Полюбить незнакомца - Мэриджой Шубридж

Она кусала в отчаянии пальцы, не зная, что предпринять. Перед ней возник выбор – либо тот пьяница, друг отца, либо лорд Рейн. Действительно ли один? Если ей удастся избежать амурных поползновений со стороны лорда до приезда в Лондон, то не удастся ли ей там избежать его недреманного ока и затеряться в большом городе?

Горничная вошла к ней рано утром. Клэр сама уложила свои вещи в соломенную сумку, старательно завернув в бумагу все новые. Наступит такое время, когда она, может быть, будет раскаиваться, что взяла их. Все же это лишь подарок.

Когда она возвращалась к себе после завтрака, ей пришла в голову идея.

– Да, Филип, – сказала она как можно соблазнительнее, – эта горничная была ко мне так добра, что я хотела бы ей оставить щедрые чаевые. Ты одобряешь мое решение?

– Конечно, моя дорогая, – ответил лорд Рейн, испытывая облегчение из-за ее дружеского тона. Слава Богу, он не испортил своих шансов вчера вечером. Нельзя больше так напиваться; вино всегда пробуждало в нем чувственного человека. Он вытащил кожаный кошелек и передал его ей.

– Можешь дать ей любые чаевые, любовь моя, и верни мне остальное в карете. – Он мог позволить быть себе щедрым, если это способствовало достижению поставленной цели.

Вернувшись в спальню, Клэр высыпала содержимое кошелька на кровать, и глаза у нее широко округлились от удивления. Десять золотых гиней! Она положила две монеты в карман плаща, другую сунула в кошелек, затем, позвав горничную, дала ей золотой. Девушка была вне себя от радости. Редко кто отваживался дать ей целую гинею, и она обрушила на благодетельницу целый поток благодарностей.

Клэр надела свою безобразную шляпку и с сумкой через руку вышла на гостиничный двор. Лорд Рейн улаживал счета с хозяином, и она, заглянув в окно бара, заметила, что он решил пропустить последний стаканчик бренди на посошок. Она направилась к карете, оглядываясь по сторонам.

Два человека прохлаждались возле дверей конюшни, наблюдая за тем, как конюхи выводят лошадей.

– Вы лучше выведите поскорее скотин Его превосходительства лорда, – крикнул один из них, обращаясь к конюху. – В это время суток у него всегда дурное настроение, и он намерен сегодня ночью быть в Лондоне.

– Какая нужда в спешке? – отозвался второй. – Ведь его милая крошка рядом с ним, не так ли?

Первый грум осклабился:

– Ему пришлось заказать два номера. Теперь он торопится слить их в один, и это ужасно действует ему на нервы. Он просто от этого не в себе.

– Видно, на сей раз ему попалась на крючок другая баба. Пытается его раздразнить, правда? Она намерена довести его до белого каления, чтобы он употребил ее в более изысканной манере, чем всех прочих?

Клэр прислушивалась с нарастающим внутри ужасом. Она словно окаменела, не имея сил сдвинуться с места. Она находилась за каретой, и ей не было видно, кто из этих людей были слугами лорда Рейна.

– А что случилось с его последней зазнобой? Такая милая блондинка, как я помню.

– Прогнал ее. Думаю, он от нее устал. Его светлость недолго возится со своими женщинами.

– Интересно, что думает его жена обо всех этих любовницах?

– Вероятно, она рада, что он часто уезжает, несчастная женщина. Давай, Боб. Вот выводят первую. Я подержу ее за голову, а ты загоняй ей под дышло.

Кровь застыла в жилах Клэр. Значит, лорд Рейн женат! Выходит, он намеревался устроить ее в каком-то доме в качестве любовницы – сделать из нее подружку в кровати, покуда она ему не наскучит, а затем тоже вышвырнет на улицу!

Какой же глупой была она, полагая, что он на самом деле может влюбиться в восемнадцатилетнюю, выросшую в селе девицу. Насколько прекраснодушна оказалась она, вообразив, что может войти в высшее общество на правах супруги лорда Рейна, леди Рейн! Для чего тогда ехать в Лондон? Вдруг она вспомнила его замечание о Бристоле, где легко может затеряться молодая девушка. Почему бы и нет? Чем хуже других этот город?

Медленно она подошла к конюшне. Грумы лорда Рейна заталкивали первую лошадь между двумя дышлами, прикрепленными к карете. Конюх уже выводил вторую.

– Это лошадь лорда Рейна? – спросила она.

– Да, мадам, его.

– Благодарю вас.

Взяв у него из рук уздечку и задрав юбку, она вскочила на голую спину лошади. Сделав круг, она плотно обхватила коленями ее круп, перебросила через руку соломенную сумку и сильно ударила ее по бокам пятками. Лошадь сделала большой скачок вперед, и на глазах у изумленных грумов Клэр вихрем пронеслась по гостиничному двору и скрылась за воротами.

5

За ее спиной коттеджи все уменьшались в размерах, и вот она доскакала до перекрестка, где сбавила сумасшедший галоп, чтобы прочитать дорожный знак. Оказывается, она скакала по направлению к Лондону, а не Бристолю! Но она не осмеливалась повернуть обратно, так как в таком случае ей нужно было проехать мимо постоялого двора и гостиницы. Лучше всего ехать по сельской местности, – решила она, – избегая городов и сел, чтобы выбраться на дорогу, ведущую в Бристоль. Она свернула на тропинку и перевела лошадь на умеренный шаг.

Солнце поднялось выше, к зениту, и сразу в воздухе потеплело. Она почувствовала себя посвежевшей и беззаботной. Что бы ни случилось, теперь она была женщиной, отвечающей сама за себя, и теперь она никогда не позволит никакому мужчине устраивать для нее жизнь и диктовать, что ей нужно делать.

Вдруг она вообразила физиономию лорда Рейна, когда ему сообщат о ее побеге, и громко расхохоталась. Но она быстро взяла себя в руки, вспомнив, что его кошелек был у нее в кармане. Она украла у него девять гиней и лошадь в придачу. Будет ли он настолько разгневан ее выходкой, что потребует арестовать ее по обвинению в воровстве? Достаточно ли велик этот город Бристоль, чтобы надежно укрыть воровку или беглянку?

Солнце миновало зенит, когда она увидела крошечную полуразвалившуюся гостиницу, приютившуюся в складке долины. Она была голодна, да и лошади требовался отдых. Она не захотела въезжать на постоялый двор верхом, а остановилась, сползла со спины лошади, разгладив помятую юбку, и заправила выбившиеся из-под развесистой шляпы кудри. Ей показалось, что будет более внушительно, если она приведет за собой лошадь.

Конюх стоял перед воротами конюшни, засунув руки в карманы штанов. Он молча наблюдал, как она приближается к нему, не спуская с нее нагловатых глаз и ни на дюйм не меняя ленивой позы.

– Что вам угодно? – спросил он.

Клэр ответила как можно смиреннее:

– Нельзя ли накормить и напоить мою лошадь?

Он наметанным глазом оглядел породистое животное.

– Вашу, говорите? – Казалось, он был удивлен ее словам.