девушки обнимали его, — что мне вообще дома делать? Капать на мозги пиявы? Или что там ты заметила вместо них?
— Сойдёт за статую, когда молчит, бесполезная в быту, правда…
— Ещё не понимаю, как от несварения не скорчился…
— Зато готовить научился!
— Где папаша откопал такую рептилию? Паразитирует же, ты и сама видела…
К слову, Кос ещё летом довел до сведения своего отца, что Лиза Павлова — его девушка. Выбору сына членкор обрадовался — надеялся, что студентка подаст его сыну хороший пример. А ещё Лиза была единственной гостьей профессорской квартиры, которая умела играть на фортепиано, и это подкупило характерного академика. Музыкальный инструмент ожил, когда девушка его сына приблизилась к клавишам, и по памяти сыграла незатейливую пьеску из собственного детского прошлого. Пальцы не забыли нотной грамоты, порядком заброшенной после аварии.
— Пиявы же гадость из организма забирают, а от Надьки один ущерб!
— Твою мать, ну, значит — рептилия!
Новая кличка Наденьки ей более чем подходила — парочку пробило на безудержный смех, и кто-то с балкона крикнул им поучающее:
— Совсем обнаглели, ни стыда не совести! — вид соседки со второго этажа еще больше рассмешил Павлову, такой нелепой была колонного вида женщина в старой косынке, и они с Космосом поспешили скрыться в машине, не привлекая к себе лишних взглядов.
— Когда-нибудь все пиявы мира должны были на нас ополчиться! — Лиза устроилась на пассажирском кресле, а Кос не спешил заводить мотор. Снова гладил розовые щеки своей девушки, и накрывал ладонью худые коленки, которые не могло закрыть клетчатое платье. — Кос! Если честно, у меня есть серьезная тема для обсуждения…
— Не сегодня! — поцелуй служил отличным отвлекающим маневром.
Отрываться от Космоса было совершенно немыслимым. Они не скоро прервали поцелуй, вспомнив, что держали другой маршрут. Лиза отвернула лучезарное лицо к окошку, пряча довольную улыбку.
Она любима и она любит!
Комментарий к 88-й. Сентябрь новой жизни
* — Лиза учится в будущем МГЮА (1987 году в заочном институте открывается дневной факультет).
88-й. Каждому свое
Труды марксистов навевали скуку. Софе Голиковой неинтересно протирать свои югославские джинсы в учебных аудиториях. Знания никогда не были для неё важным приоритетом. Но институт подарил ей знакомство с Лизой Павловой, с которой всегда было о чем поговорить, и поэтому Софа была всем довольна. Полный порядок!