Властелин снов - Лютик Эмрис

Мистер Дауорд кивнул, надел очки, открыл книгу, что лежала сверху, и уставился в нее. А Линда снова принялась строчить реферат.

«Поздравляю тебя, Линда Веллер, — подумала она, — ты — круглая дура! Жди, спросит он тебя, что ты делаешь сегодня вечером! Как же! А может еще и на свидание пригласит? Идиотка! Вот сиди и пиши свой реферат побыстрее. Надо сматывать удочки, пока не поздно!»

Прошло около десяти минут. Ни Линда, ни мистер Дауорд разговора не возобновляли, царила полная тишина. Только библиотекарь неожиданно громко всхрапнула и проснулась, испугавшись собственной неосторожности.

Линда усмехнулась и взглянула на мистера Дауорда. Он тоже улыбался, но, казалось, был полностью погружен в книгу. Библиотекарь посмотрела на часы и позвала:

— Девушка! Пора закругляться! Уже почти семь часов! Библиотека закрывается!

- Одну минуточку! — воскликнула Линда и начала писать с такой скоростью, что едва ручка не задымилась, однако, она понимала, что ей не успеть.

— Девушка! — снова позвала библиотекарь.

- Ну и черт с вами! — буркнула Линда, захлопывая книгу. — Подумаешь, «неуд» получу!

Мистер Дауорд оторвал взор от книги и сочувствующе спросил:

— Не успели?

— Угу, — промычала Линда, беря книгу и намереваясь сдавать ее библиотекарше, но лектор остановил ее, рассматривая обложку книги.

- А вы знаете, мисс Веллер, у меня дома есть точно такая же книга, и я могу одолжить вам ее до завтрашнего дня.

— Правда? — оживилась Линда. — О, я бы была очень вам признательна за это, мистер Дауорд!

— Вот и чудненько, — сказал он, вставая. — Значит, давайте прогуляемся до моего дома, я живу не очень далеко, и я дам вам книгу. Мне бы не хотелось, чтобы такая прилежная студентка, как вы, получила «неуд».

Линда улыбнулась в ответ и направилась к библиотекарю, сдавать свою книгу.

Когда они вышли на улицу, то Линда увидела, что снова идет снег. Он лениво кружился в воздухе и медленно падал на землю, сверкая в свете уличных фонарей. Девушка спустилась по ступенькам университета на тротуар и протянула руку. На ее перчатку упали две снежинки, одна из которых была на диво пропорциональной шестиконечной звездой.

- Вы любите снег? — поинтересовался мистер Дауорд, с любопытством наблюдая за ее действиями.

— Да, — согласилась Линда, — люблю. Но больше люблю лето.

— Ха! — воскликнул мистер Дауорд. — Лето любят все. Я вы попробуйте полюбить холодную зиму! С ее морозом, вьюгами и метелями! С ее гололедом, гриппом и периодической слякотью!

— Зачем? — удивилась Линда.

— Для разнообразия, — криво усмехнулся Арсен. — Чтобы чем-то отличаться от других. Уверен на сто процентов, что у вас это не получится.

- Вы правы, — кивнула Линда. — Но, может быть, я не хочу отличаться от других?

— О, мисс Веллер, вы меня разочаровали! — воскликнул он, а потом добавил. — Кстати, нам направо.

И они свернули направо. Некоторое время шли по освещенному фонарями тротуару, вдоль магазинов, их искрящихся вывесок и витрин. Потом снова свернули, теперь уже налево и вышли, через небольшой проход между домами, в сквер, засаженный теперь заснеженными деревьями и ровными рядами декоративного кустарника. Здесь не было так шумно и светло. И людей почти не было, только кое-где виднелись размытые в снегопаде силуэты.

И было очень скользко. Линда убедилась в этом, едва сделала несколько шагов — ее новые сапожки разъезжались, словно на открытом льду. А мистер Дауорд шагал вперед так же невозмутимо, как и прежде — Линда тут же отстала от него.

Девушка как раз выбирала между тем, звать его или растянуться на земле (хотя то, что там творилось, можно было назвать землей только условно), как вдруг Арсен остановился и обернулся:

— Мисс Веллер, что случилось?

— Извините, — сказала Линда, подходя к нему едва ли не пингвиньим шагом, — могу ли я попросить вас идти немного помедленнее? Я боюсь упасть.

— Боже мой, — покачал головой мистер Дауорд, — в этом и вся проблема? Мисс, возьмите меня под руку и идемте. Не волнуйтесь, в случае чего, я вас поддержу.

Линда послушно вцепилась в рукав его черного пальто. Идти действительно стало легче. Но ее интересовало другое: чем кончится этот безумный вечер? Не менее (а может и более) безумное воображение услужливо подсказывало варианты этого самого конца, но Линда отмахивалась от него, как могла. Поток ее мыслей нарушил сам их виновник:

— Мисс Веллер, вы позволите, если я буду называть вас по имени? А то наше с вами общение слишком уж официально, вы не находите?

— Если честно, то нахожу, — кивнула Линда.

— Отлично, — кивнул и он, немного помолчал и продолжил: — Линда, мне бы хотелось узнать ваше мнение по поводу того, нравится ли вам этот снег?

- Это какой-то психологический тест, мистер Дауорд?

— Что-то в этом роде. Кстати, можете называть меня просто Арсеном. Мы с вами взрослые люди и если уж вы позволили называть себя по-имени, то я просто обязан сделать то же самое.

— Хорошо… Арсен… Сказать, чем мне нравится этот снег? Наверное, тем, что он ассоциируется у меня с вечной жизнью. Вот он идет и идет, и нет ему конца. А когда растает, то испарится и снова станет снегом… Да и к тому же, это просто очень красивое зрелище. Оно навевает умиротворение душе и расслабляет. Так бы целую вечность наблюдала за ним! Ну что, каков ответ теста?

— Ответ таков, что у нас с вами совершенно разная точка зрения на один и тот же предмет.

- А как звучит ваша точка зрения?

— Моя? Хм… мне тоже нравится снег, но ассоциируется он у меня, увы, не с вечной жизнью.

— А с чем же тогда?

— Со смертью, — его черты исказила та самая мерзкая улыбочка, от этого не менее очаровательная, кстати. — Снежинки кружатся в своем танце, да, это красиво. Но не нужно забывать, что это их первый и последний танец. Упав единожды, им больше никогда не подняться. Они обречены на смерть…

Линда вздрогнула. Где-то она уже слышала что-то подобное! Но где?

— …как и все люди, — продолжал Арсен. — Как и эти снежинки, люди на протяжении всей своей жизни исполняют танец, каждый свой собственный. Где нет определенных позиций и правил, где каждый сам за себя и никто не поставит высший бал за самые красивые па. Всему цена одна — смерть. Упав единожды, нам никогда не подняться.

— А какой танец исполняете вы? — вдруг спросила Линда, сама не зная зачем.

— Я? — удивленно спросил Арсен и тихо рассмеялся. — О, моя дорогая, я не знаю! Ведь я не включен в список жюри!

- Простите, Арсен, — Линда остановилась, глядя на него снизу вверх, — мне не нужно было задавать подобные вопросы.