Дети восточного ветра (СИ) - Колесников Денис

На этот раз все закружилось беспорядочно, девушке едва хватало контроля, чтобы удерживать Сеть целой, множество призраков – подчиненным, а свое присутствие – незримым. Свободным от чтения кодов остатком сознания Дади стала принимать приносимые ей данные. Она дала команду отбросить все, что не касается пропавших кораблей и Рама. Просеянная информация оказалась куда более скудной, и девушка просто проследила за тем, откуда её приносят. И среди маршрутов она увидела пару едва заметных нитей, ведущих к совсем другой системе, самой важной для города. Где-то далеко её тело нервно сглотнуло.

Пять сфер в которых были заключены подвижные правильные многогранники, покоились на отдельном золотом облаке данных – то были пять больших питающих город Сердец. Дади оказалась у отражения городской силовой установки, обеспечивающей привычную жизнь в этом, и любом другом городе. И уже начала раскрывать этот узел, но остановилась едва разомкнув ладони.

Голова раскалывалась, думать было почти не возможно, а сколько узлов вглубь еще предстоит пройти девушка не знала. Желанный уголок сети, в котором хранился ответ, был буквально у неё в руках, но даже это расстояние могло быть непреодолимым. Девушка окинула взглядом городскую сеть, которая медленно скатывалась в хаос — движение данных было не ритмичным и рваным, тут и там вспыхивали алые огни и каждая следующая секунда сулила сбой Системы. Паломница сжала ладони. Остаток концентрации она потратила на то, чтобы придать окружающей Сети изначальный вид, стереть свидетельства своего визита и отпустить призраков прочь. А затем позволила боли заново втянуть разум обратно в тело.

Дади открыла настоящие глаза и вытерла слезы рукой из плоти и крови. Она едва не выпустила свой Недуг в чужом доме.

Монах и его Ученица II.

Безоблачной ночью на заснеженных горных склонах было светло как днем. Полная луна только начала поворачиваться своим багровым боком. Её полумесяц был теперь наполовину красным и его на краю красовалась неглубокая вмятина – малая луна только начала вползать на свое место между планетой и своей старшей сестрой. Этот вид вызывал у старого монаха тревогу.

Тело Анджа со все той же нечеловеческой скоростью неслось по камням и сугробам, пока умом он тщетно пытался общаться с монастырем. Он бы уже мог скользить по нитям монастырской сети, но хотел увидеть все как есть, не поднимая лишнего шума раньше времени.

В очередной раз поругавшись с болванчиком, который встречал и выпроваживал всех желающих связаться с монастырем, Андж окончательно бросил попытки что-то у него выведать. Монах полностью вернулся к яви. Руки и ноги прекрасно справлялись с бегом самостоятельно, поэтому он взял контроль лишь над своей головой, чтобы осмотреться.

Оказавшись на краю очередного перевала Андж наконец-то увидел монастырь. Здание было встроено прямо в тело горы, органично дополняя её формы словно недостающая деталь мозаики. Поднимаясь по склону, хаотичные рельеф сменялся рукотворными прямыми линиями, которыми архитектор природы никогда не пользуется. Тенями от многочисленных фонарей были очерчены формы ярусов, стен и крыш. Даже Астрограф в виде огромного металлического цветка лотоса, на каждом лепестке которого можно было построить дом, выглядел здесь как выросший и расцветший самостоятельно.

Главные ворота выходили на спуск в долину. Тело монаха остановилось прямо перед ними, закончив наконец движение по проложенному маршруту. По общедоступной связи Андж запросил проход у систем безопасности и получил ожидаемый отказ. Тогда он залпом выпил остаток воды и присел на корточки, дожидаясь когда тело вновь приготовится к сверхнагрузке: раз он не мог войти в монастырь просто, как мирянин, то ему оставалось войти более эффектно. И даже немного расстроился, что никто этого не увидит.

*******

Из-под воротника и каждой прорехи в одеждах монах истекал густыми струями пара. Он шагал по внутреннему двору не обращая внимания на назойливых монастырских призраков, пытающихся выпытать у пришельца имя и цель визита. Тишину яви нарушал лишь резвящийся вихрями ветер.

Преодолевая ярус за ярусом на пути к Астрографу, Андж подмечал знаки того, что монастырь опустел не так уж давно: снега на дорожках скопилось немного, в освещенных окнах то и дело виднелись ещё живые растения, сетевые терминалы работали как положено.

Оказавшись подле циклопического железного бутона монах все же рискнул глубже заглянуть в местную сеть. Все ещё стараясь не выдать свое присутствие, он прошел через доступный терминал, натянув на себя личину попавшегося под руку призрака.

Астрограф работал исправно, собирая и транслируя астрономические данные, необходимые для навигации, и обеспечивая доступ в Сеть всем привязанным городам вокруг. И здесь было средоточие той иллюзии, с которой сталкивались все пытающиеся связаться с монастырем последнее время. Сетевое отражение Астрографа было словно покрыто болезненными наростами, его покрывали скопища привязанных друг к другу призраков, даже целых подвижных узлов. Грубо собранные, но все же сложнейшие алгоритмы исправно имитировали людей. Изощреннее остальных была имитация настоятеля, скрепляющая всю конструкцию воедино.

Монах и до этого заметил, что эта подделка даже слишком хорошо отображала оригинал. И взглянул на неё воочию окончательно убедился в том, что достигнуто это было самым жестоким способом и его худшие опасения подтвердились.

Монах вошел и включил свет. Скользнувший в открытые двери воздух привел в движение пыль. Изнутри церемониальный зал Астрографа выглядел как огромная грудная клетка с металлическими арками-ребрами, обтянутыми железной кожей. По периметру круглого помещения располагались кресла для медитации, стоячие фонари и скульптуры. С некоторых арок висели гобелены, с других — связки кабелей. Где-то в дальнем конце помещения притаилась маленькая дверь, ведущая в аппаратную на этаже выше. Но самое важное находилось в самом центре зала.

Купель собой являла полусферу диаметром в метр, обращенную плоскостью вверх и установленную на опору. В середине плоскости находилось продолговатое углубление, в которое поместилось бы человеческое дитя. Но вместо ребенка в Купели лежал странный контейнер, толстыми проводами подключенный к машине.

Андж аккуратно снял с контейнера крышку. Внутри в питательной смеси покоился человеческий мозг, в тканях которого поддерживалась подобие жизни. На полу рядом виднелись пятна запекшейся крови. Глядя на останки настоятеля, монах лишь посетовал что не сможет доиграть с ним партию в Ур.

Не имея больше причин откладывать свое погружение, Андж нырнул в Сеть. Десятки код-мантр в его сознании сливались в нечто однородное, похожее на простое “Ом”. Один за другим он выправлял и ставил на свое место узлы, разрушая иллюзию жизни в монастыре и приводя все на штатную автоматику. Приведя систему в здоровое состояние, монах совершил рывок в узел Информария. Он обнаружил себя в окружении прочерченных в пустоте линий орбит, по которым плавно двигались все сто восемь небесных тел солнечной системы. Между ними покоились туманности из чисел, текстов и нитей, ведущих в Сеть.

Андж так сместил весь конструкт, что принадлежащая людям четвертая от светила планета оказалась в центре и всё теперь оборачивалось вокруг неё. Даже луны все время маячили в поле зрения. Монах начал отматывать данные, и движение сфер повернулось вспять. И с каждым перемотанным днем скольжение становилось все более рваным, множились сообщения об отсутствующих записях и ошибках — накопленные знания уничтожались словно сами по себе. Но монаха не интересовали глубины веков, лишь последние несколько месяцев, которые успел сохранить, прежде чем система очистилась полностью. Монах оказался в полной пустоте.

И в полной уверенности, что в этой пустоте он был сейчас не один.

*******

Пыльная явь церемониального зала встретила монаха гробовой тишиной. Потратив ещё немного времени и вернув системе Астрографа какую-никакую работоспособность. Весь этот спектакль был разыгран с одной целью — тянуть время. Монах пытался рассчитать на сколько он отставал — недели, месяцы, может годы? Андж быстро отбросил эти рассуждения, поняв что правильным ответом будет “достаточно”.