ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №6 - Олег Глушкин

По маслянистой рифленке пайол Шестинский подбежал к людям, собравшимся у входа в котельную.

— Да подаст он воду, наконец, или нет? — кричал Кузьмич. — Распустили людей, я же говорил….

— Газосваркой я в пять минут переборку вырежу, — предложил моторист с худющим лицом и непомерно острцш носом.

— Я тебе дам переборку курочить, так достанем! — закричал Кузьмич.

Малов, заметив Шестинского, подошел к нему.

— Что у вас такое? Из рубки нельзя отлучиться ни на минуту, вы должны вести поиск, а вместо этого толпитесь в машине.

— Безобразие! — сказал Шестинский. — И потом, что вы скрываете от меня? Надо срочно вызвать вашего повара и разобраться в обстоятельствах исчезновения Сухова. Если вы не смогли это сделать, то позвольте мне заняться!

— Поздно! — почти крикнул Малов. — Поздно уже.

Из сбивчивого, торопливого объяснения капитана Шестинский узнал, что Ефимчук заперся в котельном отделении, задраил вход, затем позвонил в рубку. Когда Малов взял трубку, то не сразу осознал, что происходит и что за нелепые требования ему выставляются. Сначала он подумал, что это шутка молодого моториста, уж слишком все было неправдоподобно, но когда понял, что с ним говорит Ефимчук, то все связанное с поваром заставило осознать серьезность положения и далеко не наивную угрозу поставленного перед ним ультиматума. Ефимчук требовал, чтобы судно взяло курс на берег и подошло на такое близкое расстояние, насколько позволяет глубина. В противном случае он грозил тем, что взорвет котлы, подняв в них пар выше допустимой нормы. Взрыв котлов мог разнести машинное отделение.

Малов тут же приказал отключить питание от котельной, а затем подать туда воду.

— Пусть захлебнется гад, — закончил он.

— А вода не хлынет в машину? — спросил Шестинский.

— Я думаю, у него кишка тонка. Подступит вода к брюху, сам выскочит! — сказал Малов.

— Петр Петрович, — перебил их Кузьмич, — шланги с палубы подали, я насосы включаю! — И добавил, уже обращаясь к Шестинскому: — Вот из-за этого гада-повара расхлёбываемся. Я же говорил, может, он рецидивист какой! А что с котлами — так это он слаб до марки пар нагнать, там подрывные сработают. Это ему не камбуз, тут мозгой надо шевелить!

В действиях людей «Диомеда» не было растерянности, суеты, они были уверены, что никакие фокусы Ефимчуку не помогут, тем более что было несколько способов выкурить его из котельной Малов действовал четко и спокойно, но именно это спокойствие вызывало раздражение у Шестинского. Неужели капитан не сознает, что он сам прикрыл Ефимчука, что не разобрался в этом прохвосте, ведь были у него сигналы серьезные, а он отбросил их по простоте душевной, и только ли по простоте? И как бы ни кончились события — скандала на весь флот не избежать. И что нужно этому повару?! Ведь здесь ему не самолет, здесь не испугаешь.

— Постойте! — вдруг хватился Кузьмич. — А если он действительно пары поднял? Дадим воду — взорвет котлы!

— От вас дождешься когда-нибудь определенного решения? — не выдержал Малов.

Оттого, что в машине горели только лампочки аварийного освещения, было тускло. Кузьмич, побежавший наверх, споткнулся о трубопровод, с грохотом лязгнула пайола. Сверху спустились Вагиф и старпом. Они начали открывать аварийный лаз, ведущий в котельную, оказалось, что Ефимчук прикрыл его неплотно — задвижка поддавалась. Теперь надо было как-то отвлечь повара и проникнуть через лаз. Шестинский согласился — так будет проще. Моторист схватил запасной поршень и стал бить в переборку котельной.

— Этого он не поймет, — сказал Кузьмич. — Стучи хоть до посинения.

— Дайте я поговорю с ним! — сказал Шестинский.

После недолгого молчания в трубке послышалось: «Да, что еще надо? Идете кберегу?»

— Слушай внимательно, Ефимчук, говорит начальник экспедиции Сейчас мы затопим котельную, всякое упрямство бесполезно, котлы не поднимут пары выше марки, здесь двадцать опытных моряков, отщепенец один ты. Не знающий судна. Добровольная сдача — вот единственный выход для тебя. Как понял?

В трубке что-то сипело, стучало.

Шестинский на мгновение оторвался от телефона и увидел, что ни Малова, ни Вагифа в машине не было. Только пыхтел рядом Кузьмич.

— Где все? — спросил Шестинский.

— Там. — Кузьмич показал рукой на подволок. — Через аварийный полезли! Шестинский передал трубку Кузьмичу, сказал, чтобы был внимателен, чтобы моториста не отпускал, не исключено, что когда Ефимук заметит ребят, то откроет котельную и попытается удрать через машину, и побежал наверх, через коридоры на ют, к аварийному входу. Матросы толпились около лаза, заглядывали внутрь, он растолкал их и ввинтил полнеющее тело в узкий темный овал. Придерживаясь за скоб-трап, он не спустился, а съехал вниз, ободрав ладони. Клинкетная дверь в котельную была открыта, он пролез внутрь, выпрямился и увидел мечущихся людей за паровым котлом, замахнувшегося на кого-то Малова, его злые глаза, эхом отдающие от переборок:

— Ах ты, вонючий гад, я убью тебя, убью паскуду…

Когда Ефимчука вытащили наверх, Шестинский придвинулся к Малову почти вплотную, сказал с тихой злостью:

— Я отстраняю вас от руководства судном, дела сдадите старпому, письменное подтверждение берега получите завтра. И учтите, если не спасем Сухова, будут другие меры!

IX

Туман развеялся, последние его клубы поднялись высоко в небо и там в зените расползлись, согреваемые солнцем. Поверхность моря заголубела, заиграла в светящихся бликах. Плавбаза «Крым», медленно раздвигая форштевнем зеркальную гладь, приближалась в заданные координаты. С выступа носовой надстройки Людмила Сергеевна видела, как плавно расходятся волны и гаснут вдали, сливаясь друг с другом. Теперь, когда туман спал, она вновь воспрянула надеждой на спасение Сухова. Ее Сухова.

— Стоп, машина! — крикнул наверху капитан.

База прошла чуть вправо по инерции и замерла в примерном квадрате, где пропал Сухов.

— Ботя, — крикнул капитан: он всегда называл так боцмана. — Ботя, готовь шлюпки!

На широкой палубе базы забегали матросы в оранжевых нагрудниках, заскрипели шлюпбалки, боцман влез в шлюпку. Спустили штормтрап, у которого уже собрались матросы.

— Все катера готовь, ну что за народ! Ботя, все, а не только третий номер, — крикнул капитан в мегафон.

Людмила Сергеевна оторвала взгляд от суеты у шлюпок и снова с надеждой начала всматриваться в даль. Там, слева по носу базы, у самого горизонта, низко над водой она разглядела чаек: черные точки кружились на одном месте.